Времена года. Цветок и песня (СИ)

— Уговорил. Надеюсь, против моего выбора вина ты не возражаешь?

Созерцатель придирчиво осмотрел бутылку.

— Да что ж ты там разглядываешь-то, а?!

— Я читаю…

— Вино пьют, а не читают! Пошли уже, чудовище ты мое.

Придя домой, парни уселись в обнимку за столом.

— На брудершафт, — сказал Алекс, когда Тони разлил вино по бокалам.

— Мы же вроде с тобой давным-давно «на ты»?

— А поцеловаться?

— Да… Так я согласен.

— М-м-м, как же вкусно, — зажмурился охотник. — За нас… За нашу помолвку, — совсем тихо произнес он.

— За нашу помолвку, — так же тихо ответил Тони.

Созерцатель потянулся к шоколадке, отломал кусок и собрался было его съесть, но Алекс остановил друга. Разделил отломанную часть плитки на мелкие кусочки так, чтоб съесть каждый можно было сразу, и сказал:

— Открой рот.

— Ты что, кормить меня собрался?!

— Да-а, — ухмыльнулся охотник.

Прошептал на ушко:

— Потом ты.

Когда Тони отправил ему в рот еще один кусочек шоколада, он поцеловал кончики пальцев любимого.

— Ты сумасшедший, — чуть не задохнулся созерцатель.

Алекс только отломал следующую порцию и, когда Тони, смотря на него уже совсем ошалевшим взглядом, открыл рот, сказал:

— И поцелуй!

Созерцатель молча выполнил указание.

Алекс обнял его.

— Какой же ты сладкий, — шепнул охотник, касаясь губами губ возлюбленного.

— Ты… Ты тоже, — ответил Тони.

Он прижал любимого к себе и целовал теперь уже в губы, не дожидаясь, пока тот скажет ему сделать еще и это. Ощущать вкус шоколада во рту, один на двоих, было умопомрачительно приятно.

— Слышь, любитель единорогов, у нас с тобой в интимной жизни огромное упущение! — ухмыльнулся Алекс, оторвавшись от Тони.

— Какое? — удивился созерцатель.

— Мы друг на друге до сих пор не катались!

— Что-что мы еще не делали, похотливое создание?!

— Идем в ванную…

========== Часть II. Люби меня (секс-сцена) ==========

— Поцелуй меня, Ал, — тихо сказал Тони, когда открыл воду в душе.

— Я тебя еще и трахну, — хрипло шепнул Алекс, беря в одну руку оба члена, а другой прижимая его за бедро к себе.

— Хочу тебя… — простонал созерцатель, сжимая ягодицы любимого и разводя их в стороны.

Алекс тоже застонал от такого, ощущая, как струи воды стекают прямо к его анусу.

— Конечно… Значит я первым на тебе покатаюсь.

Тони снова непонимающе посмотрел на друга.

Когда они вернулись в спальню, охотник мягко толкнул друга:

— Ложись на спину.

Обильно смазав член любимого, Алекс оседлал его.

— Ах это, — догадался наконец созерцатель.

— Дошло, — ухмыльнулся охотник, подготавливая и себя.

— Садись на меня, — шепнул Тони, легко ущипнув друга за сосок.

— Ай, что ж ты делаешь?!

Созерцатель улыбнулся, и сжал второй сосок.

— Ч-чудовище… Я ж себя растянуть пытаюсь…

— Садись, я тебя растяну… Натяну…

— Пошляк!

— Ничего подобного!

— Натянет он… Ах-х… Я тебе такое красивое кольцо подарил, а т-ты… Пошлятину несешь… — охотник стонал, ощущая, как член любимого, твердый, как камень, таранит его.

Созерцатель, видя, что любимому больно, приподнял его и вышел.

— Кольцо бесподобное… Ты меня покорил… Завоеватель мой…

Алекс взял его за член и снова направил в себя. Во второй раз было легче. Он расслаблялся, чувствуя, как член Тони скользит у него в руке, входя очень медленно, но все глубже и глубже с каждым мгновением.

— Т-твой…

— Обожаю наблюдать за тобой, когда вхожу в тебя, — выдохнул созерцатель, по-прежнему придерживая друга за бедра, — ты такой красивый… И так хочешь… Принять… Меня…

— Х-хочу, — выдохнул и Алекс, полностью опускаясь.

Он уперся руками в грудь Тони. Тот продолжал гладить бедра охотника, снова начал разводить его ягодицы, от чего Алекс глухо застонал, чувствуя, как опускается еще ниже. Он сглотнул и через какое-то время, привыкнув к наполненности, возбуждаясь все больше, начал очень медленно двигаться.

— Я… Я тебя даже так трахаю, — простонал охотник, постепенно набирая темп.

Тони подстраивался под его движения, позволяя Алексу доставлять себе удовольствие и вести за собой.

— Д-да… — созерцатель взял друга за член, огладил головку. — А я — тебя. В твой тесный, горячий, сладкий зад…

— Ах ты ж гад! — выгнулся Алекс, запрокидывая голову назад от пронизывающего его удовольствия. — Ты, ты сладкий!

— И ты, ты тоже…

Алекс замер, наблюдая звереющий от остановки движений взгляд созерцателя, и поцеловал друга. Медленно, собственнически беря его и ртом тоже.

Не выдерживая эту пытку, Тони вновь обхватил возлюбленного за бедра, но уже не так нежно, как в начале. Перехватывая контроль, начал двигаться сам, вбиваясь в охотника в полную силу. Глубже, быстрее, жестче.

Теперь так, как желал он.

Алекс взвыл, ощущая, как страсть любимого все дальше уносит его за собой. Еще больше прогнувшись, он начал ласкать себя.

Тони, смотрел на выгибающегося под ним — и на нем — возлюбленного, чувствовал, как охотник непроизвольно сжимает его член мышцами, и дурел окончательно.

— Мой! — рыкнул он, чувствуя, как в глазах темнеет и волна оргазма накрывает его, заставляя выплескивать семя еще и еще.

— Твой, — простонал Алекс, брызгая спермой несколько мгновений спустя почти в лицо созерцателю.

— Жаль, не достал. Люблю твою сперму пить, — выдохнул тот, отпуская друга и откидываясь на подушку.

Алекс рухнул на возлюбленного. Тони обнял его и поцеловал. Так же, как охотник целовал его — властно и глубоко. Когда отпустил, друг сполз с него и лег рядом, тоже тяжело дыша.

***

В ванной, стоя под душем, Алекс взял Тони за руки. Смотря в глаза любимому, поцеловал запястья. Нежно коснулся губами ладоней. Не выдержав, провел языком по пальцам, задевая металл перстня. А затем, сглотнув, отпуская себя, он впервые позволил себе покрыть поцелуями руки возлюбленного. Снова и снова. И снова… Как одержимый, он насыщался такой долгожданной, простой, но бесконечно интимной лаской.

— Ал… Ал, что… Что ты делаешь? — смутился созерцатель.

Алекс, с трудом останавливаясь, серьезно ответил:

— Я еще когда в электричке летом тебя разглядывал, на твои руки засмотрелся. Хотел поцеловать уже давно, но все никак не решался.

— Мне очень неловко…

— Мы ж жениться собрались, или как это назвать-то, не знаю…

Тони пожал плечами:

— Я пока тоже.

Охотник снова посмотрел любимому прямо в глаза:

— Привыкай. Я такой. Я буду любить тебя. И так тоже. Мой.

— Постараюсь… — преодолевая свое смущение, чувствуя, что весь дрожит, не отвел взгляд Тони.

Алекс прижал к себе друга одной рукой. Другой гладил по мокрым волосам, целовал в шею. Тони обнял его в ответ и тоже вылизывал нежную кожу, пытаясь хоть немного успокоиться. Как вдруг Алекс замер.

— Ал?

— Да?

— Почему ты остановился?

— Ты меня сегодня впервые попросил, чтоб я поцеловал тебя, — тихо сказал охотник. — Ты меня раньше никогда не просил.

— Правда?.. — удивился Тони.

— Да. Почему ты меня попросил об этом?

Тони вдруг стало очень холодно и страшно. Что-то в нем окончательно рухнуло. То, как Алекс целовал его руки, как он заявил о своих намерениях, как не отступил и подарил другу обручальное кольцо, как утверждал свое право на него снова и снова — от этой силы и откровенности впору было сойти с ума. И он впервые в жизни сказал о том, о чем не говорил никогда, никому:

— Потому что я попросил тебя о любви. Люби меня, Ал. Пожалуйста.

— Буду, — очень тихо, но так, что у Тони побежали мурашки по коже, ответил Алекс.

Он снова поцеловал руки любимого. А затем прижал к себе. Приник к губам и не прерывал поцелуй до тех пор, пока не почувствовал, как Тони расслабляется в его объятиях.

— Мой… — шепнул охотник. — Идем…

Созерцатель только кивнул.

Они вернулись в спальню, и Тони, растерянный, по-прежнему завороженный силой и страстью любимого, повторил: