Во власти алых очей (СИ)

— Слишком просто, — самодовольно щелкнул длинными когтистыми пальцами Туомасс, снова наклоняясь на зеркало обеими ладонями и продолжая наблюдать за реальностью, в которой он пока мог находиться лишь одной ногой благодаря подвергшемуся его чарам Биллу.

Я гладил ладонями гладкие бедра Марики, плотно припав губами и языком к раскрытой, влажной от соков желания промежности и волнительно закрыв глаза, все еще пытаясь расслабиться и отложить эту вопиющую проблему с эрекцией хоть немного на потом. Я старался сосредоточиться на жене, на ее откликах на мои действия и ласки, и на фоне стресса это, видимо, тоже совсем не помогало возбуждению направиться в соответствующее ему русло.

Мне ничего не оставалось, кроме как продолжить делать свое дело хотя бы ради нее, в то время как фантазия тут же плавно и настойчиво стала уносить меня уже обратно к моим снам, где я предавался любовным, ни на что не похожим утехам с мифическим Туомассом.

Я склонился под властным нажимом к его раскрытому паху, неуверенно и с долей растерянности глядя на эрегированный, потемневший от налившейся крови член, увенчанный темной головкой, который мне предстояло ласкать теперь своими губами. Требовательный рывок за волосы, и я замер прямо напротив ствола, умопомрачительно источающего интимный запах нашего уже не первого подряд секса, жмуря глаза от воистину невыносимого возбуждения и желания томиться от всех этих настойчивых чувств снова и снова. Раскрыв рот и сделав шумный вдох, я покорно подался навстречу, тут же встречаясь с гладкой, сочной головкой, и накрыл ее губами, медленно насаживая себя на толстый член демона, проводящего мне по руке острым кончиком тонкого хвоста.

Смешанные чувства беспрестанно таранили всю мою суть, я словно делился от них надвое, и каждая часть меня была абсолютно полярно настроена на все происходящее.

— Давай же, любовь моя, вот так, — ласково и одобрительно поглаживая меня по волосам и в то же время задавая первый ритм этому неловкому минету, напевал он своим дурманящим голосом, за который я, казалось, был готов совершить уже все что угодно.

Я послушно расслабился и задвигал головой, посасывая его крепкий пенис и все дальше погружая его себе в глотку, собирая с него вкус обильной смазки и охотно вычищая ствол своим все еще неумелым ртом. Странно, но он входил даже беспрепятственно и легко, будто я уже сотни раз это делал; я не испытывал и малейшего дискомфорта, чувствуя, скорее, лишь то, что будто вокруг меня мерцают странные искры, словно во сне, а я склонился у ног своего потрясающего любовника с красными, горящими неуемным желанием глазами.

Я так и крутил перед глазами эти волнующие мысли, даже не заметив, что так сладко возбудился при них, в то время как обнаженное тело молодой жены так странно не вызвало во мне этого желания. И когда Мари задрожала, с выдохами кончая и сжимая пальцами мне волосы на затылке, я непонимающе отстранился, чувствуя, как к горлу подступил жутчайший комок необъяснимого смятения. Не стерпев, я скорее скользнул рукой к своему паху, накрывая плотный стояк кольцом пальцев, и, только представив рядом с собой красивого обнаженного демона, с такой похотью вытворяющего со мной все те безумия и снова так настойчиво нагнувшего меня на колени, я ярко и излился Марике на живот, небольшими порциями сбрызгивая свою сперму вместе с космическим кайфом, от которого, похоже, у меня отказали все эмоциональные тормоза. Потрясающе. Господи, как это классно!

— Мм.. Билл, ты.. — открыв глаза и увидев, что я все-таки кончил, она с таким непонимающим разочарованием и даже обидой посмотрела на меня, что я весь поежился от мурашек по всему телу, но все же блаженно и расслабленно лег рядом с ней, чувствуя себя так приятно окрыленным и внутренне переполненным глупым счастьем. — Я в ванную, — быстро бросила она и, увернувшись от моей руки, когда я пытался ее удержать, вскочила на ноги и вскоре покинула комнату. Догонять я ее не стал.

— Нам ведь хорошо и без нее, — вдруг услышал я убаюкивающие слова прямо в своих мыслях, звучащие так прекрасно, но в то же время немного разочарованно, что я просто не смог найти в себе сил сказать «нет», но и соглашаться все равно не торопился. Потому и просто промолчал, чувствуя сильную досаду, что снова сменил партнера, но пока так до меня и не дошло до конца, о чем я сожалел больше. — Только ты и я.. хочешь? — продолжал напевать его голос, и я теперь понимал, что это он, на все сто процентов, потому и не пугали меня больше все эти шорохи и голоса. Я, наоборот, даже ждал их нового ко мне обращения.

— Я.. — в неуверенности протянул я и, радостно улыбнувшись, легко засмеялся, все еще чувствуя изумительную истому после этого оргазма, который, как мне казалось, все равно нисколько не сравнится с тем, что я ощутил тогда в своем сне.

Те чувства уже неумолимо стирались из памяти, как бы я ни пытался удерживать их, чтобы хоть тешить свою испорченную сущность воспоминаниями. И, похоже, единственный способ пережить все это — как-то поддаться ему и.. Черт, но.. но об этом никто же не узнает! Почему это я должен кому-то что-то вообще говорить, если это приносит мне такое.. удовольствие?

— Не стоило тебе к ней прикасаться, — с упреком говорил мужчина из моего сна, а я уже постепенно засыпал, распластавшись на развороченной и скомканной кровати. Как хорошо.. говори еще.. еще.. — Я же тебе говорил.. И теперь я не смогу прийти к тебе из-за вот этого.. а я собирался.. — с той же укоризной добавил Туомасс, а я, услышав это, прекратил беспечно улыбаться, все равно представляя в тот момент его притягательный образ и со смертоносной обидой осознавая, что только что лично все испортил..

— Но я так хочу.. хочу к тебе, — в ответ, не открывая глаз, протянул я с досадой, но, похоже, сделать ничего уже было нельзя. Как же я так поторопился..? — Мм..

Перед глазами все помутилось окончательно, и меня резко дернуло всем телом, как часто бывает перед сном, после чего опять настала только непроглядная, гипнотическая темнота.

В очередной раз солгать в чем-то для Туомасса совершенно не представляло труда, особенно, когда эта ложь была так плотно вплетена в узор его злобного замысла. Теперь, достигнув едва ли не пика своего могущества за все последнее время, он мог влиять не только на сны своих беспомощных жертв, но и на их реальные жизни. Игра продолжалась.

Сегодня у меня в кои это веки выходной. Я разлепил свои сонные глаза как раз с этим довольно приятным озарением, но несколько омраченным еще и тем, что, похоже, степень моего пофигизма к окружающему миру тоже практически достигла своего апогея. Я просто бесполезным пластом пролежал в постели, не зная, на что тратить свое время, и думал. Одновременно и обо всем, и ни о чем. Я весь запутался.. трудно стало понимать вообще свое предназначение в этом мире, хотя раньше меня не так часто обуревали такого рода размышления. Все так скоро потеряло мой интерес, наверное.. Все становилось серым, обыденным и ненужным, и мне ничего уже так сильно не хотелось.. кроме него.

Я прищурился и неохотно приподнялся на кровати, вдруг отметив в поле зрения красивое большое зеркало. Я невольно затаил дыхание. Оно будто манило меня, как самое нужное на этом свете, и я с грустной гримасой этой уже осточертевшей мне сонливости встал и медленно подошел к нему, с прищуром присматриваясь к своему отражению.

Я улыбнулся себе, понимая, что не все еще так плохо в моей жизни, надо, наверное, просто перетерпеть этот свалившийся на нас кризис, и потом снова все будет отлично. Ведь весь путь не состоит же только из разочарований и ошибок. Когда-то снова ярко нам засветит солнце..

Набросив на тело чистую футболку у шкафа, я с той же улыбкой рефлекторно подтянул боксеры и, закрыв дверцу, снова мимолетно поглядел в сторону зеркала, как вдруг, громко рявкнув от страха, оторопел в приступе заторможенного и даже изумленного оцепенения, уронив на пол свои так и не надетые джинсы. В безумственном трепете я снова увидел эти алые, насквозь буравящие своим магическим, парализующим прицелом глаза.. и губы, изогнутые в торжествующей, лукавой улыбке.