Этмантиз (СИ)

- Ты помнишь причины, по которым динозавры выросли до гигантских размеров? – приступил Орочимару. – Этмантиз начал обзаводиться лёгкими вдоль позвоночника.

- Это значит, он будет быстрым и крупным. Только почему-то он до сих пор не превышает размера обычного крокодила, - Наруто ухватился за помощь. Дискутировать на темы научные намного легче, чем философские со всяческими намёками.

- Размеры определяются тысячелетиями, - возразил Орочимару. – Эволюция лишь повторяет использованные ранее приёмы. Всё закономерно. И через несколько тысяч лет этмантиз сможет охотиться на слонов.

- Если сможет к ним подкрасться, - Наруто заинтересовался, - если он будет таким огромным, как спрячется в траве? Или вы делаете ставку на скорость?

- Один след, Наруто, вместо двух, - напомнил Орочимару о дискуссии возле полусъеденной туши антилопы. – У этмантиза ведь четыре лапы.

- И что? – Наруто честно попытался вдуматься. – Вы же не хотите сказать, что он встанет на две лапы и сможет бегать со скоростью антилопы?

- Нам придётся узнать, почему раненый абориген не смог от него убежать, - уклонился собеседник. – Если человечество останется в добровольных резервациях, неизвестно, какие ещё сюрпризы преподнесёт нам эволюция.

- А вы против? – опешил Наруто совершенно искренне. Учёный, который замирать от восторга должен при виде нового животного!

- Границы – это ущемление свободы, - подтвердил Орочимару. – Разве ты не чувствуешь, какой искусственной выглядит цивилизация? Вся твоя жизнь? Ты живёшь по правилам, миришься с кем-то навязанными статусами. А когда-то… найди это в истории… все люди считались равными.

Наруто усмехнулся:

- Вот этого точно никогда не было. Они сколько угодно могли орать о равенстве прав, но жизни всё равно не считались равноценными. Потому что это в природе человека – выставлять границы и придумывать нелепые законы, удобные только одной категории населения.

- А ты основательно изучил историю, - одобрительный кивок, - ты стал бы очень способным сотрудником.

Наруто пытался выкинуть из головы упоминание об искусственном мире. Как ни странно, это смелое заявление находило отклик. И оно объясняло неадекватное поведение Орочимару. Возможно, он просто таким образом боролся против упомянутых границ. У него бы получилось, потому что обладал особыми привилегиями.

- Подумай о моём предложении, - Орочимару повернулся к выходу из палатки, лишь поняв, что произвёл нужный эффект.

- О работе с вами?

- О работе со мной, - с улыбкой подтвердил тот. На сей раз это была иная улыбка, уничтожающая, предрекающая страшные беды. Наруто в который раз убеждался, что мимика людей бывает необычайно богатой.

- Только о работе, - добавил Орочимару, вмиг всколыхнув в Наруто прежние страхи. И посмотрел напоследок так, как никогда не смотрел даже Шисуи.

Небо, обещающее ветер, снова обмануло изнывающую от жары съёмочную группу. Следопыты надолго удалились в сторону от фургона, искали следы, потом что-то обсуждали, сбившись в кучку. Орочимару с Кабуто уединились. Кабуто сосредоточенно объяснял шефу некие свои догадки. Орочимару слушал. Он всегда слушал. А в конце каждой фразы произносил свою и, видимо, разбивал доводы помощника, время от времени менял выражение лица, словно в недовольстве. Наруто, Какаши и Киба двинулись в поисках внушительных кадров мирной африканской саванны. Наруто не переставал думать, что они зря время теряют. Думал до тех пор, пока не услышал знакомый звук впереди. То самый загадочный зверь, навеявший Наруто странные видения. Наверно, это новый сюрприз эволюции, животное, обладающее эмпатией. И оно каким-то образом прознало о мыслях Наруто, а потом сплело их все вместе: его, Шисуи и Орочимару.

- Наруто? – Какаши первый заметил, как напряжённо завертел камерой младший сотрудник.

- Вы слышали? – не глядя на коллег, произнёс Наруто.

- Что слышали? – Киба нервничал с тех пор, как они нашли убитую этмантизом антилопу. Ощущение слежки. Он бы, возможно, не согласился с распоряжением начальства насчёт запрета отпуска для операторов, если бы у него на личном фронте всё было гладко.

- Голос, - пояснил Наруто.

- Здесь много голосов, - напомнил Какаши, - ты не забывай снимать.

Наруто вскинул опущенную было камеру и объяснил:

- Это не птица. А у животных я вообще таких звуков не слышал. Он как… Киба, ты же записал, - промелькнуло озарение.

Наруто ринулся к товарищу, цапнул его устройство, намереваясь хоть вытрясти из маленькой коробочки нужный звук. Как он может не настораживать? Они что, совсем глухие?

- Поаккуратнее нельзя? – Киба отстранился. Сам понял или уловил нечто настораживающее. Хотя для них настораживающим являлось только неадекватное поведение Наруто.

Жара выбивала капли пота, она же его и высушивала, оставляя ощущение корки грязи. Жара, которую любое живое существо предпочитало проводить в тени, неподвижно. Наруто начинал думать о миражах в пустыне. Если они задержатся на солнцепёке на лишние полчаса, он сам их увидит. Благо, Куренай ограничила по времени. Хотелось пить, а Наруто не делал ничего, дабы избавиться от жары, наблюдал, как медленно Киба прикасается к кнопкам, слышал, как откручивается запись назад. Только так можно было безошибочно узнать тот тревожащий звук. Как по уху резанул. Наруто поспешно ткнул в товарища пальцем:

- Стоп!

- Который? – Какаши прислушался.

Приглушённый рык без ожидаемого раската, который Наруто услышал впервые здесь, в экспедиции на этмантиза. Справедливо ли заявление, что на ловца и зверь бежит? Но если справедливо одно, то логично было бы поверить и в другое: охотник становится жертвой.

- Не понял, что тебя смущает? – пожал плечами Киба, снова прокручивая запись.

- А тебя ничего не смущает?

- Обычная птица, - уверенно подытожил товарищ. – Медоед, - с умны видом.

- Птица называется – бананоед, - поправил его Наруто.

- Да какая разница.

- Скажи это в прямом эфире, - огрызнулся Наруто.

- И что тебе не нравится в этом звуке? – Какаши честно анализировал перепалку.

- Не только мне. Нашего научного сотрудника тоже покорёжило от него.

- А почему я этого не заметил? – наступал Киба.

- Потому что меньше башкой надо было вертеть.

- Если бы это был особый звук, он бы упомянул о нём, - заметил Какаши, не желающий конфликтов на месте. Паршивое настроение, резкость Наруто и жара – всё вело к размолвке.

- Тогда спросите, почему не упомянул, - не оставил и его реплику без ответа Наруто.

- Если не упомянул, значит, это не так важно, - ухватился Киба, - мы тут до вечера торчать собираемся? В чём проблема, Узумаки? Не выспался?

- А тебе бы поскорее всё сбросить, - откровенно наехал Наруто. – Зачем тогда вообще согласился выехать?

- А затем, что операторам отпусков не давали.

- К твоему сведению, право голоса зависит от уровня опасности задачи. Ты мог отказаться, и не говори теперь, что выбора у тебя не было.

- Устали? Так и скажите, - наконец Какаши вспомнил, что его голос повесомее двоих младших коллег. Да и ссора, в принципе, была ожидаема. Третий день колесить по ухабам без видимого результата, снимая обычных птичек и антилоп – кого угодно из себя выведет.

Кого угодно, но только не Какаши. Он опустил камеру, повернул тумблер и первым направился к группе. Пристыженные Киба и Наруто последовали за ним.

- Так что со звуком? – как ни в чём не бывало на миг повернулся впереди идущий.

- Спросим у нашего кандидата в гении, - буркнул Наруто.

- Вот ты и спросишь, - не остался в накладе Киба. – Ты же с ним так разлюбезничался – смотреть тошно.

- Завидно, - со злостью поправило Наруто, - сам бы поговорил – тоже был бы на короткой ноге.

- Так ты у нас любимчик Орочимару? – снова обернулся Какаши. – С каких пор?

- А вы почаще на других внимание обращайте, ещё и не такое увидите, - съязвил Киба.

- О, уже и не такое? – приподнял брови Какаши.