Обратная сторона Луны (СИ)
Обратная сторона Луны (СИ) читать книгу онлайн
Тим пытается стать большим и самостоятельным волком, когда на хвост ему наступает назойливый и до неприличия любопытный блоггер. Блоггера надо проучить, вот только тот внезапно вгрызается мертвой хваткой в ремень, которым хотели его отшлёпать, и не собирается отпускать, пока не сожрёт с потрохами того, кто посмел занести на него руку.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Тим попытался сбросить накатывающее отчаяние и мотнул головой, когда в поле зрения попал омега, с которым он пять минут назад говорил у кассы. Тот косился на Тима, заламывал пальцы и что-то резво набалтывал одному из охранников вокзала. Ну, класс! Его сейчас ещё и выгонят.
И правда, как только омега вернулся за своё решётчатое окошко, охранник двинулся прямо в направлении Тима. Он подобрался на кресле, хотя выяснять отношения совсем не хотелось, и постарался сделать как можно более безмятежное лицо.
– Что, тоже паспорт потеряли? – поравнялся с Тимом охранник.
У Тима лицо начало медленно вытягиваться от услышанного в свой адрес вопроса, в голосе работника вокзала чётко звучало желание наживы, а не помощи, однако одно слово резануло по чувствительному нечеловеческому слуху.
– Тоже? – переспросил Тим.
– Ну да, ваш друг сказал, что потерял паспорт, – пояснил охранник.
– Да, мы вместе потеряли, но я задержался, – лихорадочно соображал Тим, придумывая ложь пожалостливей и поправдоподобней на ходу, – мы разминулись, а потом ему позвонил папа из больницы и он поспешил сюда, а у меня мобила села, – он вытащил из кармана телефон и как ребёнок протянул его двумя ладонями прямо охраннику под нос, – вот, видите?! Вы знаете, на чём он уехал?
У работника на лице отразился широкий спектр эмоций от сочувствия до предвкушения скорого вознаграждения.
– Я его на почтовый поезд посадил. У меня племянник на нём проводником работает. Всего две тысячи с него взял – почти бесплатно! – закивал охранник. – Тут через пару часов ещё один товарняк остановится, я и за вас договорюсь, хотите? Три, – и выставил перед глазами у Тима три корявых от старости пальца.
Тим не понял сначала, за что у него требуют деньги, но послушно отсчитал три тысячи, сунул ему, резко поднявшись с кресла, и поспешил на выход.
– Э, ты куда? – захлопал глазами охранник. – Поезд-то только через два часа подадут.
– Спасибо, но на поезде долго, – бросил через плечо Тим, расстёгивая куртку и убирая телефон в разгрузку на плече.
На выходе словно подсвечивалась и манила табличка “Вологодское направление”, и Тим ловко спрыгнул с перрона прямо на рельсы и пошёл вдоль полотна, а затем почти сразу перешёл на бег.
В небе висела тонюсенькая запятая растущего месяца, которая была почти незаметна, потому что железнодорожные пути в радиусе километра от вокзала освещались мощными прожекторами. Тим видел перед собой этот резкий росчерк света и тьмы, бежал со всех ног к нему, и в темноту пролеска он уже прыгнул волком, зажав в зубах разгрузку.
Бок почти сразу перестало тянуть, а лапы внезапно почувствовали далёкую, глухую вибрацию поездов и ещё уши улавливали треск электричества в толстых проводах над головой. Тиму казалось, что он летит, а не бежит. Деревья скакали перед глазами, и приходилось постоянно себя одёргивать, чтобы не выйти прямо на железнодорожное полотно, чтобы какой-нибудь несчастный пассажир поезда, страдающий от бессонницы, не обосрался от страха, увидев за окном несущегося со всех лап монстра. И не просто несущегося со всех лап, а обгоняющего поезд.
Тим резво обогнал пару пассажирских поездов, тем более что те периодически останавливались на станциях, а вот товарняк наверняка идет быстрее и без остановок.
Ещё через пару часов рана открылась снова. Тим сначала не придал значения резким вспышкам боли в районе поражённого участка с каждым новым рывком вперёд, но когда остановился на пару минут, чтобы отдышаться, увидел слипшийся от крови мех на брюхе. В темноте ночи он казался не красным, а чёрным, словно гнил, а не кровоточил. Тим зализал рану, и та вроде бы затянулась, поэтому он побежал снова, стараясь не обращать внимание на боль. Ему чудилось, что главная цель уже близко, что передохнуть и залечиться он ещё успеет, и надежда на одно только это придавала сил.
Прямо перед рассветом Тим нагнал нужный поезд. На каждом из вагонов было фирменное бело-синее лого Почты России, а Тим с ужасом понял, что у него начались глюки. По бокам мелькала станция за станцией, все их поезд со свистом проезжал без остановок, и Тим гнался следом, огибая остановки, сбегая с маршрута в лес, чтобы не напороться на кого-нибудь из людей на остановках.
Галлюцинация была сначала одна – Тиму казалось, что он чувствует Тимуров запах. Совершенно точно почувствовать запах омеги, пусть и своего, через чугун вагонной стенки, когда ветер бьёт в морду, а удушающий аромат осеннего леса забивает все рецепторы, было невозможно. Но Тиму казалось, что он чувствует, как там, на озере, он не просто чувствовал – видел. Наверное, это было чем-то вроде мотивационного механизма в его надломленном мозгу – лишь бы не останавливался.
А затем случилось ещё кое-что. Тим гнал уже чисто на Антиповском упрямстве – в лапах то и дело хрустели и трескались перенапряжённые суставы, сраставшиеся обратно при помощи нечеловеческой регенерации. Дело было не в продолжительности бега, а в скорости, Тим панически боялся потерять из виду безостановочно мчащийся поезд, но израненное и утомлённое тело так и норовило подвести. Поэтому он в какой-то момент приклеился взглядом к крохотному затонированному окошку последнего вагона, а там вдруг мелькнуло его лицо.
Всего на секунду, казалось, будто Тимур поднялся на поверхность чернеющей толщи воды, но почти сразу его затянуло на дно снова. И Тим замолотил лапами быстрее. Понимал, что это глюк, что никого в окошке не было, Тимур наверняка сидит где-то в голове состава с немногочисленными проводниками. Возможно, пьёт вместе с ними палёную водку, а, может – что более реалистично – лениво копается в чужих письмах, что свалены кучей в холщовых мешках, или дремлет прямо на них. И в то же время осознание этой едва ощутимой близости придавало сил.
До слуха донеслись звуки близко расположенного городского узла, и поезд начал медленно снижать скорость, съезжая на пути более оживлённого железнодорожного полотна, а потом в предрассветном тумане блеснул красный свет светофора и поезд остановился, пропуская пассажирский.
Тим не остановился. Он бежал-бежал, а потом внезапно рухнул, проехавшись со всей скорости светлым мехом по осенней земле и почти сразу понял, что не встанет. Разум рвался, волк не просто скулил – выл, но и Тим, и зверь чувствовали, что он не то что бежать не может, но не может даже опереться на лапы, чтобы встать. Треугольное ухо дёрнулось, когда товарняк с характерным шумом спустил воздух из пневмосистемы, и колёса застучали по рельсам, набирая скорость.
Тим думал, что умирает, потому что наконец перестало болеть. Нет, не тело, не рана, а это пресловутое сердце, душа, чтоб её черти выебали! Больше не болело. И означать могло только одно – бороться не за что, он потерял свою Пару, он скоро умрёт, и поэтому и не болит, не дёргает.
Тим повернул морду к светлеющему небу, сделал поглубже один из последних, как казалось, своих вдохов и отчётливо уловил знакомый запах. Вдохнул ещё, а потом ещё и не мог надышаться до тех пор, пока не начал осознавать, что этот “глюк” уж больно реалистичный. Да и лапы перестало ломить после небольшой передышки.
Он фыркнул, тряхнул головой, поднялся на четвереньки и замер. Метрах в пятидесяти ровный свет от восходящего, но затянутого северными тучами, солнца разрезал крохотный тёмный силуэт. Свет не огибал его, а будто натыкался на препятствие, которое был не в силах преодолеть или проникнуть сквозь. Вот только для Тима эта картина представала перед глазами словно в плёночном негативе. Он даже не решался приблизиться и сократить это небольшое расстояние между ними, не хотел спугнуть, а, может, всё ещё боялся, что это очередная выходка помутнённого рассудка. В итоге сокращать дистанцию пришлось силуэту. Он шёл по рельсам, спотыкался о шпалы, тихо матерился, замирал, всматриваясь в Тима, а потом делал ещё несколько шагов.
Тим замер, когда Тимур остановился прямо перед его носом. Он прищурился, бросил взгляд на испачканную в крови шерсть на брюхе и выдохнул небольшое облачко пара: