Семейные будни (СИ)

– Ушёл на занятия пару часов назад.

– Ясно, – Дик откинулся обратно на подушку. От слов и движений боль в голове начала пульсировать, лишая последних сил. Даже если Джейсон свалил совсем, то сейчас хотелось свернуться калачиком и всё. Потом, когда станет лучше, можно будет думать, можно будет сокрушаться об ошибках, если такие и были допущены.

– Эй, ты всё ещё спишь?

Дик высунул нос из-под одеяла. Да, кажется, он опять отключился, но в этот раз проснуться было не так хреново, голова более-менее прошла, мысли уже не так путались, как утром. Кроме Джейсона, в комнате никого не было.

– Джейс?

– Ну а кто ещё? – тот присел рядом на край кровати. – Как ты?

Дик лишь выпутался окончательно из одеяла и прижался к Джейсону. Джейсон был хороший, с Джейсоном просто было хорошо. Если оглянуться назад, то Дик и не помнил особо, как его затянуло в эти отношения, первые, на самом-то деле, отношения. Раньше всё было на ночь, может, на две-три, но не больше. И Джейсона Дик тоже собирался использовать так: тот был красивый, сильный, с запоминающейся улыбкой, впечатляющим телом, а ещё ощутимо его хотел, судя по тем взглядам. На самом деле Дик думал, что это и правда на один раз: парень разочаруется, что ему не дали поиметь сынка босса, и будет шугаться, он же именно этого хотел, как и многие другие. Думал и то, что тот вообще начнёт сопротивляться и пытаться прогнуть под себя, но Джейсон… Было в нём что-то, чем он был не похож на остальных, Дик даже не мог сказать, что именно. Сначала один раз, потом захотелось второго, потом третьего, но разочарование в нём так и не приходило. Джейсон не пытался подавить его, воспользоваться им, как многие другие, не пытался подмять под себя, но и наоборот не вёл себя как последняя шлюха, как другая часть тех, кто бывал у Дика в постели. Те пытались что-то из себя показать, думали, что если будут красиво выглядеть у него в постели, то им это поможет с карьерой… глупцы, от них становилось противно, после первого же раза Дик тут же забывал о них, как о неудачном опыте. Джейсон же был искренним, Джейсон стонал и кричал, только когда ему правда было хорошо, Джейсон не строил из себя кого-то, кем не являлся. Джейсон и не был как некоторые другие – те наоборот думали, что Дик – тут главная шлюха, который только показывает из себя что-то, но ждёт, как бы его тут прогнули под себя. Таких Дик выкидывал из своей постели сразу, можно было, конечно, и сломать, но нахрена? Джейсон просто был собой, не раболепствовал, но и не давил, говорил всё, что думает, не видел в Дике средства продвижения по карьерной лестнице, а просто был рядом… Джейсон видел его всяким, Джейсон вернулся и не оттолкнул, когда Дик блевал в его туалете и вёл себя как последний пьяный дурак. Может, Джейсон сможет… понять? Дик обычно об этом не думал, не привык думать, но утром он впервые испугался, что потеряет его. Остальных было не жалко, остальных можно было просто забыть, но с Джейсоном было так хорошо, так спокойно, с Джейсоном просто хотелось быть.

– Эй, ну ты чего? Что с тобой произошло такого, что ты так надрался, а? Что случилось в идеальном мирке?

– Джей, я… – ему ведь можно рассказать, можно? Он не уйдёт, не разочаруется? А если и да… тогда можно будет окончательно понять, что нет никого, с кем можно быть по-настоящему вместе. Брюс тоже не создаёт прочных связей, можно взять пример с него. – Что ты знаешь о том, как я попал к Брюсу?

– Ну, ты был цирковым акробатом, твоих родителей убил тот чувак, который пытался устроить крышевание, а потом его нашёл Брюс Уэйн, прикончил, а тебя забрал к себе, так? – Джейсон явно не понимал, к чему всё это, но не спорил.

– Это… неполная правда. Когда Тони Зукко убил моих родителей, я… я знал, что полиция в Готэме никогда за них не отомстит, я слышал, что этим городом правит лишь преступная Семья… Я решил сам найти его и отомстить, понадеялся лишь на свои силы, я не думал, гнев затмил мне разум, так что я в одиночку погнался за ним. Я не смог, он поймал меня, как мальчишку, я и был мальчишкой… Но он не убил меня, он собирался свалить из города и переждать гнев Брюса, а я… меня он посчитал достаточно симпатичным и, чтобы заработать деньги на отход, решил продать в какой-нибудь бордель для извращенцев. Ему показалось забавным одеть меня в платьице и чулочки, так я был ещё симпатичнее. Видимо настолько, что решил «попробовать» меня, прежде чем куда-нибудь сплавить. Он изнасиловал меня, Джейсон, превратил в шлюху, в девчонку, в грёбаную вещь, в игрушку для секса…

– Эй, эй, хватит! – Джейсон прервал его и прижал к себе. – Это не определяет тебя, это ничего не значит, это было пятнадцать лет назад, Дик. Ты в честь воспоминаний так надрался?

– Журналистка из Метрополиса, к ней как-то попала какая-то информация о том, что произошло. Она начала копать, наткнулась на сенсацию: она нашла фотку меня в таком виде, врача, к которому меня отнёс Брюс. Пришлось тогда подкупить и надавить на органы опеки, чтобы не крутились вокруг, так она и про это выяснила, начала подбираться всё ближе…

– Неужели на таком можно сделать сенсацию? Трагичная история, но…

– Она… она повернула всё так, будто Брюс со мной всё это сделал. Будто это он нашёл меня и поимел, а потом… потом забрал к себе в качестве личной шлюхи, будто Брюс просто заметал за собой следы, будто просто называл своим сыном для прикрытия, а на самом деле… Чёрт, она ещё писала в своих черновиках, что Брюс меня подкладывал под своих партнёров-извращенцев для своих целей! Чёрт, Брюс, я сам не знаю как, вытащил меня из всего этого ада! Знаю, что я не образец психического здоровья, но он не дал мне убиться, он как-то сумел создать мне семью, он полюбил меня, не смотря на то, кем я был, он единственный… А эта журналистка! Она ради своей сенсации хотела сделать из него монстра! Её удалось вычислить и остановить только в последний момент, она уже была готова отправить материалы в редакцию, а если… если…

– Хэй, всё хорошо, правда. Всё обошлось, верно? И он не единственный.

– Кто?

– Брюс. Ну, то есть, мистер Уэйн. Я люблю тебя.

– Правда? – Дик был по-настоящему удивлён. Любит? Джейсон же только периодически жаловался, что Дик ему мешает, отмазывался от совместного времяпрепровождения, Дик даже иногда думал, что Джейсон с ним всё же из-за его статуса – боится обидеть, сделать больно просто потому, что боится его отца. А это… надо же. Любит, несмотря на то, что узнал, несмотря на то, во что его – Дика – превратили, превратили в шлюху, в игрушку… А ещё он мог бы вчера воспользоваться предложением, мог бы получить то, что явно хотел, но не стал… Дик не понимал, правда. Он не привык, что люди такие, не привык, что с ним они такие.

– Да когда это я тебе врал? Люблю, несмотря на то, какой ты кретин. И я уверен, что уж им тебя никто не сделал, а это врождённое. То, что ты кретин и придурок. А теперь поднимайся уже, я ещё вчера обещал твоему отцу привести тебя домой.

И, вопреки собственным словам, Джейсон вновь прижал к себе Дика крепко-крепко. Он честно не знал, что думать по поводу всего случившегося. Конечно, он злился на мудака, который совершил это с Диком, даже если мудак был мёртв (Джейсон краем уха слышал, что Брюс Уэйн лично убил Тони Зукко), а по поводу Дика. Джейсон не понимал, почему тот винит себя. Хотя нет, не так, он понимал – жертвы насилия, особенно те, которые подверглись ему в детстве, часто начинали винить себя, начинали думать, что это они неправильные, раз с ними так поступили, что позволили так с собой поступить. Верили даже, что заслужили такое отношение к себе, что так и надо… Джейсон мог бы часами распинаться, что это не так, что Дик не виноват, что Дик – лучше всех, только понимал, что Дику это, скорее всего, говорили множество раз, что не стоит бередить старые раны, раз за разом поднимая эту тему. Тот лишь продолжал делать вид, что всё хорошо, всё просто прекрасно, лучше не бывает. А когда кто-то так громко кричит о том, как ему хорошо – это уже показатель ненормальности. Джейсон мог бы догадаться и раньше… В том числе и потому, как отец спускал Дику с рук все его выходки. Да уж, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось…