Проверка на профпригодность (СИ)

А герой магического мира громко сопел, крепко зажмурив глаза, и пытался было думать на отвлеченные темы, не про Малфоя, который сейчас дрочил ему, но у Гарри ничего не получалось. Его тело больше не слушалось голоса разума, а воля была парализована инстинктами. Поттер чувствовал, как возбуждение нарастало, и с отчаянием понимал, что ему хочется большего, даже очко начало приятно зудеть, требуя привычные ласки. Драко продолжал касаться его, а у Гарри не хватало духа признаться самому себе, что все, что делал «хорек», доставляло ему сладкое удовольствие, которому он не мог противиться – это было выше его сил. Его чувственность и сексуальность сейчас были обострены до предела.

«Я веду себя как педик и извращенец» – с отчаянием думал Поттер, продолжая шумно сопеть от возбуждения, ощущая, как рука Малфоя скользит по его члену.

Гарри засопел еще громче, чувствуя, что напряжение нарастает во всем теле. Бывший гриффиндорец в данный момент вел жестокую внутреннюю борьбу с самим собой. Ему необходимо было сдать сперму на анализ, но он ненавидел себя за то, что оказался таким извращенцем, который так обостренно реагирует на прикосновения другого парня, и с каким–то необъяснимым трепетом принимает ласки этого белобрысого ублюдка. Но он ничего не мог с собой поделать, и хотел, чтобы это продолжалось. Одно только близкое присутствие Малфоя почему–то сильно заводило Поттера. Это было выше него, похоть, подобно сильнодействующему наркотику, полностью завладела им, лишив воли к сопротивлению, было только одно желание получать ласки, которые дарил ему бывший слизеринец, ибо то, что вытворял сейчас с ним министерский колдомедик, по–другому назвать было нельзя. Гарри не мог уже контролировать себя, его захлестнуло всепоглощающее желание, и он принимал ласки, вздрагивая всем телом от умелых прикосновений Драко.

Поттер громко застонал и закусил губу, а Малфой, видя, что дело наконец–то пошло, перешел к решительным действиям. Обхватив член Гарри ладонью и не сильно сдавив, как бы проверяя упругость и твердость поттеровского органа, Драко сделал несколько движений по стволу, словно стараясь откачать содержимое, скопившееся в округлившейся мошонке. Гарри снова громко застонал от удовольствия, окончательно потеряв контроль над своими эмоциями, погружаясь в этот кайф, а Малфой одной рукой схватил напряженные яички, а другой сильными и размашистыми движениями начал энергично дрочить эрегированный член, то обнажая блестящую залупу, то вновь накатывая на нее крайнюю плоть. Поттер почувствовал, как сладостная истома, появившаяся откуда–то из глубины, из–под яичек, быстро распространяется по всему телу, а потом нарастающим валом опустилась опять вниз, в пах. Гарри издал сладостно–похотливый стон, отдаваясь своим ощущениям и эмоциям, которые в этот момент захлестнули его полностью, а Драко, обхватив его напряженный ствол в кулак, сделал несколько мощных, качательных движений вверх и вниз, ускоряя темп. Поттер с крепко зажмуренными глазами елозил по кушетке и тяжело дышал, а потом сам принялся толкаться членом в руку колдомедика, и с каждым толчком возбуждение все нарастало. Все чувства раскалились до предела и сконцентрировались на одном сладком ощущении, идущем от напряженного члена. Блестящая головка мелькала в сжатой ладони Малфоя, то скрываясь, то выныривая вновь из крепкого захвата обхвативших ее пальцев. Чтобы обострить ощущения Гарри, Драко принялся другой рукой играть с его яичками, профессионально массировал их, отчего аврор почувствовал, как по всему телу разливается зудящее напряжение и что–то щекочуще–горячее образуется внизу живота, затекает в член и быстро, кажется с невероятной силой, движется по уретре. Гарри похотливо застонал, прикусывая нижнюю губу, и вздрогнул всем телом. Малфой, видя, как заметно увеличившаяся мошонка аврора резко подтянулась к промежности, крепко сжал в кулак скользкую от смазки головку, а затем резко провел рукой вдоль всего члена. На миг у Поттера перехватило дыхание, в голове стало пусто, все мысли вмиг улетучились, а перед глазами взорвалась яркая, ослепительная вспышка. Не в состоянии сдерживать свои эмоции, парень громко вскрикнул, разряжаясь горячей струей в ладонь колдомедика. Пару минут Поттер приглушенно вскрикивал и вздрагивал, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, а крупные капли спермы срывались с блестящей залупы под торжественные звуки победной похоти. Волна блаженства, с самого пика экстаза, постепенно, так же толчкообразно, стала растекаться по каждой клеточке, постепенно спадая. После огромного напряжения мышцы стали расслабляться, и это было невероятно сладко. Никогда в жизни Гарри не испытывал такого удовольствия и столь мощного оргазма, когда занимался мастурбацией самостоятельно, Малфой же открывал перед ним новые горизонты и дарил потрясающие ощущения.

«Хорёк» охуенно умеет дрочить», – пронеслась в голове у Поттера крамольная мысль. «Это, наверное, потому, что он колдомедик и профессионально обучался делать такие процедуры» – дополнительно подумал аврор.

А в то время, пока Гарри мощно кончал и исторгал порции спермы, Драко продолжал дрочить его эрегированный ствол, обостряя ощущения молодого аврора до предела, а затем принялся сдавливать мошонку, словно стараясь выжать последние капли живительной влаги, опустошая яйца. Поттер стонал и извивался в умелых руках министерского колдомедика, и просто сходил с ума от удовольствия. Он никогда не испытывал такого кайфа от обычной дрочки, и то, что сейчас делал с ним Малфой, доводило до экстаза. Сперма мощными толчками выстреливала из напряженной залупы, а затем просто самотеком стала стекать по поверхности хуя, по пальцам бывшего слизеринца, капая на мокрую, смятую простыню. Гарри лежал с закрытыми глазами, тяжело дыша и ни о чем не думая в эти мгновения, но почти сразу же после мощного, фееричного оргазма внезапно пришел отрезвляющий стыд и раскаяние. Поттер резко отстранился от Малфоя, будто они только что совершили что–то очень мерзкое и постыдное.

– Не дергайтесь, господин аврор, – ехидно произнес колдомедик. – Мне необходимо собрать вашу семенную жидкость для анализа, и надеюсь, на этот раз вы не станете швырять в меня этим образцом.

Гарри снова откинулся на кушетку, закрыв глаза, чтобы не видеть ненавистного «хорька». Все тело еще дрожало, по нему пробегали мурашки, а перед закрытыми глазами вспыхивали золотые звездочки. Парень тяжело дышал, приходя в норму после такого бурного оргазма, а министерский колдомедик, несколько раз взмахнув волшебной палочкой, наполнял сосуд спермой, собирая белесую жидкость с взмокшего живота и груди своего пациента.

Гарри пришлось полежать еще пару минут на кушетке, чтобы окончательно прийти в норму, а едва он встал, Малфой тут же потребовал повернуться задом, нагнуться и растянуть ягодицы руками для того, чтобы взять мазок из заднего прохода. Поттер снова сильно смутился, ибо предстоящая процедура воскрешала в памяти детские воспоминания, когда в начальной маггловской школе всех мальчиков подвергали такой процедуре и брали мазки из попы. Аврор снова громко засопел, становясь в постыдную позу и выставляя задницу на обозрение. Он немного растянул ягодицы, при этом анус непроизвольно очень туго сжался. Малфой взял длинную, тонкую палочку с ватным тампоном, пропитанным каким–то раствором, и принялся медленно погружать ее в задний проход своего пациента. Процедура длилась нескончаемо долго, хотя Гарри смутно помнил, что в начальной школе мазок у него взяли очень быстро. Сейчас же Малфой нарочито долго ковырялся палочкой у него в попе, отчего было очень стыдно, невероятно щекотно, а внутри вдруг стало разливаться какое–то тепло и член снова начал предательски дергаться, увеличиваясь в размере, несмотря на то, что совсем недавно у него было сильное семяизвержение. Наконец, мазок был взят, но на этом мучения героя магического мира не закончились.

– Ну что ж, мистер Поттер, так как в прошлый раз бы саботировали обязательный медосмотр госслужащих, не дали мне произвести проверку вашего заднего прохода «Детектором добродетели» и из–за неконтролируемой вспышки агрессии помешали мне закончить обследование вашей предстательной железы, я вынужден буду снова провести данные процедуры, – сообщил Малфой, не скрывая злорадного торжества.