Проверка на профпригодность (СИ)

Мисс Грейнджер так же, как и ее друзья, по завершению учебы начала свою карьеру в Министерстве Магии, и была зачислена в «Отдел регулирования и контроля за магическими существами», где принялась развивать бурную деятельность по значительному улучшению жизни эльфов–домовиков и их собратьев. И сейчас, как и все министерские служащие, была в курсе событий, которые произошли в медкабинете, но, как и большинство остальных сотрудников, решила, что драка произошла между бывшими школьными врагами на почве личной неприязни. Гермиона принялась отсчитывать Гарри за то, что он ведет себя как последний мудак – необдуманно и глупо, а должен заботиться и о своем будущем, и ратовать за благо всей страны, ибо является кумиром молодежи и примером для подражания подрастающему поколению, и прочее, и прочее. От нравоучений Гермионы становилось только хуже, как от непрекращающейся зубной боли, ибо слушать нотации о том, что он – безответственный мальчишка, было тошно, а сказать правду о причинах, послуживших причиной мордобоя, Поттер не мог.

Рон, в отличие от своей невесты, сидел молча, мрачный, как туча, и в знак мужской солидарности сразу же накатил полный стакан огневиски. Уизли догадывался об обстоятельствах, приведших к зубодробильному мордобою между Поттером и Малфоем. Стажеры не распространялись между собой о том, как проходило медосвидетельствование, стараясь умалчивать об этом постыдном мероприятии. Рон и сам хотел позабыть обо всем, чему подверг его «хорек», и сейчас очень хорошо понимал мотивы своего друга, и морально поддерживал его, хлопнув еще один стакан дорогого огневиски из запасов Гарри. В отличие от Поттера, министерский колдомедик не пытался трахнуть Рона Уизли, ибо к рыжему еще со школьных времен испытывал стойкую неприязнь, поэтому и сейчас не воспылал желанием. Зато ехидный слизеринец отыгрался на своем бывшем сокурснике по полной программе, подвергнув его не менее постыдным и унизительным процедурам. Для прохождения теста на гомосексуальность, Драко велел рыжему залезть на кушетку в коленно–локтевую позу, и когда Рон, кряхтя и сопя, багровый от стыда, встал раком и выставил жопу для освидетельствования, мстительный слизеринец не без удовольствия засадил «Детектор добродетели» в очко рыжему так, что Уизли заорал благим матом, а из глаз брызнули слезы. Однако, несмотря на то, что Рон прошел проверку детектором, который подтвердил, что мистер Уизли не является гомосексуалистом, тем не менее Малфой устроил ему ректальный осмотр с пристрастием, пытаясь выявить какие–нибудь инфекционные и заразные заболевания, и оттрахал рыжего различным медицинским инвентарём так, что по завершению освидетельствования Рон покинул кабинет колдомедика чуть ли не на карачках, не в силах сдержать громкий пердёж, а потом еще долго ходил медленно и плавно, чтобы не причинять боль истерзанному мужскому достоинству, яйцам и многострадальной жопе. Более того, у него открылся сильный, непрекращающийся понос, и Уизли еще два дня проклинал Малфоя, когда бегал в туалет, ибо задница болела так, что невыносимо было даже сидеть на толчке.

Рон потянулся за третьим стаканом элитного огневиски и снова с пониманием похлопал Гарри по плечу, молча одобряя его мужественный поступок, но Гермиона взглянула на своего будущего мужа так, что тот тяжело вздохнул и поставил стакан обратно на стол. Вскоре друзья покинули Гарри, и бывший гриффиндорец продолжил предаваться своему горю в гордом одиночестве, утоляя свои печали в алкоголе.

Все выходные Поттер провел в запое, а в понедельник утром ему предстояло явиться в Министерство на дисциплинарную комиссию, на которую его вызвал сам министр Кингсли Бруствер. Гарри знал, что там будут разбирать его поведение и поступок, не достойный звания аврора, а так как он являлся только стажером и не прошел обязательное освидетельствование на профпригодность, то комиссия наверняка вынесет заключение об отстранении, и его выпрут из Министерства, на чем его блистательная карьера закончится, так и не начавшись…

Дисциплинарное слушание прошло именно так, как Гарри и предполагал. Несмотря на то, что многие считали Кингсли Бруствера его покровителем, тем не менее министр был возмущен поведением и выходкой своего протеже, а молодой аврор не мог признаться в истинных причинах, побудивших его на это. Было сделано заключение об отстранении Гарри Поттера от занимаемой должности, и герой магического мира, собрав вещи и сдав форменную одежду, вернулся в особняк на площадь Гриммо, где и продолжил пьянствовать, погружаясь в глубокую, затяжную депрессию.

Так прошло несколько дней. Народный герой и почетный орденоносец тяжело переживал превратности злой судьбы. Поставив на себе крест, Избранный погрузился в запой, решив с горя спиться и сдохнуть где–нибудь под забором в трущобах Лютного переулка. Именно в этот драматический момент его и посетил министр Кингсли Бруствер, самолично заявившийся в особняк на площади Гриммо. Парень не ожидал такого высокого визита, но, несмотря на то, что был в хлам, тем не менее сильно смутился, растерялся и даже начал стремительно трезветь без всякого опохмеляющего зелья.

Разговор с боссом получился тяжелым. Кингсли знал Гарри еще подростком, рисковал жизнью, чтобы спасти его, любил, как родного сына, и после гибели Дамблдора заботился о нем, поэтому не мог допустить, чтобы у парня разрушилась его дальнейшая жизнь. Узнав, что отстраненный от должности аврор начал пить, министр решил сам принять участие в судьбе Гарри Поттера и дать ему второй шанс. Кингсли так же, как и Гермиона, устроил Гарри сильную взбучку, после чего заявил, что относится к нему как к родному, и знает не один год, но правила и законы существуют для всех одинаково, поэтому и он, несмотря на то, что является заслуженным героем и гордостью нации, должен уважать законы и своим поведением подавать пример для остальных, а он вместо этого ведет себя как подросток, и устраивает мордобой со своим бывшим школьным соперником. Гарри было невыносимо стыдно, что сам министр отсчитывает его, как нашкодившего мальчишку, но сказать правду не мог, поэтому соглашался, что он мудак и придурок, который едва не разрушил свою карьеру. При слове «едва» сердце у Гарри учащенно забилось, ибо в обвинительной речи министра он уловил для себя некую надежду. И действительно, после того, как босс закончил промывать ему мозги, глава Министерства заявил, что у провинившегося аврора есть последний и единственный шанс все исправить, ибо Кингсли вынужден был лично обратиться к колдомедику с просьбой о повторном освидетельствовании Гарри Поттера. При новости о том, что у него есть еще один шанс, Гарри воспрянул духом, словно птица Феникс, но узнав о вторичном медосмотре, герой магического мира снова скис. Кингсли Бруствер сообщил, что Малфой был категорически против этого и вынесенное заключение о профнепригодности считал неоспоримым. Самому министру пришлось уговаривать колдомедика сделать одолжение, пойти на уступки, войти в положение и не ломать молодому аврору будущую карьеру. В итоге Драко все–таки согласился провести повторное медосвидетельствование, получив от министра Бруствера твердое обещание о серьезном увеличении жалованья. В итоге хитрожопый «хорёк» и грязный извращенец получил значительную прибавку к зарплате, а у Гарри появился шанс вернуться на работу, хотя его это не радовало. Предстоящий повторный медосмотр приводил в ужас, ибо Поттер догадывался, что зловредный и мстительный Малфой устроит ему сущий ад, подвергнув запредельным унижениям и, возможно, попытается трахнуть снова. Ближайшая перспектива приводила Гарри в ужас, но он заверил министра, что сделает все возможное, чтобы пройти медосвидетельствование, и поблагодарил своего патрона за участие в его судьбе. Поттеру очень хотелось вернуться на работу, к тому же Кингсли пообещал ему, что как только он получит заключение о профпригодности, то из стажера станет штатным сотрудником, более того, получит повышение по службе и возглавит специально созданный новый отдел, что подразумевало наличие персонального кабинета и штата сотрудников, работающих на него. О такой блестящей и стремительной карьере никто в Министерстве даже не мог и подумать, чтобы из двадцатилетнего стажера сразу стать руководителем собственного отдела со штатом подчиненных.