Искушение на двоих (СИ)

– Белинда, – позвал в трубку все еще пытающийся отдышаться Том, но ответом ему была лишь тишина: девушка уже бросила трубку, оставив мужчину наедине со своими смешанными чувствами и отрезвленными реальностью мыслями.

========== Глава шестая ==========

Билл какое-то время так и не мог отдаться сну из-за беспокойных размышлений, рождавшихся одно за другим после того, как он бросил трубку. Юноша, что уж говорить, жутко испугался узнать реакцию мужчины на свою странную просьбу и даже сам звонок, и теперь он просто ума приложить не мог, что будет происходить завтра.

– Он же все поймет.. – размышлял вслух Лауфер, и его настроение изрядно испортилось, поскольку теперь он ощущал куда более ярко всю сложность ситуации, которая сложилась в результате всех его изощренных манипуляций.

Четыре дня назад он впервые увидел своего садовника, и тот ему невероятно понравился, но что будет, когда Том узнает о его истинной сущности, брюнет теперь даже боялся представить. Изначально он просто хотел влюбить в себя мужчину, чтобы тот потерял голову и в итоге наплевал на то, что Билл – не девушка, когда это внезапное открытие рано или поздно случится, а теперь подобный расклад казался Лауферу воистину абсурдным и даже опасным.

– Нет, я должен попытаться! Поздно отступать! – сам себя заверил юноша и, улыбнувшись, все же погрузился в сон, который незаметно перенесет его к часу следующей встречи с газонщиком, и она, определенно, будет какой-то особенной.

Темноволосый искуситель, хоть и несколько стушевавшийся перед сном, снова полный энтузиазма выглянул в окно с самого утра, отмечая, что погода не отличается особенным теплом. Легкая прохлада спускалась с частично пасмурного неба, на котором все же виднелись местами голубые заплатки, и именно на них Лауфер сейчас и возлагал свои большие надежды о том, что погода еще смилостивится и не испортит Тому рабочую смену. Но в то же время он успевал на периферии сознания мечтать, чтобы пошел сокрушительный дождь, и этого волнительного разговора с садовником не случилось.

Эта точка зрения, скорее, принадлежала настоящему Биллу Лауферу, который кротко и незаметно для всех остался жить только в его памяти, неуверенно и исподтишка предлагая признаться в обмане, пока не стало слишком поздно. Однако он не имел достаточных сил перед своим новым могущественным двойником, занявшим его место, которого все вполне устраивало.

Но садовник уже был на своем рабочем месте и колдовал над красными веточками барбариса, которые довольно комфортно себя чувствовали в своем новом доме, но все еще нуждались в постоянном мониторинге со стороны внимательного садового цирюльника. Хоть мужчина и был занят своими непосредственными делами, ему все равно не терпелось дождаться того момента, когда нимфа придет в сад поражать своей красотой и очарованием все живое в радиусе как минимум нескольких метров, и посмотреть, будет она настолько же развязной, как и прошлой ночью, или нет, а надеялся он все же на второй вариант.

Томаса переполнял этот неуемный интерес, ведь от ее поведения зависела и его реакция на происходящее, а при сладких и все же невольно смущающих воспоминаниях садовник поджимал губы и сгорал от нетерпения и легкого волнения перед этой встречей.

Спустя какое-то время на горизонте показалась светловолосая Агнет, которая тоже не преминула очередной притягательной возможностью побеседовать с Томасом в саду, раз уж стервозный хозяин запретил ей даже просто угощать мужчину чаем на кухне. Нового скандала ей совершенно не хотелось, поэтому сейчас она держала графин со свежевыжатым яблочным соком в одной руке и стакан – в другой, предлагая мужчине освежиться.

– Ах ты ж сучка, – ударив кулаком о подоконник, прошипел Лауфер, и в этот момент, похоже, прошла мощнейшая лавина в его груди, несущая гибель всему живому. – Этот кобель мой!

Презренно фыркнув и бросив еще один уничтожающий взгляд на ненавистную парочку, Билл, сохраняя на лице не обещающее ничего хорошего коварство и ядовитую усмешку, развернулся и, набросив длинный халат, отправился прямиком на кухню. Когда улыбающаяся Агнет вернулась из сада, ее там ожидал весьма неприятный сюрприз в лице младшего герра Лауфера.

– Доброе утро, – максимально вежливо проговорила она, крепче сжав пальцами прозрачную ручку графина с соком, но внутри у женщины все ожесточенно напряглось в первую же секунду, стоило только увидеть высокого парня на кухне. – Хотите чего-нибудь? Кофе? Или..

– Что у нас сегодня будет к обеду, Агнет? – не обращая внимания на любезный тон и вопросы кухарки, прямо и твердо спросил юноша, поправляя на талии пояс относительно похожего на мужской халата, который он надел в качестве хоть какой-то конспирации. – Надеюсь, не земноводные? – едко усмехнулся брюнет, глядя, как скривились губы у кухарки, припомнившей недавний инцидент.

– Нет, какие з..

– А у тебя много свободного времени, я смотрю, – протянул Билл, снова перебив ее, и подцепил тонкими пальцами ровный ломтик огурца с блюдца, призывно и хамски глядя на зажимающуюся фройляйн. – Поэтому у меня будет небольшой заказ, – так и не давая бедной женщине вставить хоть слово, слащаво и даже как-то издевательски продолжал Лауфер тоном, не терпящим возражений.

Его совсем не волновали ее оправдания, поскольку он видел теперь в ней не только обслугу, но еще и жестокого конкурента, хоть и шансы их были в этом сражении не равны, и слабыми местами Билла в этой ситуации были только его пол и возраст.

Чтобы хотя бы временно дисквалифицировать соперницу, Билл в конечном счете нагрузил и без того занятую различными делами кухарку дополнительной работой в виде готовки вишневого штруделя, некоторые ингредиенты к которому требовалось даже докупать, и довольный собой отбыл обратно в комнату переодеться для нового выхода, которому теперь точно не помешают непрошеные действующие лица.

Нельзя сказать, что юноша не волновался перед встречей с Томасом после случившегося ночью. Ему от волнения дух перехватывало, заставляло вздрагивать и беспокойно стискивать зубы, но Лауфер планировал себя вести в том же духе. Коль уж садовник попался на этот крючок, как наивная рыбка, то надо добивать его до конца, не давая шанса передумать и уплыть, сорвавшись обратно в воду.

Собравшись с духом и насилу выбрав подходящий по погоде наряд, он все же выскользнул из дома, практически без свидетелей миновав просторную гостиную, и только он оказался на широком каменном крыльце, его встретил прохладный ветер, откуда-то из пустоты встрепенувший его длинные черные волосы.

Для начала Билл решил делать вид, что ничего необычного не случилось, и он якобы отправился в сад, например, полюбоваться недавно распустившимися на клумбе цветами, поскольку бесцельно болтаться вокруг газонщика ему казалось смешным, поэтому был необходим какой-нибудь дополнительный повод. Решив создавать активную видимость своей безмерной заинтересованности миром флоры, царящим в их саду, брюнет грациозно направился по нужной тропинке.

Когда он увидел в нескольких метрах от себя широкую спину в серой футболке и неизменный пучок каштановых волос, его сердце забилось в груди, словно обреченное, а в голове закружилось несметное множество приятных, волнующих мыслей. Восхищенному юноше невероятно хотелось подойти и трепетно обнять шикарного мужчину сзади, а когда тот обернется, со всей нежностью ласкать его губами, и самым главным желанием было стремление садовника ему отвечать.

Их взгляды вдруг встретились, но взирали они словно с каким-то новым пленительным оттенком и общей тайной, от воспоминания о которой на лице искусителя отразилась соблазнительная улыбка, а у садовника пересохло во рту, и даже зарделись щеки. Едва заметно скривив губы, мужчина отвернулся первым, возвращаясь к своим сорнякам, которые теперь росли не только в доверенном ему саду, но и в его грязных мыслях.

Тут же его белоснежные зубы впились в нижнюю губу, а ночная пикантная беседа стала прокручиваться в голове, словно на повторе. Он помнил, что ночью ему сделали конкретное предложение, отказаться от которого было крайне сложно, но необходимо, и теперь оставалось решать уже ему, что делать дальше. Кровь бурлила в висках, снова мешая работать, и Каулитцу стало безумно стыдно за себя, ему хотелось вернуть время вспять, чтобы все-таки бросить трубку, не позволяя интересу продолжать разговор с этой темноволосой бестией. Но он просто взял и пошел на поводу у желаний своего тела, совершенно глухого к каким-либо принципам и нормам поведения.