Ты - мой омега (СИ)

- Дорогой, приготовь, пожалуйста, все к ужину, я провожу Дина в его комнату.

Лэйн тоже всегда называл меня «дорогой» или «милый», от чего я ужасно бесился, но в глубине души мне было приятно, еще и потому, что у него был красивый и нежный голос типичного омеги. Как, впрочем, и внешность – теперь я понимал, почему отец предпочел Донне Лэйна, он был значительно красивее ее. Наверное, и вправду говорят – беты стареют быстрее альф и омег.

Лестница на второй этаж, где, видимо, теперь находилась моя комната, тихо скрипела под моей тяжелой поступью, и я, заслушавшись этим мерным поскрипыванием, даже не заметил, как она кончилась.

- Вот здесь, - свернув направо, мы остановились возле непримечательной коричневой деревянной двери, - теперь это твоя комната.

Без всякого энтузиазма я прошел туда, осматривая все вокруг.

- Через десять минут ждем тебя внизу, - напоследок сказала Донна, и уже собиралась было уйти, как я остановил ее.

- Не жди, что я буду называть тебя мамой.

Мы смотрели друг другу в глаза несколько секунд, и я видел перед собой только уставшую немолодую уже женщину, совсем незнакомую мне, на которую я был совершенно не похож, хоть она и родила меня.

- Ну что ж, не буду. Но мне бы очень хотелось, - сказала она, не отводя взгляд.

Я упрямо отвернулся, принявшись разбирать вещи, будто намекая, что неплохо было бы оставить меня одного, и она, видимо, поняв намек, ушла, тихо прикрыв за собой дверь.

Как только ее шаги стихли, я устало сел на кровать, нахмурившись. Лэйн просил позвонить ему, когда я приеду в свой новый дом, чтобы успокоить его, что все хорошо и со мной все в порядке. Даже эта невинная просьба не вызывала во мне положительных эмоций, хотя должна была, потому что этот жест говорил мне только об эгоизме мужа отца, а не об его беспокойстве. Я понимал, что не прав, но во мне будто уже что-то сломалось, что-то необратимо изменилось, и все вокруг казались врагами, притворяющимися родными людьми.

- Привет, Дин, как ты? – голос Лэйна, нежный и радостный, на миг окунул меня в то время, когда еще все было хорошо, и, казалось, что я не уехал навсегда, а всего лишь ненадолго, в какой-нибудь лагерь, и он и отец уже скучают по мне, обрывая телефон.

- Привет, все хорошо. Долетел нормально, уже в доме Донны, распаковываю сумку.

- Как тебе город?

- Отстой, - фыркнул я.

- Не говори так, ты же толком его не видел! – притворно возмутился Лэйн, хмыкнув.

- Мне было достаточно. Здесь все такое незнакомое…Я хочу домой, - уже серьезно сказал я. – Я не хочу жить с ней… с ними.

- Прости, Дин, но тебе придется. Она все-таки твоя мать, и у тебя теперь есть брат. Я уверен, все образуется, вы узнаете друг друга получше, они тебе понравятся, вот увидишь, ты будешь рад, что не остался здесь, - его голос тоже перестал источать жизнерадостность, и я вдруг понял, что не имел права говорить ему все это. Теперь уже не имел.

- Это ты меня извини. Ты прав, да, конечно, все будет хорошо и все такое. Ладно, мне пора идти ужинать.

- Дин…

- Пока, Лэйн, я позвоню как-нибудь на днях, - я быстро обрывал разговор, не давая Лэйни вставить ни слова.

- Но… – сделал еще одну попытку он, но я уже сбросил вызов.

Посидев немного в комнате, отгоняя все мысли, пчелами роившиеся в голове, я, наконец, спустился вниз.

Гостиная сразу переходила в небольшую светлую столовую, так что, я даже не заблудился с непривычки, да и дом был не таким уж большим. От блюд, расставленных на столе, исходил пар и приятный запах домашней еды, что меня несказанно поразило – никто у нас сам не готовил, мы либо ходили в кафе и рестораны, в случае с отцом и его мужем, либо заказывали пищу на дом, поэтому для меня это было немного странно и необычно.

Дэн и Донна уже раскладывали приборы, заканчивая накрывать на стол, а я, не дожидаясь приглашения, небрежно сел на ближайший стул, всем своим видом выражая как же я «счастлив и рад».

- Я не знала, что ты любишь, поэтому приготовила всего понемногу, - с улыбкой произнесла мать.

Я апатично кивнул, не скрывая своего наблюдения за братом, который изредка кидал на меня смущенные взгляды. Было видно, что он совсем не против появления близнеца в своей жизни - об этом говорили его светлые глаза, с застывшей в них спокойной радостью.

- У меня аллергия на рыбу, - с невинной улыбочкой сказал я матери, увидев перед собой первое блюдо, когда все уже уселись. – И на шоколад, если тебе интересно.

- На шоколад?! – удивленно воскликнул Дэн. – А я вот жить не могу без маминого горячего шоколада с корицей, - радостно добавил он.

Я кинул на него презрительный взгляд, оставив его реплику без комментариев.

Донна с немного обескураженным выражением лица встала со своего места, чтобы убрать мою тарелку и растерянно сказала:

- У нас есть еще суп из крабов, если хочешь.

- Ненавижу морепродукты. Я поем овощи, спасибо, - нарочито вежливо улыбаясь, ответил я, потянувшись за блюдом с салатом.

- Может, еще что-нибудь расскажешь нам, чтобы мы узнали тебя лучше? – снова заговорила мать, вернувшись из небольшой кухоньки, прилегавшей к столовой.

Дэн все это время ковырял вилкой в своей тарелке, не отрывая от нее взгляда. Он почувствовал исходящий от меня негатив, и наверняка его расстроило то, как я разговариваю с его обожаемой мамочкой, поэтому он весь как-то сжался, будто на время закрываясь в своей раковине.

- Ну, мне пятнадцать, а в декабре будет шестнадцать. Двадцать четвертого, - издевательски произнес я, энергично пережевывая нарезанные овощи. – Хочу стать музыкантом, играю на барабанах, так что, хорошо, что соседние дома так далеко расположены – чтобы чего-то достичь, я должен часто репетировать. Надеюсь, остальные мои вещи привезут как можно скорее.

Я не шутил, хотя мне и доставляло удовольствие намекать, что спокойной жизни они с этого времени лишились. Я никогда не был хорошим мальчиком, в отличие, как я вижу, от своего брата, с его наглаженной клетчатой рубашкой и узкими чистенькими джинсами. Мои джинсы были порваны, рубашка поверх мятой футболки небрежно расстегнута, на запястье была вытатуирована стрекоза, а в ухе виднелась сережка, и возможно именно этим мы с Дэном как раз таки и отличались. Я мог бы сколько угодно говорить о нашей непохожести во внешности, но я прекрасно знал, как это бывает обычно с близнецами - одень нас в одинаковую одежду, и кто-то нас, но напутает. Он весь своим видом выражал примерного тепличного мальчика, аккуратного, наверняка отличника, выращенного единственным у своей мамочки. Меня же растили мужчины, и хоть Лэйни и был омегой, женщиной его все равно было не назвать.

- А какой стиль музыки ты предпочитаешь? – неожиданно поинтересовался Дэн.

Я перевел на него взгляд, отвечая:

- В основном альтернативный рок. Хардкор, индастриал иногда, - по его заинтересованному взгляду, я сразу определил, что эти слова были для него не пустым звуком.

- Оу, мне тоже нравятся как раз эти направления! – радостно воскликнул он.

Донна почувствовав, как обстановка разряжается, улыбаясь, сказала:

- О да, своей сумасшедшей музыкой он иногда совсем не дает мне покоя!

Я резко потерял аппетит, хотя такой ничтожный факт схожести хоть в чем-то с близнецом, в общем-то, не должен был быть поводом.

- Ну что ж, а теперь нас двое, - улыбаясь ей в ответ через силу, произнес я.

- А я немного играю на гитаре, - продолжал радостно вещать Дэн, - правда, у меня пока не очень хорошо получается. И баскетбол мне нравится, - неожиданно не совсем в тему добавил он.

- Мне тоже, - без энтузиазма откликнулся я.

- У нас классная команда, я уверен, тебе понравится. И ребята отличные, они будут рады, если еще один хороший игрок присоединится к ним.

Я не поддержал разговор, внезапно воодушевленно накалывая на вилку морковку, выбирая ее из всего салата, чтобы ничего не говорить.

- Мы, кстати, собираемся приобрести щенка. Дэн давно мечтал, и я думаю, он уже достаточно взрослый, чтобы заботиться о нем. Как ты на это смотришь? – попыталась оживить угасающую беседу Донна.