Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Такие сказки надо, непременно надо, читать в детстве, когда снятся цветные бесконечные сны, а небо всегда оттенка сладкой ваты, — внезапно продолжил Гарри с улыбкой. — Я лет в пять очень любил сладкую вату… И тогда выросший ребёнок в любом случае будет знать, что за горем и ненастьями придут радость и улыбка, всё будет хорошо, как ни крути, добро всегда победит зло. Просто потому, что оно всегда побеждает. Взрослые ведь очень нуждаются в этой прописной истине, хотят верить, что сильный — не обязательно грубый, ум — не синоним хитрости, а быть преданным не значит быть подлизой; что любить можно просто так, без расчета, а дружить без превосходства. Только в детстве можно научиться держать своё слово и обрести искреннюю веру в лучшее. Жаль, что я не читал в детстве таких книг. Но хорошо, что наверстал сейчас. Слышишь, даже выражаться стал солидно.

— А… расскажи о своём детстве? — Сай немного успокоился и поуютнее устроился рядом с Гарри.

— Не думаю, что это очень интересно. Про моё детство столько написано, что я уж даже и не знаю, где выдумки журналистов, а где правда... Что ты хочешь знать?

— Всё.

— Всё даже я не знаю. У меня было, как говорится, трудное детство. — Гарри горько усмехнулся. — Но, наверное, не у меня одного. Быть волшебником — это вообще, как оказалось, не фунт изюма и не всегда приятно. А войти в мир магов во времена противостояния… Мы всё перемешали, сечёшь, Сайка? Мы, дети, вынуждены были делать выбор, который и взрослым не всем и не всегда под силу. И смогли победить на нашей войне мы только потому, что рано поняли — на самом деле мир серый, а окрашивают его в белые или чёрные цвета сами люди. А некоторым удаётся окрасить его в какие-то другие цвета — тогда мир становится живым и в нём поселяется счастье. Ты раскрашиваешь мой мир всеми цветами радуги. И моё прошлое тоже. Не понимаешь? Чушь я несу?

— Понимаю, — немного помедлив, ответил Сай. Ему казалось, что он понимает…

— А ещё я в детстве боялся высоты, — немного смущённо и одновременно хитро прищурился Гарри, — ну вот представь себе. И когда на метле летал — тоже боялся. Сейчас уже, конечно, не боюсь, но о том страхе помню… Знаешь, — улыбка исчезла из уголков его губ, — ты ведь для меня тоже… высота…

Сольвай, озадаченный, уже почти спросил с вызовом, что, и его Поттер боится? Но вовремя прикусил язык — разумеется, любимый имел в виду совсем другое…

Гарри обхватил его за шею и зарылся носом в мягкие волосы. Ему хотелось втянуть аромат рассыпающихся прядей, но дыхание словно залипло — в голове крутилось одно и то же: «Никогда не смейтесь над живыми драконами… …каково это — жить в беспросветном мраке, без надежды на лучшую долю…» Завтра он снова увидит Драко…

*

Даже угли в камине уснули и тихонько шуршали во сне — наверное, рассказывали друг другу свои, огненные, сказки… С кухни раздавался храп вперемежку с неразборчивыми причитаниями — Пенки, бедняга, намаялся и даже сквозь сон, попискивая, жалился своему хозяину, просил за непутёвых родственничков… Над заливом бодренько мигал зелёный глаз маяка; тому ночью — самая работа, днём отоспится… Тяжёлая крышка старого бельевого сундука начала светиться голубоватым, потом покрылась инеем — лязг! бряк! — и ушки навесного замка лопнули от очень сильного холода, жадно потянувшего тонкие игольчатые щупальца по всей комнате; наткнувшись на тепло камина, те моментально растаяли, но дело было сделано: из-под открывшейся со скрипом крышки сверкнули четыре хитрых глаза, две задумавшие что-то интересное рожицы переглянулись…

*

— Спишь?

— …

— Сайка?

— …

— Мистер Сванхиль, вы спите?

— Нет. Чего? Уже утро? Конечно, нет, не сплю. Так, задремал на секундочку. Я это… думаю… Мне рядом с тобой не спится.

— А о чём думаешь?

— Ну… обо всём. О тебе.

— Я — тоже о тебе… — Гарри запнулся. Он поймал себя на том, что улыбается, как счастливый идиот. И вообще чувствует себя мальчишкой. И говорит, как мальчишка… влюблённый по уши молокосос… Не, надо как-то посолиднее…

Гарри покряхтел и откашлялся:

— Минет хочешь?

Даже в темноте было видно, как вспыхнули щёки Сая. Он вытаращился на Поттера и привстал на локте, чтобы получше рассмотреть. Но пребывал в замешательстве не больше минуты. Сольвая Сванхиля не так просто смутить, Скорпиуса Малфоя — тем паче!

— Да! — с вызовом ответил он и, повернувшись на спину, медленно, дюйм за дюймом, начал сталкивать с себя одеяло.

Кусочек за кусочком обнажалась его будто светящаяся изнутри нежная кожа… В комнате стало совсем темно, темнота, кажется, прильнула к двум мужским фигурам на кровати под балдахином… Тонкая складочка на худощавом боку, «канавка» солнечного сплетения, острое подреберье, разворот бедра, отведённое в сторону колено; в последнюю очередь угол одеяла сполз с паха.

Гарри почувствовал, как рот наполняется слюной. И начинают подрагивать ноги. И руки. Ему скрутило сладостным спазмом низ живота — такого он раньше никогда не испытывал: мог бы, кажется, кончить сейчас только от одних мыслей о сочной головке саева члена у себя под нёбом… «Мерлин, накажи мой глупый язык! Что-то сейчас будет!»

*

В спальне было одно… а в других помещениях Сталкера — другое…

Эх, зря оставили рабочие (ну те, что получили к своему неудовольствию недельный оплаченный отгул) бочку с известью… открытой!..

Бешеные братья-домовики отчасти и виноваты-то не были: Гарри и Сай, глупые как все молодожены… (влюблённые? Не опережать события? Ладно, влюбленные, хотя вели они себя именно как молодожёны.) сами начудили с инициацией эльфов, потому что опыта в этом деле ни у одного, ни у другого не было, а головы ясно чем были заняты. Во-первых, накормили и дали дикорождённым домовятам имена, Скорпиус вообще умудрился рыжего в наволочку приодеть; во-вторых, разрешили нападать на хозяев без следующего за то жестокого наказания и не сделали надлежащих выводов, когда детёныши заговорили; в-последних, ни один из них к дому эльфят не привязал, ритуал не провёл и к работе не приставил. Вот и случился у тех переворот в мозгах; кто из двоих магов им хозяин, растущим и стремительно набирающим мощь Чикки и Гребби было неясно — так и пошло наперекосяк…

………………………………………………………….

(1) Inn — небольшая сельская гостиница.

(2) Dram — обычная порция виски в Шотландии, так чтобы донышко стакана закрывало; созвучно со словом drum — барабан.

(3) форфар бридз — мясные оладьи, сочетание похоже на датское farfar — дед со стороны отца, ну и бриджи, ясное дело.

(4) Шотландское жаркое с картофелем, луком и мясом, чаще — с бараниной.

(5) По-шотландски: милая девушка, красотка.

(6) Касковый, то есть бочковой, лучший эль, да и виски из одной бочки — лучшее.

(7) Цитаты из «Хоббит, или Туда и обратно» Толкиена; оформлены не по правилам исключительно потому, что Гарри слишком погрузился в эти цитаты)), они звучат для него не как слова из книги.

====== Глава 30. Краски ======

И вот перед гарриным лицом – член. Нечто невообразимо приятное. Глупо, как же глупо он себя сейчас чувствовал: впервые в жизни захотелось эту довольно большую штуку назвать… э… как-то ласково или шутливо. Дать ей имя – о, Мерлин, как пошло! Понятно, что лучше молчать, он же сам не мальчишка, чтобы так бурно реагировать, да и член – это, извините, всего лишь часть тела, нормальная, никаких чудес, привычная, ибо у самого между ног болтается примерно такое же. Однако именно этот скорпиусов эрегированный орган именно сейчас вызывал у Гарри какое-то удивительное оживление. Хотелось смеяться. Но вышло только хмыкнуть и откашляться. Гарри представил, как со стороны глупо и, наверное, неестественно выглядит (в глазах молодого парня!) его сладострастно-восторженная улыбочка, да и вообще вся его реакция на происходящее, – и чуть не спрятался под одеяло. Но это уже явный перебор. Опытный партнёр в возрасте – хотя какой к дракклам возраст! — должен пользоваться своими преимуществами и вести себя уверенно. Уверенность и расслабленная настойчивость принимающего – половина успеха в оральном сексе.