Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

Мгновенно вынырнув на поверхность, Сольвай уставился на трех крупных тощих крыс, в нелепых позах застывших у дверей комнаты…

*

Откровенно говоря, Скорпиус Гиперион Малфой крыс боялся, до одури. Навидался этой пакостной и опасной, хитрой, как черт, погани в портовых городах, что в Гамбурге, что в Копенгагене или Лондоне, да в вонючих номерах дешевых мотелей. Поэтому неудивительно, что от испуга и омерзения так и булькнулся снова с головой. «Что это я перед грызунами с помойки пасую?!» — устыдился, выныривая, храбрый наследник чистокровных магов. И открыл зажмуренные глаза, чтобы пристальней рассмотреть своих «примороженных» заклятием визитеров.

К его изумлению (видно, страх сыграл со Скорпи такую шутку — померещилось же!), пойманные им существа оказались вовсе не крысятами…

*

Ближе всех к бочке, балансируя на одной четырехпалой ноге, застыл мелкий шелудивый эльф-альбинос; его щуплое тельце, укутанное в рваную клетчатую салфетку, била крупная дрожь, а в лапке была зажата грязная сетка с подгнившими луковицами, неслабо так подванивающими. У него за спиной, очумело моргая огромными голубыми глазами, замерли, раскинув под немыслимыми углами свои короткие конечности, еще два заморыша. Эти были еще мельче и совсем чахлые и костлявые; рыжий одной лапой прижимал к впалой груди осклизлый рыбий хвост, а второй, с черным чубчиком на голове, скрюченными пальцами едва удерживал за спиной расплющенный пакет из-под чипсов.

— Так, — Сольвай успокоился и даже развеселился. — Кто это у нас? — Он спокойно откинулся на подголовник ванны и, скрестив на груди руки, но держа палочку наготове, ослабил заклинание Удерживания над эльфом в клетчатом.

Освобожденный домовик тут же бухнулся на колени:

— Сир, господин мой! Наконец-то пришло спасение! — запричитала бедная зверушка. — Пенки всё ждал, всё надеялся. Хозя-а-а-а-ин! — И, заплакав так горько, что Саю стало как-то тревожно, «клетчатый» пополз к подножию бочки.

— Стоп, Пенки! — невзирая на умиление, строго приказал Скорпиус. — Ты мне вассальной клятвы не давал. Откуда ты, кто тебя подослал, и кто эти… чумазые?

— Это братья мои, но они дикие, к дому не привязаны, говорить не умеют, и имен у них нет, под самый пожар родились… Хозяин! — эльфёнок с обожанием смотрел на Сая. Так и не поднимаясь с колен, он робко протягивал к нему руки. — А я ваш раб, господин, буду вам служить хорошо-хорошо! Пенки всё умеет делать, Пенки взрослый и сильный, он может много работать… не гоните нас, сир… — По сморщенной мордочке домовика катились слезы. — Полнолуние кончится, и братья умрут, они еще маленькие, голодают… Мой повелитель, великий маг, чистокровный господин, знает, что непризнанный эльф без имени и дома может жить только шесть полных лун… и еду не смеет брать. Хозяин, хозяин, мой добрый хозяин… — белобрысый Пенки захлебнулся рыданиями.

Растроганный и какой-то очень взбаламученный этой сценой, Сольвай решился:

— Ладно, поднимайся. Хоть это и не по закону… — Он резко встал из воды и, замотав бедра двумя льняными полотенцами, как тогой, вздохнул и серьезно сказал: — Признаю тебя, эльф, своим родовым слугой. И дарую имя, кров и защиту. Да будет так по воле магии, связующей Скорпиуса Гипериона Малфоя с Пенки и потомством его навечно. — Золотистое сияние, исходящее из саевой палочки, коснулось редких волосков на плешивой головешке. — И да, называй меня при посторонних Сольваем Сванхилем.

Эльф, онемев от счастья, шевелил губами, выучивая странное, но самое лучшее на земле имя.

У новоиспеченного рабовладельца тут же мелькнуло несколько мыслей:

«Что я скажу Гарри? Надо теперь срочно накормить домовика, а то прямо на глазах помрёт, уж больно жалкий. И что мне делать с этими двумя придурками?.. Кто же из них хихикал-то, и вообще?»

*

Вот так и промелькнуло полдня. Прогулка в супермаркет всё же состоялась, ведь на руках у Сольвая оказалось трое полудохлых домовых эльфов, и, вместо того, чтобы как следует отдохнуть, выспаться, обследовать замок, как намеревался ранее (помечтать, наконец!), он был вынужден кормить и устраивать этих мелких прохиндеев.

Нет, хоть Пенки и приврал, что взрослый, только он один всё время старался помочь хозяину изо всех своих слабых силенок; ну, по крайней мере, сам помылся и не мешался! А вот доставшаяся в нагрузку «сладкая парочка» реально выносила Сольваю мозг. Во время его недолгого отсутствия безымянные засранцы умудрились расколошматить в пыль саев ди-фон, обрушить стоявшие в пролете шахты чугунные трубы для отопления и набедокурить так, по мелочи, чего Сай еще не успел обнаружить.

Для начала, отколдованных и накормленных сардельками поганцев, «в благодарность» тут же ставших невидимыми, незадачливый хозяин и властелин, чтобы вымыть и одеть, около трёх часов ловил по всему замку (резвыми стали сволочата, нажравшись!). При этом взбешенный благодетель дважды чуть не навернулся с семиметровых лесов и разодрал в кровь колени и руки. Кто именно хихикал над ним тогда в ванной, теперь тайной не было: наглые, как крысы, близнецы, гогоча не хуже гиен, с легкостью уворачивались от саевых Ступефаев и даже умудрились на несколько минут приклеить его самого к недореставрированной фреске на потолке верхнего гербового зала.

Этот позорный эпизод дикой охоты, то есть охоты за дикими домовиками, Сванхиль решил особо Гарри не рассказывать — уж больно стрёмно было сидеть на коленях у жирного нарисованного Вакха, который стараниями Чикки и Гребби (2) как-то очень живенько для картины щупал Сая за задницу…

Но, поразмыслив, он всё же решил, что без помощи Поттера и Аврората двух младших говнюков пристроить не получится.

Последней каплей стало бегство свободолюбивых или просто дурных по малолетству и беспризорности эльфов. Ближе к ночи…

*

Аппарировавший поздним вечером прямо в замок Гарри обнаружил, что спальня пуста… На их кровати лежала накарябанная в спешке записка: «Не ищи меня... мне было нескучно. Если (оборвано) то отдыхай… Сам найду».

Поттер в каком-то затмении прошел по всем помещениям Сталкера, даже в купальню заглянул… и в бессилии опустился на пол рядом с распакованными и брошенными в беспорядке чемоданами Сая.

Сейчас бы закурить. Но даже взять в руки любимую трубку не было сил. «Ушёл? Скорпиус ушёл? Вот так всё бросил и… Может, что-то случилось, хорошо бы всё тщательней обыскать, в смысле осмотреть… Или просто закончилось… вот так!» — посетила страшная мысль. Гарри мысленно же поддал ей пинка, чтобы не смела больше столь жестоко дразниться. Любовь — это вам не аттракцион в цирке: зашлось дыхание — а внизу сетка есть для безопасности, и аплодисменты благодарной публики. Тут всё без лонжи — вживую… Ну и покидает туда-сюда под куполом — пусть, надо ей… ему, своему чувству, верить, блин. Еще семья, взрослые дети — тем более забот полно. И работа, проблемы, будь они неладны… Малфои… А уставать и раскисать нельзя, не смей, Гарри! Ты теперь не один. Ты и раньше никогда не мучился от одиночества, а сейчас стал в квадрате, в кубе, в десятой степени не один. Тебе есть для кого быть сильным — не для всех людей вместе взятых, не для сил света, даже не для сыновей и дочки, которые вот-вот вырастут и заживут своими жизнями, а для одного-единственного любимого человека — и это очень круто!

“Значит, жду!”

……………………………………………………………………

(1) Врагов выявленных обездвижить.

(2) Cheeky — Нахалюга, Grabby — Хапуга.

http://www.pichome.ru/ba1

====== Глава 29. День забот, или Туда и обратно. 29-1 ======

Ночь приближалась, а Гарри всё ждал… И тут скрипнула дверь, и раздались крадущиеся шаги, шорохи, вроде как кто-то споткнулся. Ну ясно, кто мог войти в замок — только хозяин! Сай вернулся! Сердце пустилось вскачь…

Было неудобно, подушка, похоже, свалилась, тело страдало от некомфортного положения, однако прогонять дико приятное, хоть и очень тревожное, вернее, неспокойное сновидение он даже не думал. Во сне человек так много может… Во сне у человека лишь единственный противник, соперник, якорь — он сам…