You are not alone, brother (СИ)

Перед глазами стоит лицо брата. Эти зеленые глубокие глаза… А еще, Тор чувствует прикосновения тонких холодных пальцев. Грудь, живот… Немного суетливо и от этого так… желанно…

Да что же это! Возбуждение накатывает горячей волной и захлестывает с головой. И Бог Грома уже не в силах сопротивляться желаниям.

Рука обхватывает стоящий колом член и начинает грубо дрочить. Иначе и не скажешь… И Тору кажется что не в свой кулак он с остервенением вбивается, а в горячее, невозможно узкое, шелковое тело брата. Он чувствует Локи… Каждой клеточкой, каждым сантиметром… Каждым волоском….

Вот Локи приникает к его груди… Боги, какой он легкий и прохладный! Тору уже кажется, что Локи стонет… стонет в его приоткрытый рот, его дыхание смешивается с дыханием брата… И этот запах апельсина! Апельсина и крови. Едва заметный, но… От этого так ясно ощущающегося запаха Тора накрывает. Он кончает, выдыхая имя брата. Семя пачкает кулак, живот, бедра… И ему кажется, что оно пахнет апельсином…

Глава 10. "День Рождения".

Локи проснулся от едва слышного шума. Шаги множества ног, голоса… Озабоченные, явно обсуждающие что-то невероятно важное.

Естественно. Важное. День Рождения Тора. Его брата. Брата, которого он любит.

Трикстер откидывает одеяло и пытается подняться, чтобы дойти до купальни и хоть немного привести себя в порядок. Тело привычно тянет болью. Но меж ягодицами не болит. Уже.

Бог Безумия позволяет себе улыбку и опускает ноги на пол. Ступни неприятно холодит, но Локи не обращает на это внимания. Лед в камере был гораздо более неприятным по температуре…

Локи прикусывает губу, болью выгоняя накатывающие воспоминания, и бредет в сторону ванной.

Вода приятно горячая. Локи откидывает голову на полотенце, дальновидно подстеленное на заднем бортике купальни и задумчиво перебирает в пальцах отросшие, чуть вьющиеся пряди. Волосы нужно вымыть в первую очередь. Ну, хотя бы потому, что это легче всего.

Трикстер кивает самому себе и приступает к мытью.

Из ванной Локи буквально выползает. Сейчас ему хочется просто лечь. Хотя бы на минуту. Просто лечь.

Но… Взгляд на часы и Бог Безумия понимает, что празднование начнется всего лишь через сорок минут. Ровно в шесть вечера. Ладно…

Локи впервые, за пребывание дома, после плена, сам подходит к шкафу с одеждой. Раньше об этом заботился Тор… Сейчас же нужно думать о себе самому. Ведь он сам просил Бога Грома не заходить к нему до праздника.

Трикстер кидает взгляд на зеркало. Дрожащие пальцы ведут по волосам. На него смотрит изможденное, абсолютно белое лицо с резкой складкой меж бровей, с тенями, залегшими у опущенных уголков губ и с совершенно жуткими мешками под глазами. Они отвратительно сине-желтого болезненного цвета. На скулах едва поджившие ссадины и синяки. Они уже не так ярко видны, но гостям все равно будет о чем поговорить.

Маг тянет губы вверх, но улыбка получается натянутой и некрасивой. Если так улыбаться он будет у брата на празднике, то испортит Тору настроение на месяц вперед.

«Ты ведь умеешь врать, Локи, – шепчет Бог Лжи, – хорошо умеешь. Улыбнись так, как раньше. Давай…».

Губы снова кривятся в улыбке. На этот раз она получилась лучше. Только чуть больше прищурить глаза. Пусть от уголков разбегутся веселые морщинки.

«Если смотреть издали, то вроде бы и ничего… – думает трикстер, вглядываясь в отражение, – Хотя, плевать. Как будет, так и будет».

Полотенце падает к ногам, и он критически оглядывает свое худое, с ярко выделяющимися косточками, тело. Ребра выпирают так, что магу кажется, что кожа натянута непосредственно на них и никакой прослойки нет… Он качает головой и оборачивается к вешалкам. Одежды много. Но вся она… Локи меряет один костюм, второй… Все они висят на нем, как на пугале. И вдруг… рука натыкается на легкую материю, перетянутую тонкими кожаными ремешками. Так это же тот самый костюм, что он надевал на совершеннолетие Тора! Сколько же лет назад это было?

Трикстер почти с нежностью берет в руки эту легкую одежду. Ткань мягкая, немного тянется. Как раз то, что надо.

Пара минут и на Локи смотрит почти прежний он. Черная материя удачно почти скрывает болезненную худобу, а ремешки только добавляют объема. Прекрасно. Так он и пойдет.

Надеть сапоги, заложить за голенище кинжал, пригладить волосы.

Без четверти шесть.

Он готов.

***

Тор закрепляет плащ – последняя деталь парадной одежды и подхватив шлем подмышку, выходит из покоев.

Часы уже показывают без четверти шесть, а значит, что большинство гостей прибыли и ждут… И среди них должен быть Локи. Он обещал.

Бог Грома, с беспокойством думает, что его брату должно быть, будет довольно тяжело. Ничего, Тор будет рядом и поможет.

И все равно он не может справиться с собой. Вместо того чтобы идти в зал по основному коридору, Громовержец сворачивает в узкий полутемный коридор, ведущий в левое крыло, к комнате Локи. Охватывает какое-то необъяснимое беспокойство, и Тор вдруг понимает, что слишком привык за эту неделю быть рядом с братом. Привык ощущать его рядом настолько, что даже такое небольшое расставание уже отдается тревогой.

Боги! Тор зло одергивает себя. Наверняка, он просто уже порядком надоел младшему. И немудрено…

Вот и неприметная узкая дверь, исписанная рунами и какими-то защитными знаками. Тор толкает ее, но замок заперт.

Бог Грома подрывается и несется к залу. Локи придет и не увидит его… Так не должно случиться.

Это глупо, да. Но наследнику асгардского трона кажется, что трикстеру будет неуютно одному, среди всех этих гостей. Под сотней взглядов… Изучающих и таких чужих! И Тор чувствует, как в груди разгорается ревность. Локи – только его брат. Его!

Громовержец не замечает, как оказывается у огромных золоченых дверей в пиршественный зал. Руки толкают створки, и Тор оказывается в огромном помещении, с массивными колоннами, огромными панорамными окнами и огромным, каким-то ненормальным, количеством гостей. Они все смеются, шумят… Но, как только Тор появляется в поле их зрения, все взгляды устремляются на него. Как же, будущий король Асгарда… Любимый сын Одина. Воин. Лучший во всем.

Тор зло морщится, но сразу же натягивает на лицо гримасу радости. Выслушивает первые поздравления, отвечает на вопросы, и улыбается, улыбается… Кажется, сейчас уже губы лопнут от этой улыбки. А глаза шарят по залу, ищут… Ищут зеленый пронзительный взгляд, хрупкую худую фигуру в темном. Где же он?!

И вдруг… Локи выскальзывает откуда-то из-за колонны. Тор ясно видит бледное лицо, синяки под невозможно яркими зелеными глазами. Эти жуткие желто-синие болезненные пятна только прибавляют выразительности. Подчеркивают боль, затаившуюся на дне зрачков.