You are not alone, brother (СИ)

Трикстер же снова склонился над книгой. Похоже, он так и не ложился.

– Брат, почему ты не спишь? – Тор испытывает непонятное раздражение на себя. Он заставил Локи волноваться…

– Я читал… – отсутствующе отвечает Локи, – в библиотеке появились новые книги.

И тут в глазах у Тора с неприятной и жуткой четкостью вспыхивает последняя сцена сна: короткий поцелуй и шаг в бездну…

– Обещай мне, – резко говорит он, вставая с кресла, – что никогда больше не попытаешься сделать с собой что-нибудь.

– Скажи мне… – Локи говорит, не поворачиваясь к брату, замерев, будто каменное изваяние, – зачем ты живешь?

– Зачем? – переспрашивает Тор, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Таким тоном брат говорил с ним лишь однажды, когда сообщал о том, что они неродные. Его голос холодный, отстраненный, пустой… страшный.

– Да, – коротко отвечает трикстер. Похоже, помогать с ответом Тору он не собирается.

– Я… Живу ради того, чтобы жить…– Тор тщательно придумывает несуществующие желания, – не знаю… Зачем жить ради чего-то? Нужно жить ради кого-то, – пытается он отговориться банальностями. Потому что действительно не может сказать…

– Не знаешь, – констатирует Локи, – и я не знаю. А вот что бы ты делал, если бы знал, почему тебе не нужно жить?

– Так я… – Тор начинает понимать, к чему клонит брат, – я не знаю таких причин.

– А я знаю, – резко говорит Локи. – Я знаю, почему мне не нужно жить.

– Что ты несешь?! – Тор пугается тона брата, его слов, его неподвижности…

– Что я несу? – с какой-то злой усмешкой в голосе переспрашивает Локи, – интересно, что нес бы ты, чувствуя, что чувствую я.

– Локи, я понимаю… Но ведь все может измениться, все можно исправить…

– Что-то меняется только после смерти, да и то… – голос трикстера смягчается, теперь Локи говорит с болью, – ложись спать, Тор. Иначе завтрашний праздник будет не в радость.

Тор кивает и уходит. Ему кажется, что Локи не хочет его видеть…

***

Локи с трудом поднимается из-за стола и захлопывает книгу. Руны запомнились легко, но вот использовать их… Локи чувствовал себя ущербным и слабым. А еще грязным… И грязь эта не смывалась. Да и как смыть то, чего не видно?

Трикстер задумчиво смотрит на свои запястья. Они все так же забинтованы, но болят меньше. Или он просто привык, как привыкал ко всему?

Насколько, интересно, его хватит? Когда жажда смерти пересилит здравый смысл? Завтра? Через неделю? Год? Когда?

– Может, я недостоин и смерти? – шепчет Бог Безумия, – может, я должен мучиться?

Зачем-то оглядывается на кресло, в котором сидел Тор, и от одной мысли о брате тело прошивает волна возбуждения. Трикстер испуганно отшатывается к стене, но сразу же берет себя в руки, заставляя себя мыслить здраво.

Нездоровое чувство к брату… Тор, несчастный, не понимает, что губит себя. Но Локи это видит, и он ни за что не даст старшему брату погибнуть. Даже если это будет невыносимо больно. Нужно оттолкнуть от себя Тора, чтобы он не страдал. Хорошо бы разбудить в нем ненависть. Но… После всего, что сделал Локи, Тор все так же любил его… Безумно любил. До такой степени, что отправился в безрассудное путешествие в Йотунхейм, ослушался отца… А ведь Тор прекрасно знал, что еще один проступок – и он будет низвергнут навсегда.

Локи касается своих губ, вспоминая короткий поцелуй.

Что все это значит для Тора? Неужели он действительно не испытывает отвращения? Но… это ведь невозможно. Невозможно! Как после такого не испытывать отвращения, – в который раз задается этим вопросом Локи, – Тор знает теперь о нем все… в прямом смысле этого слова. Он видел его в таком состоянии… И до сих пор рядом. Непостижимо.

Интересно, а если бы подобное произошло с Тором?

Кощунственная мысль пробирается в голову незаметно.

Стал бы Локи так возиться с ним? Чувствовал бы отвращение?

И маг понимает, что был бы рядом, в каком бы состоянии Тор ни был. Это ведь Тор… Его брат. Тор никогда не лгал ему. Ни разу. Не предавал. Да, он больше времени проводил со своими друзьями, но мог ли Локи винить его за это? Интересно ли было бы сильному и ловкому Тору сидеть в темной библиотеке, листая пыльные книги?

«Конечно, нет, – с внезапной тоской думает Локи, – с чего бы чистокровному асу увлекаться книгами и магией»?

Если трикстер находил в книгах утешение, совершенствование, новые познания в магии, то Тору все это было не нужно. Его брат и так был совершенен. А Локи сам внушил себе, что брат презирает его. И с удовольствием презирал его в ответ. В ответ на любовь, на заботу… Значит, ему необходимо кого-то презирать? Но в момент боли с губ срывалось только одно имя. И это было имя Тора. А значит – Локи просто неблагодарный лживый ублюдок.

Почему тогда?! Почему Тор так привязан к нему?

Локи сжимает виски и крепко зажмуривает глаза, пытаясь спрятаться от этого жуткого ощущения стыда, жгущего все тело…

Это невыносимо… Боги! Как же он был слеп… Самовлюблен, завистлив и глуп… Жесток. Лжив, неискренен…

Друзья его брата справедливо не доверяли ему. Справедливо презирали. И отец… Локи поморщился, вспоминая разговор в камере. Был ли это действительно Бюлейст? Или, Один лжет ему, ища какую-то, одному ему известную, выгоду? Теперь Локи в правдивости слов отца отчего-то уверен не был. Наверное, потому что сам был непревзойденным лжецом.

Трикстер прикрывает глаза, вспоминая тот эпизод.

Неяркий свет факела, холод, боль… Боль, еще не ставшая привычной, а поэтому, раздирающая не только тело, но и душу… И одиночество.

А еще страх. Да даже не страх… Леденящий ужас. Хочется закричать, заорать, завыть… только бы не слышать этой тишины, но голос сорван, и из горла вырывается только хрип.

Локи, в каком-то безумном порыве, призывает всю свою боевую магию, забывая, что наручники, сковывающие запястья, антимагические… Все тело пронзает боль, от макушки до кончиков пальцев прокатывается судорога, из носа потоком льется черная кровь, заливает разбитые губы, подбородок… В голове гудит, а запястья рвет болью. Горло пережало спазмом, и Локи не может не то что закричать, но и вдохнуть…

Внезапно дверь распахивается. Не так, как ее вкрадчиво открывал Бюлейст, нет… И… Локи замирает. На пороге камеры стоит Один. Его отец.

– Отец? – шепчет трикстер

– Да, Локи, это твой папа, – Бюлейст появляется как обычно из ниоткуда, останавливается за спиной и поглаживает трикстера по спине, оставляя на коже небольшие царапины, с рваными краями.