You are not alone, brother (СИ)

Один недовольно качает головой и обращается к Бюлейсту:

– Выйди, мне нужно поговорить с ним.

Ледяной великан послушно выходит, кинув на Локи взгляд полный ненависти. Маг содрогается, представляя, что с ним сегодня сотворят. Голос Одина вырывает его из плена жутких образов:

– Как ты понимаешь, я пришел не освободить тебя, – холодно говорит Один.

– Если ты ждал, что я буду умолять тебя о спасении – то ошибся, – со всем сарказмом, который может в себе найти, выплевывает Локи, – я сам в состоянии о себе позаботиться.

– Конечно, – кивает Всеотец, – я просто должен описать тебе ситуацию.

– Зачем? – выдавливает из себя смешок Бог Безумия, – поиздеваться?

– Бюлейст умеет издеваться гораздо лучше меня, – как-то двусмысленно говорит Один и тут же приступает к изложению проблемы, – так как ты убил Лафея, своего отца, Йотунхейм оказался обезглавлен. Годами налаживаемый мир рухнул и Асгард оказался на пороге войны, к которой не готов. Но Бюлейст предложил мне мир в обмен на тебя. Конечно же, я согласился на это выгодное предложение. Но уговор был таков, что ты остаешься у Бюлейста навечно.

– Очень умно и дальновидно, – выговаривает Локи, надеясь, что в его голосе будет сарказм, а не слезы.

– Я знаю, – кивает Один. – А теперь, позволь мне покинуть тебя. Надеюсь, ты умрешь быстро, потому что по слухам, Бюлейст вытворяет со своими жертвами такое, что не снилось даже Хель.

Один буднично кивает трикстеру и выходит из камеры.

Тут же, рядом с Богом Лжи, оказывается новый король Йотунхейма.

– Я смотрю, Всеотец тебя обрадовал? – шершавый палец проходится по щеке, стирая невольно выступившие слезы, – Бог Лжи плачет… Я потрясен. Не знал, что ты умеешь.

– Я еще много чего умею, – зло бросает Локи, – ты даже не представляешь, что я с тобой сотворю.

– О, да… – тянет Бюлейст, – я хочу увидеть, что ты умеешь… Твой папочка теперь тебя не спасет… Поэтому, сегодня мы будем развлекаться по новому.

Локи презрительно отворачивает голову. Он все еще уверен, что может вытерпеть любую боль.

Наручники щелкают, и он оказывается на полу. Стоять тяжело, но трикстер заставляет себя. Он не должен показаться слабым!

Чужие руки с силой толкают его на пол и Бог Безумия падает, в кровь разбивая колени и рассаживая ладони. Локи ждет удара по ребрам, но его не следует. Чужая рука проходится по спине, поглаживая… задевает ссадину на пояснице и маг чувствует жгучую боль. Но только сдавленно шипит сквозь зубы. И вдруг… жесткие пальцы раздвигают ягодицы и врываются внутрь. Тело пронзает боль, из горла вырывается сдавленный всхлип. Локи дергается в сторону, пытаясь отползти, вырваться… Но его будто пригвоздили к месту.

– Не дергайся, сладкий, – шепчет Бюлейст, – будет только больней…

– Ублюдок! – взрывается Локи, безуспешно пытаясь вырваться, – убери свои грязные руки от меня!

– Убрать? – с яростью переспрашивает мучитель. – Уговорил. Хотя, я всего лишь хотел помочь.

Пальцы выскальзывают, сильная рука прижимает трикстера к полу… и все тело разрывает боль. Член врывается в него быстро, сильно, резко… больно… Так больно… Будто весь воздух выбили из легких и Бог Безумия заходится хрипом. Выгибается от боли, чувствуя, как по промежности течет кровь. Бюлейст не дает ему даже секунды для того, чтобы привыкнуть… Толчок… еще один… Боги! Он и не знал, что боль может быть такой…

Локи дергается куда-то вбок, старается уйти от этих безумных ощущений… Но чужая рука наотмашь бьет его по голове… Удар такой силы, что Локи кажется, что тело исчезает и остается только боль. Правда в тот момент он этого не осознает… Разум настойчиво кричит о том, что надо перестать сопротивляться, перестать нарываться… Но гордость… Локи просто не может так легко сдаться. Не может!

– Ты кричи, – советует ему Бюлейст, всаживая член так глубоко, что в глазах у Локи вспыхивают мириады белых искр, и кажется, что еще чуть-чуть – и его разорвет надвое, – по первости это помогает.

– Гори в Аду! – выдыхает Локи и едва не теряет сознание от не менее болезненного удара по почкам.

Локи не знает, сколько длится этот кошмар. От напряжения и боли его тело готово взорваться. От каждого толчка-удара из глаз брызжут неконтролируемые слезы, а зубы все сильнее впиваются в ладонь.

Внезапно член вырывается из ануса и Локи хрипло стонет, не сдержавшись. Ощущение, будто тела нет, а осталась только боль, растянутость, жжение… и жгучий стыд… Боги!

Бюлейст вдруг резко поворачивает его на спину и… на лицо, заливая глаза, брызжет отвратительная холодная, пахнущая унижением, сперма.

Локи задыхается от отвращения и унижения. Такого с ним еще не делали…

– Ну, что? – Бюлейст тяжело дышит, – тебе понравилось? Такого ведь с тобой еще никто не делал… Конечно, не делал, – отвечает он сам себе, – ты ведь совсем девочка. Целенький. Такой узкий…

– Мой брат придет за мной, – выдыхает Локи, почему-то уверенный, что Тор придет.

– Никто не придет, – тихо говорит мучитель в самое ухо и его ледяное дыхание обжигает. – Никто.

Локи вздрагивает и понимает, что лежит на полу, а его зубы вцепились в ладонь. По руке стекает кровь. А в голове бьются тихие, пронизанные ненавистью слова «Никто не придет. Никто».

И Локи со стыдом чувствует, как из глаз катятся слезы.

В кого он превратился? Слезы по каждому поводу… Эта страсть к брату… Он должен быть сильным! И Локи одним движением поднимает себя с пола. Все тело простреливает боль, перед глазами мутнеет и он валится на колени. Мелькает мысль, что если бы Тор сейчас был рядом, то он бы помог подняться…

Плевать. Он сам. Он сможет.

Трикстер, уже наученный горьким опытом, медленно, опираясь на кресло, поднимается и стоит минут пять, пытаясь справиться с головокружением и тошнотой. Наконец, дурнота слегка отступает, и он медленно шагает к кровати. Осторожно опускается на матрас и со стоном выдыхает. Наверное, съехала повязка на бедре. Но шевелиться нет сил. Хочется закрыть глаза и умереть.

«Хоть бы так оно и случилось», – мелькает мысль, и он проваливается в тяжелый сон.

***

А вот Тору не спится. Он ворочается на мягкой постели и не может забыть глаза брата. Почему-то именно глаза. В момент этого случайного, неосознанного поцелуя. Широко распахнутые, полные боли. И эта подживающая царапина на щеке… Боги! Почему это происходит именно сейчас?! Сейчас, когда брату так плохо, когда ему нужна поддержка, а не вожделение. Чистая, спокойная, светлая братская любовь, а не это…