Город надежды (СИ)

- Даже не вырывайся, - глухо рычит Костя.

Но Тёма и не думает противиться. Он даже пытается сдержать крик.

Сон приятный, сказочный, мгновенно улетучивается. Глаза Беса – холодные, пустые. Что-то затмевает его разум - это злит Костю. И единственное, что он может делать сейчас – вымещать свою злость посредством насилия и жестокости. Так всегда было, Костя привык. И ему это нравится. Значит, понравится и Тёме…

========== 24. Планы на неделю ==========

Лежу, распластавшись по кровати. Привычное ощущение: зад горит, как будто внутрь засунули горящее полено. Тело ломит от жёстких прикосновений Кости. Никогда, никогда больше не назову его по имени! Нет в нём ничего человеческого, да и фамилия подходящая – Бес.

Гадкое порождение преисподней.

Ходит по комнате туда-сюда, разговаривает по телефону, да так любезно, аж тошно становится.

Только что у нас была очередная ебля. Сексом это и не пахнет. А что такое, в принципе, секс? Просто механика? Занятия любовью – это, конечно, другое. Мне в жизни такая невидаль не светит.

- Если вы изволите почтить нас своим присутствием, то я перенесу игры, - сухо говорит Бес своему собеседнику.

Значит, на другом конце провода не друг. Хотя у Беса и друзей-то нет, наверно. Куда ему до дружбы, ублюдку.

Сижу, обняв ноги руками, дышу в колени. Когда он меня отпустит? Надоело слушать его голос, он раздражает своим спокойствием. Мне кажется, даже я сейчас больше зол, чем он. Впрочем, что ему злиться? Похоть он свою удовлетворил. Теперь наслаждается умиротворением. Козёл!

Костя заканчивает разговор, безэмоционально прощается с собеседником и кидает телефон на диван. Стоит напротив меня, с интересом разглядывает.

Не смотрю на него: отвернулся к окну, разглядываю кончики деревьев и вспоминаю, что мне нужно на балкон. Что бы такого придумать, чтобы он меня туда выпустил…

- Что же мне с тобой делать?

Он как будто вслух размышляет. Садится на край кровати, протягивает руку и хватает меня за лодыжку.

Отдёргиваю ногу. Он хмурится, прищуривает глаза и тянет меня к себе.

- Пусти, - умоляюще смотрю на него.

Когда же я смогу нормально смотреть ему в глаза, не боясь ничего? Чувствую себя тряпкой, опустился до такого.

- Я сам разберусь, что делать, - отвечает он и, поднявшись с кровати, подтягивает меня к краю.

Встаёт на пол, на колени, между моих ног. Я сижу и смотрю чуть вниз, чтобы видеть его глаза. В них – интерес, хитрость. Сразу понятно, что он придумал что-то для меня.

Поводок был, миска была, ковёр – тоже. Трах был. Что там ещё у нас есть? Унижения, конечно. Но и они также были. Сомневаюсь, что у него получится удивить меня. Но Бес удивляет:

- Следующие игры будут проходить раньше, - таинственно произносит он. – На следующей неделе. Я вообще думал, что стоит проводить это мероприятие каждую неделю, но…

- Что? – смотрю на него испуганно.

Уже вижу, как меня насилуют, а потом убивают.

- Но если так частить, то к следующему году из всех заключенных останется человек десять.

Он говорит это с каким-то извращенным сожалением, с наигранной трагичностью. Становится противно до ужаса.

- Нас тут тысячи! – шиплю на него. Какой же он мерзкий. – Затрахаешься всех убивать!

Костя смотрит на меня удивленно, пытается понять, о чем я сейчас говорю.

- Ты про какие тысячи сейчас? – он улыбается. – В корпусе сто двадцать три человека.

- А в других корпусах?

Он не отвечает. Поднимается с колен и улыбается с сожалением, будто я пропустил самое главное в жизни.

- Так вот! – продолжает он. Садится на диван и берёт печенье из вазочки. - В следующих играх будет участвовать твой отец.

У меня чуть челюсть не отвалилась. Смотрю на него и не могу понять, серьезно ли он говорит? Получается, он знает, что в лагерь попал и мой отец. И то, что отец будет участвовать в играх…

- Зачем ты говоришь мне это? – смотрю сквозь него, чувствую, как наворачиваются слёзы.

- Твой отец – плохой человек. Он умрёт.

Эти слова Костя произносит с ненавистью в голосе. Он ненавидит моего отца.

- Что он сделал тебе?

Блядь, да ведь это и не важно! Это мой отец! Он собирается убить человека, который растил меня!

- Мне – ничего, - Костя пожимает плечами и косится на меня. – И всё же он умрёт. У тебя будет время попрощаться с ним.

Подскакиваю с кровати, подбегаю к дивану и встаю на колени перед Костей. У меня нет слов. Я не знаю, как и что сделать, чтобы предотвратить смерть папы. Я должен… Что я должен сделать? Умолять его?

Я уже реву, шмыгаю носом и, стоя перед Костей, опускаю глаза.

- Я прошу тебя, не нужно. Я…

- Даже не пытайся. Это уже решено.

- Умоляю тебя, сжалься над ним. Не убивай его, не делай этого!

Утыкаюсь лицом ему в колени, реву в голос, не могу остановиться. Этого не может быть! Так не должно быть!

- Артём, - он произносит моё имя. Из его уст оно звучит странно мягко. – Это уже решено.

Он подаётся вперёд, пальцами цепляет мой подбородок и смотрит в глаза.

- Не унижайся, - говорит он. От этих слов чувствую себя ещё поганее.

- Зачем сказал тогда? – поражаюсь этому спокойствию. – Лучше бы молчал, не говорил ничего! Ты… Ты – циничный ублюдок! Я ненавижу тебя! – кричу на него, выплёвываю эти слова ему в лицо.

- Это неважно.

- Это важно! Это, блядь, важно…

Сажусь на пол, продолжаю всхлипывать. Стараюсь остановить рыдания. Надо быть сильным. Надо помочь отцу, рёвом своим ничего не добьюсь.

- У вас будет полчаса на то, чтобы попрощаться.

- Полчаса? – вытираю глаза и вновь поворачиваюсь к Косте. – Почему мало так? Где он?

- Он в своей камере.

- Так в чём проблемы, я не понимаю…

- Проблема в том, что ты останешься у меня на эти дни.

Провести почти неделю в этой комнате? Есть, спать и трахаться с врагом? Не иметь возможности повидаться с отцом и Кирей? Пиздец перспектива…

========== 25. На грани ==========

Уже день, а я в комнате всё ещё один. Сижу, не знаю, чем заняться. Бес ушел куда-то, сказав напоследок, что если я захочу сбежать, он изобьёт меня. Зачем говорить такое, знает же, что не сбегу, побоюсь. Да и против Марка, стоящего за дверями, попрёт разве что самоубийца.

Когда я уже засыпаю, дверь в спальню открывается и входит официант. В руках у него тряпка и ведро с водой. Видимо, он тут ещё и горничной подрабатывает. Оглядываю его с ног до головы и понимаю, что вряд ли ему платят наличными. Рабочего костюма на нём нет, только комбинезон с дыркой на заднице. Не нужно долго думать, для чего её там проделали.

- Ты что, один из заключённых? – спрашиваю у него, но мужик только косится на меня испуганно. – Тебе запретили говорить со мной?

Он еле заметно кивает и начинает протирать шкаф.

- У тебя есть ключ от балкона? – с надеждой смотрю на зашуганного мужчину. – Здесь душно. Надо проветрить. Да и ты пыль поднимаешь.

Он быстро кивает и проходит к балкону. А я вижу, что вся задница у мужика разодрана до мяса. Его хлестали чем-то, а потом, скорее всего, изнасиловали. Через рваную ткань я вижу свежую кровь, и меня бросает в пот. Стараюсь не показывать своего испуга. Держись, Тёма…

Мужик открывает балкон.

- Вам лучше забраться под одеяло, - шепчет он, почти не открывая рта. – Сквозняк…

- Ага. Но подышать воздухом мне же никто не запрещал!

Беру одеяло, кутаюсь в него и иду к балкону. Выхожу на улицу. Свежий воздух сводит с ума, обалденный вид на горы завораживает. Сразу смотрю вниз и чуть не плачу. Без лестницы или веревки не спуститься, только кости переломать. Слишком высоко.

Опираюсь на каменные перила и смотрю на раскатанный передо мной лес. Если бы я был здесь один – не терял бы ни минуты. Спрыгнул бы. Лучше умереть в лесу с переломанными ногами, чем здесь, униженным и затраханным до смерти.

- Выбраться здесь у тебя не получится.

Вздрагиваю от голоса Беса. Подкрался незаметно, тварь. Не получится спрыгнуть? Значит, слезу как-нибудь, и не один! Посмотрим ещё!