Город надежды (СИ)

- А ты как к нему? – спрашиваю я у друга. – Тоже что-то…чувствуешь?

- Ты дурак, Тёма.

Он произносит это с такой грустью. Как будто я что-то не то сказал.

- Ты ведь не педик, - то ли спрашиваю у него, то ли себе говорю.

- Тут не захочешь, но станешь таким.

Он опускает глаза и продолжает жевать яблоко. Вертит его в руках, разглядывает и исподлобья смотрит на меня. На секунду я будто не узнаю его. Как будто передо мной другой человек. Но потом друг поднимается и улыбается мне.

- Ну что, поел?

Поел.

Идём по коридору. У нас есть десять минут на прогулку внутри помещения. Проходим до конца коридора. Камер очень много, и ни в одной из них нет отца. Я думаю, а вдруг мне показалось, что я видел его?

Может, это было временное помутнение: мои страхи из подсознания или флэшбэк какой?

Наверху, над нашими головами, что-то начинает шипеть, и через секунду раздаётся электронный голос из громкоговорителя:

- Милые дамы! Хочу сделать небольшое объявление! – голос одного из охранников. Мужик стоит на посту и говорит в микрофон, прицепленный к вороту его костюма. – Завтра у нас будет небольшой праздник, поэтому чай и кофе в столовой отменяются. Во время завтрака, обеда и ужина повар будет разливать пиво, вино и водку соответственно, чтобы не было понижения градуса. Те, кто из вас не употребляют алкогольные напитки, могут сейчас получить пластиковую бутылку у повара и набрать себе на завтрашний день воды.

Какая забота и щедрость. Даже смешно.

- С чего бы это они решили дать нам алкоголь? – Киря подозрительно косится на охранников, а те стоят на посту и смеются во всё горло. – Пошли за водой, Тём.

***

Ночью просыпаюсь от того, что в соседней камере насилуют мужчину. Перебираюсь к Кире на нижнюю койку и, обняв его, засыпаю.

========== 21. Я трахаться хочу, Тём ==========

Охранники забавляются, как могут. Выплеснули на нас спящих ведро воды, мы с Кирей подпрыгнули на месте.

- Вот козлы, - говорит друг, когда пьяные мужики отходят от нашей камеры.

Я молчу, отряхиваюсь. Мокрый весь. Сейчас бы под горячую воду. Но о душе я могу только мечтать. Еще пять дней до похода в душевую. Нечеловеческие условия в лагере. Это злит. А злость свою выплеснуть некуда. Я даже набить морду никому не смогу – побоюсь. Только и могу ныть да жаловаться. Сажусь на мокрую постель, дрожу от холода.

- Ещё утро, а ты уже раскис весь, - Киря садится передо мной на корточки. Такой же мокрый, как я. Его волосы прилипли ко лбу, рукой он зачесывает их назад. – Соберись, Тём. Сегодня ещё один говняный день.

Вот тут он прав на все сто. После завтрака попробую ещё раз прошвырнуться по коридору, вдруг новеньких уже посадили в камеры.

- Просыпайтесь, шлюхи! Завтрак вас ждёт! – кричит в громкоговоритель пьяный голос.

Делаю глоток воды из литровой бутылки, и вместе с Кирей выхожу из камеры.

На завтрак дают один маленький и чёрствый кусочек хлеба. Твари, они издеваются. Зря я думал, что после трехдневной голодовки смогу спокойно, не нервничая, оставаться голодным. Нифига. Есть хочу сильно. Съедаю хлеб. За соседним столом мужики пьют пиво. Десяти минут не прошло, а они уже пьяные.

- А вы чего сидите? – к нам подходит Рыжий. У него щетина такая же рыжая, как и волосы. Руки волосатые видно. Пальцами держит пластиковый стакан с пивом, делает глоток и улыбается Кириллу.

- Потому что мы не пьём, - отвечаю.

- Зря. Алкоголь в этой дыре дают раз в год, как раз на этот праздник, - он напрягается, пытается вспомнить, за что все пьют. – День какого-то там работника. Охранника, наверно.

- В чём подвох? – спрашивает у него Киря. Рыжий садится рядом с ним и делает еще глоток.

- Подвох в том, что кто подерётся пьяным или будет буянить, того выебут, - мужик улыбается. – А ты представь, сколько будет таких. Еды нет, воды нет. Есть только бухло. Пить сегодня будут все.

- Я не буду.

- Будешь, - он с нежностью смотрит на Кирю и что-то говорит ему на ухо.

- Пошёл на хуй, Рыжий! – возмущается друг. Щёки у него покраснели. Представляю, что сказал ему мужик.

- Так я с удовольствием, малыш, - Рыжий жмётся к Кире, и в этот момент я готов убить их обоих.

***

В обед почти все пьяны. Мы с Кирей с ужасом смотрим на заключенных. Половину из них сегодня оприходуют, а они даже и не узнают, возможно.

- Знаешь, я бы, наверно, выпил, - вдруг говорит друг. – Жрать и пить охота дико.

Он смотрит на меня вопросительно. Отрицательно мотаю головой, хотя в желудке урчит.

- Выпьем и засядем здесь, носа никуда не высунем. М? Давай! Мы же с тобой даже ни разу не пили вместе.

Заманчиво, конечно. Но нет.

***

Ужин. Я в такоооое мясо.

Мы с Кирей в камере у какого-то мужика. Он рассказывает анекдот, друг смеётся, а я перевожу взгляд с одного на другого. Как мы оказались тут? Кто этот мужик?

- Кирь, где я? – комната медленно растекается перед глазами, как будто я по волнам плыву на надувной лодке. Не тошнит, и хорошо.

- Ладно, мы пошли, - Киря прощается с мужиком за руку и выводит меня из камеры.

- Я нажрался, Кирь.

- Тём, ты выпил четыре рюмки водки, я даже не думал, что тебя развезёт так.

Мы проходим по пролёту второго этажа. Наша камера на противоположной стороне. Идём к ней. Вижу Рыжего. Мужик подходит к Кире и, отталкивая меня, целует его. Взасос. С таким чувством целует, что я даже трезвею немного. А Кирилл его рук не убирает, отвечает на поцелуй. Он тоже пьян. Да? Стопроцентно!

Лижутся несколько секунд, Рыжий уже стягивает с себя комбинезон. А я стою, жду, держась за перила. Как неловко и очень бесит. Трахаться собрались прямо здесь, видимо. И вообще… Какого черта он моего друга лапает этот рыжий хуесос? Хватаю его за волосы, тяну на себя со всей силы.

- Эй, ты! Отъебись-ка от него! Нам в камеру надо.

Рыжий даже внимания не обращает, только рукой отталкивает меня. Я падаю на жопу, неуклюже поднимаюсь и вижу, как мужик прижимает Кирю к стене. Друг, кажется, не особо и против, меня даже не замечает.

Накидываюсь Рыжему на спину, обхватываю руками шею. Сейчас придушу гада!

- Этот мелкий меня совсем заебал, Кирилл, - говорит мужик, отпуская Кирю. – Убери его и возвращайся ко мне.

- Сейчас, - шепчет друг.

Через секунду он уже волочит меня в камеру.

- Ты просто пьяный, Кирь, - успокаиваю я его. – Тебе надо проспаться, завтра уже всё будет нормально.

- Тём, - он вталкивает меня в клетку, и я валюсь на койку. – Я не пьяный.

- А что тогда? – смотрю на него.

Нихрена не понимаю. Он наклоняется ко мне и прищуривается. Губы стискивает, злится.

- Я трахаться хочу, Тём. Трахаться.

- Так он же…

- Не он, Тём. А я, - он многозначительно смотрит на меня и выходит из камеры…

========== 22. Шлюха ==========

Темнота беспросветная. Лежу на нижней койке. Она мягче верхней, почти как перина. Как я не замечал этого раньше. В какой-то момент понимаю, что буквально утопаю в ней, проваливаюсь в мягкость. Так приятно. Кожей чувствую тепло матраса, он словно обволакивает – трогает и ласкает моё тело. Я голый – осознаю это даже не открывая глаз. Сам не раздевался вроде.

К моим губам прижимается что-то горячее, нежное. Лижет меня. Язык. Высовываю свой – навстречу внезапному желанию. Губами чувствую другие губы. Поцелуй приятный до трясучки.

Просыпаюсь: приоткрываю глаза и вижу Кирю. Он сразу отстраняется и смотрит на меня, будто извиниться хочет.

Сейчас я спрошу у него: «Ты что делаешь?» Но молчу. Притягиваю его обратно и целую. Пусть сейчас будет так. Даже не знаю причины, не хочу её знать. Пусть это будет дружеский поцелуй. Поцелуй моральной поддержки.

Смешно от своих мыслей. Начинаю смеяться ему в рот, он садится сверху на меня. Комбинезона на нём нет. Мы оба голые. Он сидит и ждёт, пока я успокоюсь. На его лице безмятежная, нежная улыбка. Она пробирает меня до костей, и я понимаю, что, если не остановиться сейчас, то…