Bittersweet (СИ)

– Например, как меня под тебя подложили, да?

– Нет. Не только это.

– А что ещё?

– Спам-рассылку. Скандал с Челси. Причины, по которым ты напиваешься в баре вместо того, чтобы вернуться домой…

– Я не могу.

– Почему?

– Мне сложно говорить с тобой. Смотреть на тебя. Находиться рядом с тобой.

– Вопрос тот же.

– Я виноват в том, что случилось с Джулианом. Ты был прав, обвиняя. Косвенно, но виноват. Если бы я знал с самого начала, что стоит за предложением твоей сестры, какова цена её дружбе… Но я не знал. Прости. – Он провёл по лицу ладонью, захватывая пряди и отбрасывая их назад. – Я не смогу заменить его, как бы ни старался. Прости и за это.

– Сядь в машину, – произнёс Ромуальд, больше не предоставляя выбора, а выдвигая только один вариант. – Пожалуйста. Нам действительно нужно поговорить о многом. И поговорить основательно, а не стоя на улице и привлекая внимание.

– Возненавидь меня.

– Зачем?

– Так будет правильнее и честнее по отношению к Джулиану.

– Может, ты подумаешь о себе? Вряд ли Джулиана сейчас волнуют чувства других людей, направленные в его сторону.

– Меня ненавидят всю жизнь. Я привык к отсутствию любви. Никто – вот моё заслуженное имя. Ты был прав. Это мне следовало умереть, потому что лишним в противостоянии был именно я.

– Илайя.

– Просто оставь меня в покое.

– Ты готов отказаться от меня только потому, что теперь знаешь, какие цели преследовала Челси? Заметь, Челси, а не ты.

– Мне от этого не легче.

Желая получить необходимый ответ, Ромуальд осознанно шёл на эту маленькую хитрость, понимая, что иными методами ничего не добьётся.

– Иди ко мне, – произнёс, протягивая руку. – Прошу тебя. Просто иди и не забивай голову мыслями о других людях, если… Если ты со мной действительно по собственному желанию, а не из-за грёбанного мюзикла.

– Шантажист, – прошептал Илайя, но губы его тронула лёгкая улыбка, что несколько обнадёживало.

– Ты не оставил мне выбора.

========== 45. ==========

Soundtrack: Within Temptation - The last dance

Иногда, для того, чтобы добиться расположения со стороны определённого человека или хотя бы минимальной симпатии, приходится приложить огромное количество усилий. Посвятить поставленной задаче всю жизнь, если это действительно кажется очень и очень важным пунктом.

Для того чтобы спровоцировать ненависть, нужно – удивительное дело – сделать в разы меньше. Порой оказывается достаточно пары неосторожно брошенных в порыве злости слов, или признания в один из самых неподходящих моментов.

Челси, конечно, идеально подобрала время, чтобы поведать о своих планах. Умница-девочка. Аплодисменты в студию, эта леди их, несомненно, заслужила.

Мысли примерно такого плана крутились в голове Ромуальда всё то время, что они ехали вместе с Илайей, храня скорбное молчание и не решаясь подать голос, будто оба одновременно стали немыми.

Раскрываешь рот, а оттуда – ни звука.

При иных обстоятельствах ночная вылазка могла показаться романтичной. Ночная трасса, полная свобода, крик в полную мощность лёгких и ощущение крыльев за спиной. Особенно привлекательно такая картина смотрелась бы при условии, что Ромуальд внезапно пересел в кабриолет, и ветер действительно бьёт в лицо, а не в лобовое стекло. Но сейчас о какой-то романтике речи не заходило, над ними висела гнетущая тишина.

Изредка в темноте мелькали вспышки света. Илайя проводил пальцем по экрану чужого сенсора, перелистывал список композиций, останавливая выбор на чём-то новом, если прошлое надоело или не подходило под настроение. Естественно, разговор на такой ноте начаться не мог. Их разделяли наушники, а ещё – неразрешимые противоречия. Мучения внутренние, комплексы, которым следовало отжить своё и больше никогда не пробуждаться, но вместо этого они набирали новую силу.

Ромуальд понимал, что так просто с этими мыслями расстаться не получится. Если сейчас они сделают вид, будто ничего не было, а потом повторят знакомый сценарий несколько раз, решив, что это оптимальный вариант, со временем от отношений ничего не останется, только воспоминания, что они вообще когда-то были.

Машина мягко затормозила и остановилась. Ромуальд потянулся, чтобы вытащить наушник из уха потенциального собеседника, стараясь действовать нежнее, нежели в тот раз, когда они разговаривали на лестнице. Илайя его опередил, вновь разбавив темноту салона бледным пятном света, исходившим от экрана, ухватил провода, избавляясь от голосов, способствовавших отвлечению. На самом деле, ничуть они не способствовали, но ему хотелось думать, что всё происходит именно так, однако… Их слова оставались где-то на периферии, не долетая до сознания. Музыка была разной, исполнители и, разумеется, голоса – тоже, но никто из них до Илайи достучаться не мог. Всё казалось очень далёким, незначительным и незаметным.

Ему хотелось думать, что движение не прекратится ещё длительное время. Ромуальд так и будет вести машину, до тех пор, пока не закончится бензин. Тогда придётся вынужденно идти на контакт и вновь обсуждать обстоятельства, способствующие всплеску – или взрыву? – эмоций. Но Ромуальд остановился, дав понять, что они достигли конечного пункта, далее никуда с места не сдвинутся, даже если стремительно начнётся ураган, и их машину закрутит в этой воронке, как девочку Элли и её четвероногого друга.

– Куда мы приехали? – спросил Илайя.

– Туда, где днём огромное количество людей и припарковаться нереально. Зато сейчас мы вряд ли окажемся частью большого скопления народа.

– А конкретнее?

– Пляж, – отозвался Ромуальд, забирая из рук Илайи телефон вместе с наушниками. – Пойдём?

– Почему именно пляж?

– Просто так.

– А я думал, что шум воды будет призван подарить мне успокоение, все дела.

– Если так, то я буду только рад.

– Прости.

– За что теперь?

– Бывают дерьмовые дни, когда даже самые сдержанные люди срываются и на время съезжают с катушек. Со мной произошло нечто подобное. Мне неловко об этом думать, да и говорить особо не хочется.

– Но придётся.

– Заставишь?

– Попрошу. Идём?

– Да, – Илайя кивнул. – Идём.

Он не стал нарочно тянуть время в попытке получить ещё большее количество уговоров, ползаний перед ним на коленях и унижений. Не планировал превращаться здесь и сейчас в королеву драмы, которая жаждет зрелищности и переизбытка эмоций. Он просто выбрался на улицу, радуясь свежему ветерку, гуляющему по побережью. Ромуальд не обманул и действительно привёз его на пляж. Хорошо, что так произошло. Природа вдохновляла, шум воды – пусть Илайя и относился к словам психологов с пренебрежением – успокаивал немного. Плюс ко всему, вновь вспоминалось их правило, зародившееся ещё до момента переезда в общее жильё. Не тащить проблемы в дом, решая их за пределами.

Ромуальд, выбравшись из машины, на секунду зажмурился, наслаждаясь воздухом, летящим с прибрежных зон. Захлопнул дверь и поставил машину на сигнализацию. Разговор, вроде бы легко начавшийся, вновь оказался в тупике. Илайя тонул в той самой неловкости, о которой упоминал. Ромуальд просто не представлял, что нужно говорить в таких случаях, поскольку сталкиваться с подобной расстановкой сил ему не приходилось. В его практике любовных отношений это происходило впервые, а потому больше походило на неизвестный ранее вирус, если проводить аналогию с медициной.

– Если что-то происходит, значит, так нужно, – произнёс через некоторое время, понимая, что данные слова немного не то, чего от него ожидают.

Да и ожидают ли?

– Хочешь сказать, что…

Илайя остановился, обернулся, встав вполоборота, чтобы иметь возможность смотреть на Ромуальда, а не только затылок ему демонстрировать.

Ромуальд оставался верен своим традициям, предпочитая изначально выговориться, а потом предоставить слово своему оппоненту. Ладонь коснулась рта, призывая к молчанию. Илайя подчинился без лишних вопросов. Собственные вопли виделись ныне проявлением несусветной глупости, незрелости и демонстрации возраста, едва-едва отошедшего от подросткового. Если судить по поступкам, то этого не сделавшего, поскольку именно подросткам свойственны настолько импульсивные выходки. Но… Остаться с Челси он просто не мог, понимая, что это отвратительно – глотать слёзы, сидя напротив человека, спустившего тебя с небес на землю, заставившего осознать всю ничтожность своей личности.