Сопротивление бесполезно (СИ)

- Я уже сказал, Вы мне небезразличны, - пожал плечами Майкрофт. – Грегори… - он коснулся пальцами его локтя. – Вы уверены… Вы твердо уверены в своем решении?

- Да, - тихо шепнул тот, не поднимая головы.

- Как скажете, - Майкрофт положил руки ему на плечи, заставил выпрямиться и посмотреть на себя. – Но Вы же понимаете, что наши пути все равно будут пересекаться? Я не оставлю своего брата без внимания, как бы ему этого ни хотелось. Так что извините. Я могу пообещать как можно меньше сталкиваться с Вами, но исключить этого совсем не могу.

- Я и не прошу. Простите меня, - Грег смотрел на него умоляюще.

- Вам не за что извиняться. И давайте уже забудем об этом, - довольно жестко произнес Майкрофт, отпуская его плечи и снова заводя машину. – Вы же наверняка хотели поставить точку этим разговором? Мы ставим ее, Грегори. Я понимаю Ваше состояние, но не стоит терзаться чувством вины. Как говорят люди? Сердцу не прикажешь? Верное выражение. Куда Вас отвезти?

- Никуда. Давайте я выйду здесь и сам доберусь до дома?

- Да бросьте, Грегори, - Майкрофт выехал на дорогу. – Я отвезу Вас домой. И это никого из нас ни к чему не обяжет. Уверяю.

Грег промолчал. Он просто больше не знал, что сказать. В полном молчании они доехали до его дома, и только уже выйдя из машины, он тихо сказал: «До свидания». Майкрофт точно так же тихо ответил ему и сразу же уехал.

Майкрофт пришел домой, взял из бара бутылку виски и устроился в кресле перед камином. Он вовсе не собирался напиваться. Он вообще никогда не напивался. Но алкоголь помогал не расслабиться, а отпустить мысли. Иногда нужно было подумать, но не как он привык это делать, трезво и расчетливо, будучи дальновидным и умным политиком, а как самый обычный человек.

Да, где-то глубоко в его душе жил самый обычный человек, самый обычный мужчина с самыми обычными желаниями и потребностями. И иногда Майкрофт позволял одерживать верх над собой именно этой своей человеческой сущности. Нечасто и совсем ненадолго. Большую часть времени он был холоден и равнодушен ко всему, и это его вполне устраивало. Он не ощущал при этом никакого дискомфорта, но очень редко ему было просто необходимо побыть человеком с эмоциями и чувствами. И именно сейчас ему хотелось этого.

Майкрофт налил полный стакан и сразу выпил почти половину. Внутри моментально растеклось тепло, но не приятное, а скорее болезненное, заставившее несколько секунд дышать полной грудью. Для его организма, не привыкшего к такому обращению с собой, это было настоящей встряской. Сердце забилось в бешеном ритме, разгоняя кровь по венам. Чувство легкого опьянения наступило практически мгновенно. Майкрофт удовлетворенно вздохнул и допил напиток уже более медленными глотками. Это на какое-то время сохранит неясность ума и возможность размышлять и на эмоциональном уровне тоже.

Майкрофт начал с самых простых вопросов, ответы на которые уже имелись. Что он хотел и что получил? Хотел он отношений с Грегори Лестрейдом. Не секса, не встреч пару раз в неделю, а именно отношений. Зачем ему это вдруг понадобилось? Это не вдруг. Пять лет знакомства с этим человеком привели Майкрофта к выводу, что он хочет не просто знакомства и не простых ни к чему не обязывающих встреч, а именно отношений. Грегори был тем, кто умел находиться с ним рядом и видеть в нем только человека. Большинство так или иначе старались угодить ему, использовать знакомство, он и сам довольно часто использовал людей, с Грегори не было ничего подобного. Тот и в самом деле не стремился ни к какой выгоде от их знакомства, всегда был готов сам помочь, правда, не зная чем, но точно не тем, что будет поступаться своими принципами и идти на поводу у высокопоставленного чиновника и сдавать ему его же брата. Хотя, иногда бы это не помешало. Как раз ради блага последнего. Но именно это качество нравилось Майкрофту в инспекторе. Преданность своим принципам и тому, кому он доверился. И в отличие от Майкрофта, Шерлоку он как раз доверился. Того же самого хотел и Майкрофт. Доверия и отношений, построенных на этом доверии. Ничего подобного у Майкрофта никогда не было.

Что же он получил? Скорее всего, ничего, кроме секса, который можно назвать случайным. Случайным для Грегори. И его полное неприятие. Возможно ли это как-то изменить? Хотелось бы верить, что да. Но что-то подсказывало, что придется с этим просто смириться и жить своей обычной и привычной жизнью. Не получится даже вернуть их отношения в прежнее русло. Лестрейд и в самом деле считает ошибкой то, что произошло между ними. И собственной слабостью, которую презирает. Была бы его воля, он стер бы из памяти все воспоминания о том утре. Для него и вправду тяжело осознать сам факт того, что это было. А с таким отношением в первую очередь к самому себе бесполезно пытаться его переубедить хоть в чем-то. Это только усугубит его чувство неприятия и отвращения к себе самому.

И что остается Майкрофту? То, что и было всегда. Просто продолжать жить так, как он и жил. Это несложно. Ему не придется ничего менять. Забыть? Ну нет. Забывать он не собирался, но и помнить об этом постоянно тоже.

Для начала нужно ограничить их встречи. Грегори от этого точно будет спокойнее. Нет, Майкрофт не собирался вычеркивать его из своей жизни. Но для того, чтобы участвовать в жизни инспектора, вовсе не обязательно видеться. Конечно же он не уберет его из поля своего внимания и влияния. И останется тем, кем был раньше. Высокопоставленным и влиятельным чиновником, в сферу интересов которого входит благополучие инспектора Скотланд-Ярда Грегори Лестрейда. И все, пожалуй. Ну а неизбежные встречи будут исключительно по делу. Так будет лучше для обоих, наверное.

Майкрофт тяжело вздохнул и снова наполнил бокал. Все сердца разбиваются… Что ж, то человеческое, что было в Майкрофте, говорило как раз о том, что его сердце разбито. Разложив все по полочкам и создав план, которому нужно следовать в дальнейших отношениях с инспектором, он сейчас позволял этому сердцу пострадать. Переболеть, так сказать. Это своего рода прививка, чтобы выработался иммунитет. Лучше сейчас, когда никто не видит и не трогает его. Он позволил себе ощутить всю горечь одиночества, всю боль от того, что человек, который ему нужен, отверг его без какого-либо колебания или хоть толики сомнения, он позволил своей душе обливаться слезами от осознания того, что это самое одиночество будет с ним на всю жизнь. Позволил душе, но не себе самому. Глаза его были абсолютно сухими. Он намеренно пропустил через себя все эти чувства и ощущения. Этим нужно было переболеть. И он переболел.

Уже утром он поднялся из кресла, поставил недопитую бутылку в бар, подошел к зеркалу, посмотрел на свое отражение и усмехнулся.

- Добро пожаловать в реальность. С добрым утром, Майкрофт Холмс.

Сбросил халат с плеч и отправился в ванную. Сейчас он ощущал себя прежним Майкрофтом Холмсом. Это ночью он был еще болен, а сейчас окончательно поправился. Если не запускать болезнь, от нее можно довольно быстро избавиться. И Майкрофт избавился. Он был в этом уверен.

Грегори пришел домой и не раздеваясь упал на диван. Он знал, что разговор с Майкрофтом будет сложным, но не представлял, что после него будет так паршиво. Он искренне не понимал, что же так приглянулось в нем Холмсу. Холеный, привыкший к роскоши, тот наверняка имел точно таких же любовников. Чего не хватает Майкрофту Холмсу? Инспектора Грегори Лестрейда? Что за блажь такая? «Вы мне небезразличны».

Господи, Майкрофт, зачем нужно было говорить именно это? Чтобы заставить чувствовать себя еще хуже, чем было? Куда проще думать, что у богатых свои причуды. Есть желание и нужно его удовлетворить. Удовлетворил и все. И на этом конец. Но Майкрофт предлагал дальнейшие отношения. Или не отношения? Да какая разница! Себя не переделаешь. Грегу хотелось просто рвать волосы на голове. Разве он не видел вполне откровенных намеков Майкрофта на его интерес? Намеков?! Да он говорил ему об этом открытым текстом! Раньше нужно было пресекать все это, а не после того, как… Что если правда, и он действительно небезразличен Майкрофту? Ведь тот гораздо человечнее, чем кажется. Вроде бы по всем канонам драмы Грег должен был чувствовать себя использованным. Это его вроде как затащили в постель против воли и трахнули.