Герой не твоего романа (СИ)

Участники DBSK попробовали еще раз пойти против агентства (в конце концов, фактически чужого), но с тем же плачевным результатом для родственников, после чего больше открыто не выступали. Вместо этого был нанят частный детектив, который так ничего и не обнаружил; зато посещение какой-то потомственной целительницы дало ожидаемый результат – порча, надо снимать за приличное денежное вознаграждение. Все участники трио и беглец из EXO (его шантажировали так же) выложили требуемую сумму. Порча было снята, и Крис купил билет на самолет в Китай. Его, естественно, пришлось сдать – проклятие осталось в силе. JYJ посовещались и решили, что сами на эти грабли наступать больше не станут. Им оставалось лишь одно – работать в поте лица и выполнять каждое требование руководства компании, которое, по неподтвержденным слухам, теперь подчинялось какому-то новому бизнесмену.

Юно, разумеется, был обеспокоен. Когда-то он повздорил с коллегами, отпуская их из группы, но теперь всем сердцем желал помочь им вернуть свои перевернутые с ног на голову жизни в нормальное положение. Правда, в силу издевательского графика и банальной невозможности докопаться до истины, лидер исполнял только роль штатного психолога. Ну, иногда еще и врача «скорой» – например, когда требовалось откачать потерявшего сознание товарища. Работы стало так много, что айдолы находились на грани истощения. «Конечно, наши усилия окупаются, – заметил Юно, узнав, что новая песня пятерки уверенно продвигается к вершинам западных хит-парадов. – Но не могу не признать, что нам всем нужен отдых… Я поговорю с начальством, идет?» «Это им нужен отдых, привыкли уже страдать фигней, – встрял Чанмин, – а мы с тобой неплохо держимся, да, хён?» «Я не привык страдать ничем, – решил отстоять свой статус трудоголика Джунсу, – но это нечеловеческие условия труда! Кроме того, мы всегда выступаем ПОД ФОНОГРАММУ, это против моих правил!» Откуда ему было знать, что это – насущная необходимость: Чанмин плохо пел.

Зато Чанмин, как и его слуга, хотя бы утолял свой голод где-то за пределами общежития. А вот «принцы» ЫнХэ, видимо, не знали таких понятий, как «стыд» или «конспирация». Потому в один прекрасный день Шивон проснулся бледный и слабый, как будто больной, но не знал причины такого состояния. Хичоль решил узнать, нет ли на его теле следов укуса, и пробрался к нему в душ, за что потом получил выговор от лидера в лучших советских традициях: перед всей группой, строгим тоном. Мол, это было весело сто лет назад, в юности, но теперь все – взрослые люди, и вуайеризм коллеги с нетрадиционной сексуальной ориентацией никого не радует. «Укусов нет, – по секрету сказал Кюхёну Хичоль, – но я же вижу, что из него высосали до фига крови… Кажется, заставили забыть нападение и сразу залечили ранки. Ничего не понимаю, у меня такой способности нет.» Через шесть дней история повторилась, на этот раз – с Шиндоном: видимо, братья решили ни в чем себе не отказывать и выбрали «сосуд» побольше. Хичоль, пользуясь очень личным знакомством с их высокопоставленным отцом, вздумал поговорить с «мальчиками». И едва не нарвался на еще одно сексуальное «приключение»: Донхэ зажал его в углу кухни, сдавил пальцами шею и заметил, что, раз папочка уже попользовался этой «шлюхой», то и сыновьям можно поступать с ним, как заблагорассудится. Хичоль не знал, кто поделился с ними такой откровенной информацией (вероятно, Настя проведала и в сердцах разболтала), но всерьез испугался. Его спас Хёкдже: оттащил брата в сторону и сказал, что у этой «шлюхи» – лицо папы, и если Донхэ посмеет прикоснуться к «папе», то он сам натравит на него Чанмина, пусть слуга покажет дураку грани приличий. Донхэ отступил. Это дало Хичолю небольшую подсказку. Чанмин был сильнее «принцев», Чанмина без труда победил герцог, а герцога мог убить майор… Детская задачка: к кому надо обращаться за помощью, чтобы приструнить зарвавшихся «юных» вампиров? Правильно: лучше к оборотню и пришельцу сразу. Вот только трогать их не хотелось. Парни были хорошие, хоть «долбоеб» и «дуболом», а Хичоль подозревал, что начинает разгадывать замысел своего двойника. Он, будучи деловым человеком, хотел заработать денег на воссоединившихся группах и потом расширить свой бизнес. Хичолю это было только на руку. Он вовсе не был против того, что британское MTV слезно запросило большое интервью Super Junior с показом в прайм-тайм.

А вот Кюхён рад не был. То, что кусали коллег, пугало его до дрожи. Он заявил всем, что будет спать с Хичолем, а их отношения пускай никого не волнуют, и даже набросился на Шивона, который попробовал привести его в чувства. При этом перед сном он стал часто напиваться почти до невменяемости. По утрам Хичоль таскал его под холодный душ и там неизменно лупил, пытаясь разбудить и обзывая «слабаком» или «трусливой заразой»; как-то раз это услышал Рёук, ждавший своей очереди у двери, после чего утвердилось мнение, будто главный извращенец группы заменил макнэ видеоигры и вкусную еду одновременно. Мальчик, видимо, вырос, да не так, как все ожидали – ну, просто Хичоля в качестве садиста никто не видел, да и макнэ прежде только с девушками был замечен…

«Корейская волна» превращалась в цунами. И единственным «гребнем» этой волны были группы SM – остальных, если и тянуло, то словно вагоны за локомотивом. Выяснялось, что многие иностранцы когда-то слышали об уходе Хангена, Криса или JYJ, но остались равнодушными, а теперь вдруг примкнули к страдавшим фанатам и до слез радовались воссоединению. Иностранные артисты начали признавать заслуги корейских исполнителей, и даже Эллен Дедженерес пошутила, что чуть не сменила ориентацию, увидев Джеджуна в «Mirotic». Пришлось планировать множество новых концертов на Западе. Все несведущие были счастливы и готовы были выжимать из себя последние соки. Чонсу, например, собрал всю группу и долго расписывал открывающиеся перед ней возможности, чтобы ни у кого не возникло сомнений в целесообразности трудоголизма. Юно, наверное, сделал бы то же самое, если бы не жуткие обстоятельства, при которых его бывшие коллеги вернулись в коллектив. «А вам не кажется, что нас кто-то заколдовал? – спросил вместо этого лидер DBSK. – Нам сопутствует удача, что бы мы ни делали…» «Точно, – согласился Ючон. – Кажется, выпусти клип, где мы в потолок плюем под аккомпанемент жужжания комара, – и он все равно соберет десять миллионов просмотров.» «Кто тут в магию поверил?» – прищурился Джеджун.

Хичоль временно выпал из реальности и вовсе не занимался своей прямой обязанностью, то есть разгадкой ужасной тайны. Двойник оказывал ему особое внимание. Само по себе это артиста не радовало, но из-за такого расположения он стал «своим» в компании вампиров. Однажды ночью, когда, поспав два часа, Хичоль находился на кухне и смотрел на телефоне старые клипы DBSK (сравнивал герцога с чужим лидером и посмеивался), за стол с чашкой чая сел Ханген. Хичоль оторвался от планшета, решился завести разговор. Его Ханген любил поболтать, а этот вампир отвечал неохотно и односложно; почему-то это привлекало, хотелось вытянуть из него еще хоть одно слово, любым способом. «На что ты напрашиваешься? – хмуро поинтересовался Ханген. – Я похож на твоего мертвого любовника, все из-за этого?» Хичоль поболтал ногами под столом и мило улыбнулся, потом вспомнил, что мертвых надо оплакивать, и захныкал. Именно это, вероятно, подстегнуло жестокого убийцу: он вскочил со своего стула, схватил Хичоля за волосы и властно поцеловал, кусая губы. Айдола снова закружил водоворот нездоровой чувственности. Он сам предложил ванную (на кухню могли зайти) и там, не раздеваясь, встал на колени, расстегнув брюки вампира. Женская душа – загадка; кто мог сказать, почему пенис героя, не спавшего с Мэри-Сью, оказался больше, чем у двойника Хичоля? И она, вообще, думала о нем, или это сформировалось само собой? Как бы то ни было, Хичоль с извращенным удовольствием скользил губами по возбужденной, горячей плоти убийцы, даже не думая о себе, лишь желая доставить ему наслаждение. Он самозабвенно вылизывал яички, сосал головку, надеясь скоро почувствовать вкус спермы во рту. Но вместо этого Ханген толкнул его на пол и, использовав в качестве смазки чей-то крем для лица, взял сзади. Он делал это жестко, но не глупо, как бедный герцог, и Хичоль едва сдерживался, чтобы не разбудить стонами все общежитие. Так глубоко, так резко, с такой силой… Хичоль отчаянно помогал себе рукой, потому что партнеру не было до него дела, и думал, что сойдет с ума. Когда Ханген понимал, что скоро дойдет до предела, он останавливался, немного ждал и после этого продолжал – он явно не собирался так просто отпускать своего любовника. Хичоль сам уже кончил на пол и просто лежал на холодной плитке, когда Ханген, не издав и звука, остановился. Наверное, на этом все должно было прекратиться. Но внезапно убийца, повернув Хичоля к себе лицом, стал его целовать. В губы, в щеки, в лоб, виски и даже глаза. А потом просто прижал к себе и так застыл на минуту. Хичоль обнял его в ответ, слушая частые удары сердца. Он вспоминал того человека, которого любил много лет и который лишь раз ласкал его тело. А Ханген, конечно, думал о том, кто двенадцать веков – или меньше года, это уже не имело значения – находился рядом, не обещая любви. Они были вместе. Но касались не друг друга, а тех, кому были не нужны.