Скрипка для дьявола (СИ)

Габриэль, тяжело дыша, разжал пальцы и отступил от меня на два шага. Я знал, что должен объясниться, но...

- Габриэль… – я не знал, что делать. Ведь Хафнер сказал правду.

- Скажи, что это не так. – Он смотрел на меня таким убийственным взглядом, что язык так и норовил пойти у него на поводу. Но я знал, что если скажу неправду, то потеряю всякую надежду когда-нибудь стать ему больше, чем другом. – Скажи мне, что это не так и он солгал!! – его губы дрожали, с трудом выговаривая слова. Он знал правду, но надеялся, что я совру, чтобы после убедить себя во лжи и забыть обо всем, как о страшном сне. Он так хотел видеть во мне только друга…

- Он прав, – ответил я, и Габриэль застыл на месте, глядя на меня так же, как смотрит на своего убийцу человек с ножом в груди – неподвижно, с гаснущей в глазах надеждой. – Я люблю тебя, Габриэль.

«Сдохни, Карл», – насмешливо пронеслось у меня в голове.

- Я люблю тебя.

«Ну, давай – повтори это ещё раз, дай лишний повод для ненависти к себе!»

- Я влюбился в тебя с первого взгляда – тогда, в дождливую ночь, в часовне. И я прошу только одного – не ненавидь меня. Я не трону тебя, не буду принуждать к чему-либо, я… – у меня внезапно перехватило дыхание. Я услышал громкий топот нескольких ног на лестнице и с трудом вытолкнул последние слова: – …не причиню тебе боли, обещаю.

- Мистер Уолтон, – в дверном проёме стоял помощник главы семинарии. За его спиной топтался смотритель. – Прошу вас пройти со мной в кабинет ректора, и немедленно.

Ректор раздражённо ходил по кабинету, словно тигр по клетке, и читал нотации:

- Вы хоть понимаете, на что подписались?! На церемонии поступления всем по нескольку раз объясняли, что драки запрещены! Если вы не умеете смирять свои чувства и эмоции, значит, вы потеряны для Церкви! Как вы можете брать на себя ответственность за состояние других, если сами за себя нести ответственность не умеете?! Я не ожидал от вас этого, мистер Уолтон! В моих глазах вы были одним из самых многообещающих студентов, но что я вижу теперь?! Что сподвигло вас на такой отвратительный поступок?

- Мы разошлись с мистером Хафнером во мнениях касательно нашего отношения к людям моего происхождения и моей семьи. – ответил я совершенно вежливым тоном. Вежливым и бесцветным.

- Даже это не оправдывает вас, мистер Уолтон. Я понимаю: оскорбление близких всегда тяжело – это низкий приём – но вы должны были быть выше этого! А вы полезли в драку, как дворовый мальчишка! Кроме того, вы нанесли мистеру Хафнеру весьма существенные повреждения – сломали нос и выбили зуб. Его встретил на лестнице смотритель, и нам пришлось отправить его в ближайшую больницу, так как из-за кровопотери он начинал терять сознание. И у вас, и у нас могут быть серьёзные проблемы с семьёй пострадавшего. Вы осознаёте это?

- Да, сэр. – ответил я.

- Также, вы должны понимать, что ваше дальнейшее пребывание здесь невозможно.

- Да, сэр. – Эта фраза получилась слегка невнятно, так как у меня вновь перехватило дыхание.

- Если вам все понятно, можете идти. Завтра, к девяти часам утра, вы должны быть готовы – за вами приедет экипаж.

- Да.

Поднявшись со стула, я вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. Вот и всё. Я сам вырыл себе могилу. Прости меня, Габриэль. Прости, что полюбил тебя.

Часы на стене показывали десять утра.

Сердце упало куда-то вниз. Я что – проспал?!

Мгновенно вскочив, я начал надевать подрясник, но после – вспомнив, что больше не учусь в семинарии – начал доставать свою повседневную одежду и вздрогнул, когда услышал смешок. Повернув голову, обнаружил в дальнем углу кельи лежащего на своей кровати Альфонса с книгой в руках. Был выходной день, и он никуда не спешил. Остальные, видимо, снова ушли в город.

- Можешь не спешить, Карл. Экипаж уже уехал. – сказал он, кидая книгу в ноги и переводя взгляд на меня.

- Как уехал?! И что теперь делать? – я совершенно растерялся, не зная, как поступить. Не пешком же мне до Нортгемптона идти.

- А ты чего так переполошился? Неужели так жаждешь отсюда свалить? – он ухмыльнулся так хитро, что я подозрительно прищурился:

- Альфонс, ты что-то скрываешь? В чём дело?

- Я? Скрываю? С чего ты взял? – удивился он.

- Говори или я!.. – не выдержав, рявкнул я, про себя отмечая, что нервы у меня после вчерашнего инцидента подрасшатались. Как же мне всё это надоело…

- Эй-эй, успокойся ты! – он перестал улыбаться. – Тебя не исключили.

- Как?.. Почему? – я изумлённо таращился на него. Сосед пожал плечами и ответил:

- А шут их знает. Сегодня утром пришёл секретарь и сказал, что мистер Уолтон может остаться.

- Причина? – я всё ещё не верил в собственное счастье. Альфонс почесал в затылке:

- Исправная учёба и образцовое поведение до вчерашнего дня, но сомневаюсь, что дело в этом. Насколько я могу судить по рассказам выпускников, многих исключали за драки вне зависимости от их прошлых заслуг. Священник не может быть берсерком. Некоторые поговаривают, что это твой приятель, Роззерфилд, подсуетился. Якобы его видели заходящим в кабинет ректора после того, как ты ушёл. Роззерфилд же граф, знаешь? Родители влиятельные, деньги на деревьях выращивают, не иначе… Сам знаешь, как это бывает.

«У него нет родителей!» – хотел было возразить я, но промолчал. Незачем Альфонсу знать подробности биографии Габриэля. Но если это так, и Роззерфилд здесь замешан, – то зачем он это сделал? Зачем Габриэль настоял на том, чтобы я остался? Разве он не ненавидит меня после всего того, что я наговорил ему? Я всё-таки сделал это. Признался ему. Как бы я хотел, чтобы это произошло при менее неприятных обстоятельствах… О, Господи, сколько вопросов!

Мне казалось, что я оглушён, что обезумел ото всех разом свалившихся на меня событий и вин. Я должен пойти к нему и спросить. Должен знать, что он не держит на меня обид.

Я знал, что веду себя как маньяк, но представить свою жизнь без Габриэля было выше моих сил. И зачем только ты мне встретился, зачем стал моим другом… Потерять всё это в разы больнее, чем никогда не знать этого.

Я шёл по пустому коридору, в который практически никто никогда не заходит, кроме тебя. Остановился у двери в комнату, где можешь быть только ты – и никого, кроме тебя. Другие бы просто не выдержали этих тесных четырёх стен без единого следа живой души рядом.

Поколебавшись минуту, я постучал в дверь. Я волновался, как мальчишка и был сам себе смешон. Но никто ранее так не задевал меня за живое, как он, поэтому я решил бороться за этого человека до последнего. Подобные люди редко когда встречаются второй раз в жизни. Такого Габриэля может больше и не быть.

- Я сказал – проваливай! – услышал я крик и ответил:

- Габриэль, это я – Карл.

Секундное молчание за дверью, а после я услышал приближающиеся шаги и голос:

- Уходи.

- Прошу, Габриэль, дай мне всё объяснить и спросить у тебя кое-что. После я уйду и не вернусь больше, если ты захочешь этого. – я был полон решимости, хотя минуту назад умирал от страха быть отвергнутым.

Вдруг я услышал, как заскрежетал, поворачиваясь, ключ в замке. Дверь приоткрылась, и в проёме показался Габриэль. Он был без сутаны – в рубашке и брюках.

- Что тебе нужно? – бледность словно подчеркивала мрачное выражение лица. Он выглядел больным и осунувшимся. Но почему он всё ещё кажется мне самым прекрасным существом на свете?! Боже, я безумен. Сорвался с цепи.

- Я хочу поговорить. – И, встретив недоверчивый взгляд, добавил: – Клянусь, я не сделаю ничего плохого. Я просто хочу объясниться. Ты дорог мне и я… не хочу, чтобы ты меня ненавидел. – опустив глаза долу, он отступил в сторону, пропуская меня в комнату. Я вошёл, слыша звук закрывшейся двери за спиной. В этой комнате ничего не изменилось, только на столе лежало несколько полосок использованных бинтов со следами крови. Он ранен?

- О чём ты хотел поговорить? – он скрестил руки на груди, выжидательно глядя на меня. Но кое-что изменилось в его отношении: теперь он держался со мной настороженно, словно с собакой, которая в любой момент может молча укусить. Напряжён и закрыт от меня. И это я довёл его до такого…