I'm bleeding out for you (СИ)

Но теперь у него две левые руки. Он глянул на дерево, из которого стал тянуться серый туман, и левые руки как-то ушли на второй план. Стайлз обернулся.

- Это сон! – настигла догадка. – Это же сон, верно? Я сплю!

Туман затянул его полностью и Стайлз снова провалился в черную бездну. Проснулся он уже оттого, что лучи солнца нагрели его левую руку. Он обнаружил себя на правом боку, накрытый теплым одеялом, на мягкой подушке. В ногах сбилась большая шкура животного. Стайлз приподнялся, тут же подползая к изголовью кровати и баюкая свою замотанную измученную руку. Она сейчас ощущалась огромных размеров и титанически тяжелая. Стайлз резко поднял голову, визуально запоминая каждую пылинку, сидящую на предметах. В помещении оказалось довольно уютно: камин и маленькая кухонька, большие окна, с дорогими шторами, широкий натертый дубовый стол, который стоил примерно как вся мебель в доме Стилински, такой же дорогой красивый шкаф, несколько стульев, небольшой диван и кровать. Перед камином лежала шкура медведя. Стайлз как-то нехорошо покосился на длинный тонкий железный прут. Кажется, он обнаружил орудие пытки. Послышалось фырканье коня, его тихое ржание, а потом дверь распахнулась, и внутрь вошел Хейл, напряженной неповоротливой фигурой. Стайлз отполз к краю широкой упругой кровати.

- Знай, я слышал, как ты привел лошадь! Я сбегу! – протараторил он, чувствуя, что его хриплый дрожащий голос явно не напугал мужчину, что не удостоил его даже и взглядом. Он только устало скинул с себя короткую дубленку и прошел в небольшую пристройку. – Что ты делаешь? Не подходи! Я… я знаю приемы!

Мужчина остановился около кровати, грозно выдыхая через нос. Он держал в руках высокий прозрачный стакан, наполненный каким-то розоватым напитком. Выражение лица Хейла оставляло желать лучшего. Он протянул стакан Стилински, но тот сначала потянулся к нему, а после, прищурившись, отдернул руки.

- Я не поведусь на это! Знаю, читали! Сейчас ты меня напоишь каким-нибудь дурманом, а когда я стану совсем как овощ, но буду все чувствовать, ты будешь меня опять пытать и мучить, а я только и смогу, что покрикивать и слюни пускать! Нет-нет-нет! Отойди от меня! Или ты задумал… ты сексуальный маньяк! Я пришелся тебе по вкусу, о, ужас! и ты решил меня таким образом унизить, втоптать мою еще юную честь в грязь, опорочить и закрыть мне дорогу в Рай!

Хейл лишь поднял свои густые черные брови.

- Заткнись и пей.

Юноша аж слова проглотил, услышав низкий спокойный голос мужчины, в который проникали легкие нотки раздражения. На секунду у него приключился нервный тик. Он оттолкнул твердую руку сжимающую стакан и с вызовом взглянул в светлые глаза Хейла.

- Я знаю, кто ты такой, Дерек Хейл! Я выберусь отсюда и мало тебе не покажется, больной ублюдок, – Стайлз чуть придвинулся, решив, что с такими психами главное не показывать, что ты их боишься и готов сдаться. Они хотят одного – сломить свою жертву, сломать игрушку и пришить к ней нити кукловода. Хейл только дернул тонкими ноздрями, втягивая воздух. Секунду они смотрели друг другу в глаза: один с нервным вызовом в карих глазах, а другой с почти страдальческим раздражением в серо-зеленых. Хейл поднял руку, а Стайлз подумал, что это отвлекающий маневр, чтобы он первым разорвал контакт и проиграл. Но все оказалось куда прозаичнее. Так названный Дерек спокойно вылил содержимое стакана на лохматую голову Стилински, у которого от ошеломляющего удивления расширились глаза и выгнулись дугами черные брови. Мужчина размашисто поставил стакан на стол, схватил Стилински за шею, резко поднял с кровати, встряхнув как нашкодившего котенка. Стайлз подавился воздухом. Мужчина в два шага очутился у двери, широко ее открывая, а потом размашистым пинком выкинул юношу из небольшого строения. Стилински запутался в ногах и зацепился за порог, глупо вываливаясь на улицу и расстилаясь как ковер на грязных листьях. Конь рядом тихо заржал, пританцовывая. Следом на распластанного юношу свалились его вещи: пиджак, туфли (которые больно заехали по затылку – Дерек явно целился), пальто и перчатки.

-Еще раз будешь тут шататься, сверну шею. Понял, идиот Стилински, – проговорил мужчина, злясь, от чего манерно исковеркал фамилию Стайлза, а следом так шарахнул дверью, что дом аж затрясся, а лошадь присела, замотав головой. Стайлз ошарашено сел, рассматривая чистые вещи, потом недоуменно перевел взгляд на дверь и находящегося за ней человека, а потом переглянулся с конем, в глазах которого читалось тоже самое: «Идиот Стилински!» Юноша неуклюже оделся, ведь перебинтованная рука болела и пульсировала, редко дергалась. Стайлз еле как завалился в седло и направил лошадь через лес к знакомой тропе. Он сначала обогнул обгоревшее поместье Хейлов, а потом уже направился по знакомому пути.

- Что сейчас, черт возьми, произошло?! – возмущенно проговорил юноша, чувствуя, как шея становится липкой. Он провел языком по губам, на которых почти высох вылитый на голову напиток. Капли точно пробежались по его лицу. – Всего лишь морс, черт возьми, Стайлз! Это был гребаный морс!

Он даже не заметил, как оказался около своего дома. Медленно отвел лошадь в стойло, а затем зашел через заднюю дверь домой. Отец был дома и радостно встретил его на пороге.

- Что это с тобой? – удивленно спросил Джон, а потом не дожидаясь ответа, которого не последовало, что немало удивило мужчину, он ответил сам. – Вижу, вечеринка удалась на славу… Хорошо, что вызовов не было, – он тихо хохотнул, упираясь рукам в бока. Стайлз находился где-то между мирами, все еще чувствуя как несуществующие сладковатые капли морса снова и снова стекают по макушке, волосам и крадутся за ворот рубашки.

- Да, да, пап! Вечеринка супер, я только в душ и посплю немного, да, определенно посплю! – пробормотал Стайлз, как во сне поднимаясь на второй этаж.

- Хорошо-хорошо, а я тут собрался попробовать сделать лимонный пирог, но… В общем, схожу в магазин за ними!

Стайлз давно заприметил, что его отец частенько ходит в определенные места, где появляется одинокая женщина, весьма милая и дружелюбная, и к которой его отец немножечко неравнодушен. Хотя Стайлз давно понял, что отец никогда не решиться на что-то подобное, ведь слишком тяжело им дался этот душевный и домашний покой, который они построили вместе и стараются поддерживать.

- Да, пап! Хорошая идея, – на автомате проговорил Стайлз, скрываясь в ванной. Он закрыл дверь и в какой-то момент просто встал столбом, не зная, что ему делать и за что браться сначала. Наваждение прошло, как только юноша хлопнул себя по щекам и потряс головой, крепко жмурясь. Быстро набрал ванну, достаточно горячую, ведь пока он восседал на еле ползущем скакуне, то, как оказалось, успел замерзнуть. Пока вода шумела, а клубы пара отражались на уже запотевшем зеркале, он скинул с себя одежду и выкинул ее грязным шаром в корзину для белья. Рука заболела какой-то тупой болью, и Стайлз решил размотать бинты, ему вдруг показалось, что он увидит там нечто ужасное и кишащее опарышами. Сероватый бинт опустился на пол, и Стилински даже разочарованно расслабился, увидев, что края рваной раны прижжены, а вокруг обработано чем-то странным, напоминало йод, но запах был достаточно приятный, вроде смеси разных пахучих трав. Ничего особенного. Никаких опарышей, нет, никаких. Абсолютно. Юноша выдохнул и залез в ванну, смывая с себя застывший напиток. В голове не было ни одной мысли, зато тысячи вопросов плавно всплывающих. Словно у него была долгая амнезия, и теперь он частями последовательно вспоминает что-то. И неожиданно он понял, что приключилось этой ночью. Он читал в каком-то очередном деле о Хейлах, там упоминался некий Дерек Хейл, но на тот момент ему было где-то пятнадцать лет. И почему-то он решил, что это именно он, и, как частенько бывает, оказался прав. Попал прямо в яблочко! Он был странным, мрачным и пугающим типом из всех, что приходилось встречать Стайлзу. Даже Джексон казался ему наиболее душевнее, чем этот Дерек Хейл! Хотя, Стилински тоже душевностью не отличался, особенно в сегодняшнее утро.