Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Понимаешь, мам, я бы хотел получить наличными... — Альбус чувствовал себя негодяем. — Эти ваши деньги не на роды, ну или там на крестины, я надеюсь? — Он густо покраснел и, откусив огромный кусок пирога, поперхнулся, закашлялся.

— Нет, родной, что ты, не волнуйся, это всё для вас, просто семейные деньги, — ответила мудрая мать и протянула стакан с водой...

Покидая поллаковский коттедж с мешочком, в котором позванивало целых сто галеонов, Альбус остановился и несколько минут, вскинув голову, смотрел на солнечный диск, пока в глазах не почернело... Так он пытался замаскировать, скрыть от самого себя причину слёз...

— Прости, мама, я сволочь, — прошептал он. — Верну тебе всё с первых же собственных денег, обещаю.

*

1 сентября с раннего утра дом 12 на площади Гриммо стоял вверх дном. Суета и беготня зашкаливали, но больше всех переживал, волновался и носился по дому Коржик. Он не понимал, что происходит, и даже уже не радовался тому, что его поминутно хватали на руки, целовали куда придётся и тискали. Щенок предчувствовал разлуку и уже заранее скучал по любимой Лили, по компанейскому Алу и даже, на всякий случай, по родному Кри (а вдруг тот тоже уедет в это непонятное, наверняка страшное место «хог»...).

— Безобразия какие творятся! Деточек надо собирать, а он в бега подался! — жаловался Кричер пушистому Чарли, укладывая последнюю сумку для своей любимицы-хозяйки (уже готовый багаж Альбуса давно, ещё с вечера, стоял в гостиной). — Полукровка, никакого совершенно соображения! Мальчишка, манёвры у него, в солдатики не наигрался! Тут дел дома невпроворот, а у нашего лорда в голове одни глупости государственные! — Эльф, тяжело вздохнув, прижал к груди розовую ночную рубашку Лили: — Смотри, хоть ты не подведи, хорошенько приглядывай за нашей красавицей. — Обратил он сморщенную физиономию к коту. — Будь достойным благородного дома Блэков. Если что не так — сразу на кухню беги, весточку мне через старину Смузи посылай, ты его легко узнаешь, он толстый. — Кричер замахнулся на кота сорочкой. — Да не смейся, ну да, толстый, никогда толстого эльфа не видел? Он толковый, сообразит, что делать.

Кот прищурил один наглый зеленый глаз и с пониманием заурчал.

— Ты не смотри, что это совиная клетка, — продолжал поучать своего шпиона домовик. — Всё вычищено, подушка мягонькая, только в поезде перекантуешься, а там, говорят, свобода. Хорошо, и лесок рядом, кормят прилично. Это нам, сироткам, с сэром Олсопплэрдом Перлом Тайгером Принцем Луином тут тяжело будет. — Кричер утёр слезу. — А вам там чего: учись себе, ешь, спи, да гуляй! Охоньки-ох!.. Так, — прервал он сам себя. — Харчи бы не забыть! Не лягушек же детям в вагоне есть! Твой паштет в синей коробке, запомнил?

Эльф метнулся в кладовку и вытащил огромную корзину, доверху наполненную домашними пирогами и сластями.

— Теперь всё! — Он критически проверил свой список, приколотый к скатерти английской булавкой, и по воздуху отправил в холл огромный школьный сундук с табличкой «Лили Поттер. Гр. 4 курс».

(К слову, как же удивилась его молодая хозяйка, когда вечером, после общего школьного пира, распаковывая свои вещи, обнаружила в мешочке для нижнего белья дюжину батистовых панталон с ленточками и оборками и собственнолапно вышитый Кричером за лето кружевной атласный ночной чепчик!)

Как загодя ни собирайся, отъезд в Хогвартс в доме Поттеров всегда проходил в авральном режиме — традиция!

И, честно говоря, если бы Люпин не напомнил, взяв на себя мониторинг возвращения групп с марш-бросков и учебных стрельб, Гарри точно опоздал бы к проводам. Без пятнадцати десять он ввалился через парадное и, ожидаемо споткнувшись о стоящий у дверей багаж, заорал:

— Такси ждёт, а время не ждёт! Скорее, сони!

— Папочка! А мы уже маме сову послали, что ты на учениях, — отрапортовала Лили, пробегая мимо него с чуть не забытой метлой.

— Где Суслик? — Поттер поймал дочь и поцеловал в нос.

— Здесь. — Сын вышел на лестничную площадку и, посчитав вслух чемоданы, сундуки и корзины, сказал: — Ещё только флюгеры и садовую беседку упакуем — и можно трогаться.

— Мда, и правда тронуться можно. — Гарри помахал ему рукой. — Спускайся. Вот вроде в этом году вас только двое, а барахла не меньше, даже больше. А это что? — Он поднял с пола круглую клетку с мирно спящей в ней толстой серой зверюгой.

— Подарок, пап, я сама понесу! Лапуся, Чарличка! — дочь была немного наигранно весела. — Коржика мне не разрешили в школу взять, — она подхватила на руки щенка, вертящегося под ногами, и чмокнула в пушистое ухо, — считаю это несправедливостью и притеснением, но вынуждена подчиниться, а котика можно, он наполовину книззл... А Тедди чего, не пришёл? И Джея не отпустили, так и сидит в своей банке, как жук, — бойко добавила гриффиндорка, чтобы затушевать, как ей казалось, очевидный интерес к крестнику отца.

*

Кингс-Кросс всегда вызывал в Гарри ощутимую ностальгию, весьма противоречивые воспоминания... Много знакомых лиц, друзья и приятели, провожающие в школу своих разновозрастных детей (а некоторые даже внуков! С ума сойти!). Память — такая сложная штука, апеллирует обычно лишь к самым ярким и, подчас, болезненным событиям прошлого. А хорошее и приятное нужно из неё, из памяти, вытаскивать... Сегодня у старшего Поттера никак не прогонялась из головы навязчивая мысль: в этом самом поезде мог именно сейчас отправляться в Хогвартс и Скорпиус Малфой. Он был бы учеником шестого курса, как и Альбус, наверняка, тоже слизеринцем. Английским юным магом, несовершеннолетним подростком, чужим ребёнком, чужим... Если бы прошлое сложилось чуть иначе, если бы сделало зигзаг или, наоборот, выровняло свой бег, сейчас Гарри встретился бы на перроне с мистером и миссис Малфой, с Драко и Асторией, провожающими сына на учёбу, и, может быть, поздоровался бы с ними... И никогда, ни при каких обстоятельствах, не посмотрел бы на Скорпи (не позволил бы себе посмотреть!), как на партнёра, близкого человека, любимого...

Гарри стало как-то неуютно от этих мыслей. Вроде бы всё решено, определено, никаких сомнений («Люблю же, и Сай любит меня, хватит отталкивать от себя этот драгоценный дар!»), а вот он стоит у колонны на платформе 9¾, рассеянно улыбается знакомым и родственникам, отвечает что-то, кивает в знак согласия с Джинни, дающей наставления детям, а сам не понимает, хорошо ли с Малфоями поступила судьба, рок? А с ним самим? В его сердце теперь живёт прекрасная тайна, душу медленно, но верно, наполняет неведомое ранее, непознанное, новое счастье — и значит, всё, что было в прошлом, так и должно было быть?..

Поцеловав родителей, пожав руки отцу и Роджеру, Альбус решил пораньше занять место в вагоне. Что-то не хотелось ему сегодня веселиться. Нет, грустить Суслик себе тоже не позволял, да и сумел убедить себя, что никакой особенной трагедии в его разлуке с любимой нет. Ну да, а если бы он уезжал на войну или в длительную экспедицию? Любовь живёт в душе, ей не страшны расстояния, если они с Мати... не выдержат этого испытания — значит, и не любовь вовсе их свела. Альбус решил, что с честью переживёт все тяготы без любимой и докажет, что достоин её и вообще любви. Но это решение не делало Суслика радостнее. Он хотел ещё несколько минут, напоследок, пока есть время, посидеть в одиночестве, в тиши купе и подумать о Мати. «Люблю тебя, моя северная звезда! И сделаю всё, чтобы ты была моей, по-настоящему, по-взрослому. Вот увидишь, через два года мы поженимся. Очень долго ждать? Согласен. Зато потом не будем разлучаться, совсем, никогда! Сейчас потерпи немного, до зимних каникул. Кстати, я к тому времени уже буду совершеннолетним, и с формальной точки зрения это многое изменит. А вот хорошо бы встретиться с тобой на мой день рождения. Надо постараться устроить это, так что, Мати, дорогая, принцесса моя, откладывай к 19 ноября все свои мотыльковые дела и собирайся в Хогсмид, думаю, тебе там понравится. Зима в Шотландии — это чудо, и я подарю его тебе! Да, и нужно будет непременно официально представить тебя родителям, перед помолвкой невеста должна познакомиться с семьёй жениха. Ой, отец-то ладно, с ним можно иметь дело, а вот мама... — Суслик тяжко вздохнул и помахал в окно матери, одновременно что-то строго объясняющей Лили, поправляющей той причёску и посылающей сыну воздушные поцелуи. Визит к Поллакам всё еще вспоминался со стыдом. Но обстоятельства же вынудили! Альбус не особо верил в свои собственные оправдания, но... — Мати... Хочу, как же я хочу, чтобы родители приняли её, в любом случае её не оставлю, но ведь очень важно одобрение близких. Самое главное всё подготовить, действовать по плану. Так и напишу ей, пусть не пугается, славная моя бабочка. — Вот теперь Альбусу стало чуть легче. Словно ушёл в прорыв. Он начал листать маггловский журнал, в спешке купленный на вокзале, «Elle Decoration», и хмыкнул: — Пожалуй, с будущей профессией я тоже определился. Не стану загадывать, но не в Аврорат же идти, и не в колдомедицину, служба — вообще, похоже не моё, а вот архитектура, особенно дизайн интерьера, — очень интересная и перспективная специализация, почти не разработанная в мире магов, столько возможностей!”