Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Буду думать, думать, думать! — приказал самому себе. — На психи времени нет. Не мстить же отцу? Стратег, блин, задание... буза в Министерстве... выходит, брехня? С глаз хотел убрать, чтобы не стыдно в Аврорате было! Хотя, нет, правда, чего это я? Отец так низко обманывать меня не стал бы... А мать-то тоже хороша!.. Значит, выкуп... ну-ну! А вдруг, это... что если теперь ничего не будет? Может, от того, что я кольцо дурацкое почти снял, и брака никакого не будет, так? Какого тогда меня к вампирам тащить? Нет, что-то не догоняю... Не соображаю! — повторил он и слегка остыл. Но именно слегка, злость девать было некуда — и...

— Суслик! Вот кого мне надо, а то рехнусь! — Джеймс поискал заброшенную в сердцах волшебную палочку, впопыхах стукнулся головой о каминную полку и, открыв только местный канал в спальню брата, поджёг летучий порох, ввалился к тому без спроса.

— Что? — сонный Ал приподнялся на локте. — Я тебя вроде к себе не приглашал.

Но Джей Эс с налету придавил его, всё еще обиженного, и, схватив за плечи, затряс, как грушу:

— Хоть ты от меня не отрекайся, брат! Ты мне брат? Говори!

— Ну брат, брат! Олух, голову оторвешь, пусти, у меня сотрясение мозга будет, в отличие от тебя он у меня имеется. Что случилось-то?

— Случилось, как раз твои-то мозги мне и нужны.

— А извиниться? — Вот была в Альбусе Поттере изюминка слизеринская, недаром «Северус».

— Прости, Альк! Совсем мне худо, запутался, как...

— Ладно, — тот уселся в кровати, — излагай. Ты чего потный такой?

— Слушай, вот когда Зоргэны к нам явились... Ну, до того, как я... приболел. Не то что-то творилось, ага? Не заметил?

— Точно! А я-то всё думал, что у меня провал в памяти... Чары? — В Суслике (вообще-то, не в «суслике», а в солидной такой «сове») наконец-то проснулся исследователь. — Так, значит, вампирский гипноз, представляешь! — Он даже выполз из-под одеяла и подсел ближе к брату. — Я почти ничего из той суеты не помню, смутно так, и даже не волновало, как глаза кто отвёл. Занятно.

— Да уж, обхохочешься. Поможешь разобраться?

— Говори, говори! — азартно подбодрил Альбус. — Всё в лучшем виде сейчас по полочкам разложим вместе с тобой. Рассказывай, горе моё!

И Джеймс рассказал. И про сомнения свои, и про то, как после попытки расторгнуть помолвку болел от незавершенного тёмномагического ритуала, и про то, что золотом за него выкуп заплатили, и про то, как он Мартинсена ненавидит и сомневается, надо ли того теперь уже на днях в аэропорту встречать... Короче, про всё, и без утайки. Кроме разве что планов политических, которые обсуждали на равных с отцом и Люпином. Но то была не его тайна.

— И как тебе всё это, Суслик?

— Не знаю, не знаю... — задумчиво покачал головой Альбус. — Не знаю, не знаю.

— Тебя заело, что ли?

— Нет, мне-то картина ясна, но не уверен, что она тебе понравится. Ты же упрямый.

— Я исправляюсь. Говори. — Заранее насупился Джеймс.

— Первое: чего рыпаться-то, если магический брак, да ещё с такими могущественными существами? Решать надо постепенно, и уж точно не силком снимать кольцо, которое снять никак нельзя, по определению. Можно было бы снять — не было бы магического брака, понимаешь? Это... ну, как Авада: молния-смерть, без вариантов, отцу только и удалось от неё спастись, но исключения лишь подтверждают правила. Так что не брыкайся, а то всем хуже будет. Брак — не конец жизни, разберёшься со своим Гулем, тем более что ты его любишь. Это, собственно, второе. — Немного виновато улыбнулся умный Суслик.

— Чего? Кого я люблю? — медленно закипел Джеймс. — Да я его, гада, насильника, пройдоху, алкаша, дурака, со всеми его папашами-мамашами... Блин, чего снова злюсь? — Он, прикрыв глаза, два раза глубоко вздохнул-выдохнул. — Люблю, говоришь? Может, и так. А разве это имеет значение?

— Вообще-то только это и имеет, — серьёзно глядя в лицо брату, тихо ответил Альбус.

— Не говори глупостей, Суслик, — тот дал ему щелбан и поднялся рывком. — Вырастешь — поймёшь, что такое любовь. Слабость, не мужское это дело. — И, опустив плечи, вышел из комнаты.

Поттер-младший потёр лоб и беззлобно усмехнулся ему вслед: «Ага, куда уж нам... слабакам...»

*

Неумолимо приближался день возвращения в Хогвартс. Альбус Северус Поттер, лучший ученик Слизерина, был в смятении: над своим последним письмом к Мати он трудился уже несколько дней, но всё тянул с отправкой. То был не уверен в стиле изложения, то даже несвойственно для себя робел и, множество раз переписывая амурное послание, измарал весь запас приготовленного для первого школьного полугодия пергамента. Ещё возникла заминка с доставкой: первые письма он посылал через домашний портал, подключенный к международной сети, но позавчера отец закрыл всякий доступ к каминной и совиной связи на Гриммо. О причинах Ал догадывался, но напрямую спрашивать не стал: нечего проявлять излишнее любопытство в по-настоящему взрослых делах, помочь или просто поучаствовать в которых по объективным причинам не в состоянии. Оставалось только ждать возвращения Мотыльков в столицу. Но, чёрт, чёрт, чёрт, в это время он сам будет уже в школе! А там... Альбус вдруг с ужасом припомнил предупреждение брата об отмене привилегии старшеклассников пользоваться ди-фонами. Сущий кошмар. Почему-то только сейчас, почти накануне отъезда в Хогвартс, Альбус в полной мере прочувствовал, что очень долго не увидит Мати и не сможет даже услышать её голос! Все дни до этого будто находился под какими-то чарами беспечности, порхал на воздушных потоках грёз. Как же трудно находиться в разлуке! Когда так сильно хочется увидеть её лучистые глазки, потрогать упругий локон волос, вдохнуть её обалденный аромат, приблизить губы к нежнейшим лепесткам её губ... Ну почему он не родился раньше на пару лет, тогда никто сейчас не разлучил бы его с любимой. Нет, глупые мысли бросить школу даже не возникали в голове у Альбуса Поттера, он чётко знал, чего хочет: получить образование, заниматься любимым делом, достичь карьерных высот, крепко встать на ноги и сделать так, чтобы его жена и семья не испытывали ни в чём нужды. Но два года! ДВА! Как он проживёт их без Мати? Ладно два года, как продержаться до рождественских каникул? И почему не договорился заранее, чтобы Матильда могла хоть изредка приезжать в Хогсмид? Да у неё же времени нет, потом она иностранка, даже волшебной палочкой пользуется незаконно, в общем, придётся тебе, Аладдин, тренировать терпение и писать письма. Хотя на одних письмах не продержаться... Как трудно любить!

«Значит... — всё обдумав и пересчитав оставшиеся от каникул деньги, констатировал слизеринец Поттер, — только подкуп. — Но галлеонов и завалявшихся в его кошельке долларов было катастрофически мало. — План таков: походить... по миру, пока я в Лондоне, и договориться с кем-нибудь в Хогсмиде, и оттуда звонить по чужому ди-фону», — прикинул он и вскользь вспомнил о неотвратимой встрече с Гаем Долгопупсом, но отмахнулся от этой мысли. А зря...

Быстренько составив список предполагаемых «спонсоров», не позабыв и крестного, дядю Билла, живущего в деревне Милборн под Лондоном, Альбус за день до отъезда в Хогвартс обошёл всех родственников, из коих исключил только бабушку Молли и дядю Рона, у которого с деньгой и так было негусто...

Напоследок (заныкав в школьный чемодан небольшую коробку со звонкими монетами) нуждающийся и влюбленный Поттер А. С. пришёл в дом к Поллакам.

— Мам, я тут подумал, — как бы между прочим сказал он за чаем, — если вы с Роджером собираетесь что-нибудь мне подарить на совершеннолетие...

— Да, мой хороший, чего ты хочешь? — Джинни ласково потрепала младшего сына по волосам. — Присмотрел какую-то редкую книгу или метлу?

— Ну, какой из меня летун! — Разбивая тайные мечты матери о сыне-чемпионе квиддича, виновато развёл руками Ал. — Я бы просто хотел получить авансом. Это можно?

Скрыв лёгкую досаду, Джиневра Поллак улыбнулась.

— Ну, конечно, пойдём прямо сейчас и купим. Хорошо, что Роджер предложил открыть специальный счет в Гринготтс на всякие торжества и праздники. А я ведь сначала возражала.