Не от мира сего (СИ)

Но ведь нашелся же человек, спрятавший под свое крылышко, который с первой секунды понял все. Он не оставлял, не бросал… До этого момента.

И сейчас Антону так не хватало присутствия рядом одного голубоглазого брюнета. Не достает моментов жизни, таких как, например, выезд за город на шашлыки с ночевкой и палаткой, когда Арсений пошел разводить костер в мангале, а он, Антон, прошляпил все мясо, потому что его стащила лиса. Попов тогда еще сильно просмеялся с этой ситуации, а вот Шастуну было очень неловко.

Так и сидели в палатке до следующего дня. Назад в город ехать было не вариантом, потому что они тогда уже успели немного выпить. Это еще хорошо, что у Арса была припрятана парочка упаковок с шоколадом. Ребенок в Антоне был доволен.

Кто-нибудь из вас пил бутылку пива вприкуску со “Скитллз”? Это сочетание необычное, но у него был свой особенный привкус, который теперь неотрывно был связан с этой поездкой.

- Хей, Шастун, идем в карты, - обратился к Антону его сокамерник, вырывая из раздирающих сердце воспоминаний.

Это был Эд, тот самый детдомовец. Он наиболее дружелюбно относился к нему из всех трех мужчин. Вообще, за три дня, что зеленоглазый торчит здесь, о сокамерниках было узнано не так много.

Совсем скудная информация.

Миша, который сидит за кражу, уже безвозвратный наркоман, а дозы ему каким-то чудом присылали знакомые, пряча косяки в халву. На самом деле его отпускало очень быстро, поэтому посылки были очень частыми. Михаил кололся на глазах Антона, но Шастуну было плевать. Да, он видел все его ломки и понимал, что они с Арсением заставляют других привязаться к этой гадости точно так же. Хотя, почему же заставляют? Это выбор каждого. Это сугубо их с Поповым дельце, поэтому зеленоглазый и мысли не допускал о том, что все проданное ими несло огромнейший вред и слезы. Да-да, похуисты правят миром.

Егор отбывал срок за организацию бизнеса, связанного с проституцией. Как понял Антон со слов Миши, ему отрезали язык проститутки, работающие у него, из-за понижения зарплаты. Этот факт проверить никто не мог, ведь Егор никогда ничего не говорил. Да и доверять наркоману как-то глупо.

И Эдуард. Он здесь за кражу в особо крупных размерах. На первый взгляд может показаться, что у Эда и Антона много общего, раз они оба с одного детдома, но как бы не так. Они из разного теста, это уж точно, возможно, с похожей закалкой, но не более того.

Шастун сильно зажмурил глаза, пытаясь согнать из видения черные круги, образовавшиеся из-за длительного смотрения на свет лампочки, и легонько кивнул, соглашаясь с предложением.

Незаметно глядя на свои карты, Антон снова немного завис, вспоминая очередную нелепую ситуацию из-за которой он сидел и улыбался, как умалишенный.

Но эта улыбка вскоре превратилась в горькую усмешку. Шастун не понимал, куда все эти моменты пропали сейчас и почему ему их так не хватает.

И даже если зеленоглазый попытается забыть все – сердце напомнит.

Да, сердце будет помнить.

Комментарий к Глава 8.2 ( продолжение)

Я не пропала, у меня интернета не было.

Спасибо всем огромное за помощь в отзывах, кстати, жду новые.

Мне ну очень важно знать ваше мнение

Пельмешка, где вы?)

Надеюсь, что стало лучше

========== Глава 9 ==========

Раздолбанное в хлам авто. Это что, какой-то новый вид едких усмешек и издевательства? Матвиенко сплюнул на обочину слюну, перепачканную в крови, и вдарил кулаками по остаткам машины, вымещая всю накопившуюся злобу.

Все шло слишком неправильно: отмена рейсов, странная Решка, кстати, Сергей вспомнил, что их зовут тетя Света и дядя Костя, порванное фото Арса с его родителями в их квартире, теперь еще и предательство Сони. А что он думал? Она работала танцовщицей в доме Макаренко, такой расклад дел вполне себе логичен. Плюс ко всему, Саши, сестры Макара, с ними в ту злополучную ночь не было, да и Попов не говорил, что видел ее, а записка была оставлена, причем с текстом, призывающим отомстить. Тогда еще Машка Островская пропала.

И куда теперь идти со всеми этими фактами? А что теперь делать с этой чертовой болью в сердце? Слишком много всего навалилось на плечи Матвиенко. Нужно пытаться найти ответы на все вопросы и думать рационально, но сил уже не было.

Понятно было одно – Макаренко спланировал все на много шагов вперед, и теперь не ясно, что там в Москве с Арсом и Тохой, если здесь он подвергся такому эмоциональному истощению.

Голова кипела от обилия фактов и догадок. Сережа облокотился на остатки автомобиля и протер лоб тыльной стороной ладони, по привычке. У него было такое чувство, что все внутренности вмиг лопнули, смешиваясь в одну кучу, и даже мысль о том, что его кости могут не выдержать такой массы, в эту ночь не казалась такой абсурдной. Слишком противно и мерзко.

- Извините, это же ваше, - в барабанные перепонки мужчины проник юношеский голос, который сейчас никак не хочет обрабатываться обессиленным организмом. Но он же не на грани смерти, поэтому слова все же были услышаны четко.

Неохотно повернув голову в сторону говорящего, Сережа сильно нахмурил брови. В поле зрения попал огромный ватман, который они с Соней забыли в кафешке. А как этот юноша выследил их – сейчас было лень узнавать.

- Да, мое, - Матвиенко принял в руки ватман, - типа спасибо, а теперь проваливай, - безэмоционально сказал мужчина, возвращая свое тело в прежнюю позицию.

- Да подождите вы! Я могу вам помочь, мне знакомы имена, которые там написаны, - парень указал худым пальцем на ватман в руках Матвиенко с огромной надеждой на то, что его выслушают.

Усталые глаза вновь поднялись на неугомонного юношу. Совсем еще ребенок, студент, скорее всего. Крайне смазлив – невозможно белые волосы и курносый нос. Сережа фыркнул и опустил взгляд на асфальт.

Нет, извиняйте, но с таким ему разговаривать не о чем.

- Вы не относитесь ко мне серьезно. Какое отношение имеет моя внешность к тому, что я расскажу вам, как семья Островских теть Свету и дядю Костю чуть за решетку не упекли, вот причем здесь мое лицо? – возмущенно протараторил парень, явно довольный тем, что смог заинтересовать Матвиенко парой фраз.

Сережа неверующе помотал головой, обдумывая сказанное. Маша Островская пропала после убийства Максима, но она же его любила до беспамятства. Не сходится. Хотя, подождите, Островские -это же не только Маха, но и ее семья: родителя, тети, дяди. Это уже интересно.

- Я застал вас врасплох, могу все объяснить по дороге к дому тети Светы, – довольно умозаключил юноша, вопросительно глядя на Сергея, дожидаясь его реакции.

Нет. У Матвиенко нет ни малейших оснований доверять этому прохвосту, так внезапно появившемуся, да еще и с ватманом в руке. Как-то странновато все. Не может быть таких совпадений в жизни. Хотя Арсений всегда был любителем заявить, что случайностей не бывает, и поэтому, послав все к черту, ведь хуже уже не будет, мужчина кивнул головой, соглашаясь с предложением.

Юноша улыбнулся и подбросил ключи в воздухе, как бы намекая, что у него есть, на чем доехать. Сережа резко выдохнул и устало поплелся за парнишкой.

Либо все это загонит его в еще больший тупик, либо даст ответы на все вопросы.

***

- Да, я все так и сделаю, - парень сбросил вызов и поднял взгляд на ветхую больницу.

Все нагоняет такую мрачную атмосферу, что ноги в любом другом случае просто отказались бы идти в этом направлении, а конечности свело бы от ужасных ощущений, ведь неподалеку в поле зрения попадало старое заполненное кладбище. Ни один нормальный человек не захотел бы принимать медицинскую помощь в этой окрестности.

Да, зрелище унылое, скучное, но поручение от отца выполнять нужно. Тем более с его природной наглостью сделать что-то в этом духе не составит труда.

Представляешься родственником, даришь даме белые розы, узнаешь нужную палату, а дальше дело нескольких минут.

Влад уверенно зашел в палату без стука и лишних церемоний нерешительности. Зашел с ехидной улыбкой, ощущая себя королем ситуации, с высоко поднятой головой и насмешливым взглядом в сторону спящего Попова, кожа которого сейчас больше походила на холодный мрамор. Надменно скинув рюкзак с плеча, Владислав осторожно принялся расстегивать замок, нарочито медленно, растягивая момент, но предельно осторожно, чтобы не разбудить Арсения. Скрежет замка отдавался в палате неприятной для ушей трелью, играя на нервах. Если бы на похоронах было музыкальное сопровождение, то этот рваный звук в подобной тишине подходил бы идеально. Серьезно и без преувеличений.