Blood and Sex (СИ)

— Да, у нас всё получится, — заторможено ответил ему Леви, смотря в одну точку и боясь перевести взгляд. — Последние две репетиции были удачными и слаженными.

— А Вы сами?

— Я справлюсь, — Леви стиснул холодные пальцы. — Пойдём, наш выход, — он указал на сцену и двинулся вперед. Эрен, настороженно смотря ему в затылок, поднялся следом.

Всё начиналось вполне неплохо. Эрен был слегка напряжен, однако чувствовал музыку и шёл за ней, ведя за собой Леви. Ощущая его стремление к успеху, степист тоже расслабился и доверился партнёру, позволяя ему вести в танце. Да, они не выкладывались в полной мере, но даже так их танец очаровывал и поражал. Если бы они продержались до конца в таком же духе, то это можно было бы назвать успехом. Прошло уже больше половины номера, а звуки оркестра становились всё громче и раздражительнее. Леви терпел их до последнего, мысленно затыкая себе уши и заглушая их. Ещё немного, совсем немного, говорил он сам себе, выравнивая дыхание. Продержаться действительно оставалось совсем недолго, но внезапно все звуки джаза слились в один непонятный раздражающий ком. Леви начал сбивать движения, потому что перестал чувствовать свои ноги. Взгляды зрителей и Эрена, который всеми силами пытался исправить ситуацию, стали невыносимо давить на него, словно съезжающиеся стенки монетного пресса. Деревянный пол превратился во что-то желеобразное и подвижное, Леви чувствовал себя так, словно танцует на поверхности воды. Голова не просто кружилась, в неё словно засунули лом и прокручивали его там, смешивая и расплющивая мозги. Сначала отказали руки, онемевшие ноги держались до последнего, но тоже не смогли выстоять до конца. Слепящий яркий свет поплыл перед глазами, и уже через мгновение он погрузился в тишину. Больше не было этого двигающегося пола, давящих взглядов и раздражающих голосов. Только тишина и покой. Какими же желанными они казались сейчас!

Благотворительный концерт, выступление, ответственность — больше его ничто не волновало. Зачем беспокоиться о каких-то пустяках, когда можно бесконечно лежать в этой мягкой бесчувственной тьме в ожидании вечности…

Эрен не сразу понял, что произошло. Всё начиналось неплохо — музыка зазвучала, они вступили в нужный такт и взяли верный темп. Движения были относительно слаженны, а для непрофессионалов практически идеальными. Да, не хватало эмоций, но можно было выехать на одной технике. До половины всё шло нормально, и Эрен уже начал чувствовать, что если они продержатся так же до конца — это будет победой. Как вдруг всё рухнуло. Леви внезапно стал сбивать темп и пропускать шаги. Связки смазались, он будто перестал слышать музыку. Видя, что его шатает, Эрен постарался выйти на первый план и закрывать его собой, но было уже поздно — тот рухнул прямо посреди сцены на виду у сотни зрителей.

Музыка продолжала звучать ещё несколько тактов, но потухла в шуме вспыхнувших голосов. Первым, кто опомнился быстрее всех, была Ханджи: растолкав зевак, она пробралась на сцену и припала к Леви, бегло осматривая его и проверяя пульс.

— Эрен, помоги дотащить его до гримёрки, — хрипловато произнесла она, смотря на ошеломлённого парня снизу вверх. Тот до сих пор не верил, что Леви упал прямо посреди выступления.

— Эрен! — голос Ханджи заставил его вздрогнуть. — Быстрее, а то будет хуже!

— Да, простите, — юноша засуетился и, склонившись и перекинув руку танцора себе через плечо, потащил его за кулисы. Ханджи, встав с другого бока помогла ему.

— Что случилось? Почему он упал? — недоумевал Эрен, когда они уложили степиста на стол и подложили по голову смятую одежду вместо подушки. Зоэ расстегнула ворот рубашки, освобождая его шею.

— Это я хотела бы спросить у тебя, — задрав рукав рубашки Леви до локтя, она указала на кожу, усыпанную многочисленными лиловыми точками.

— Это… от уколов? — нервно сглотнув, спросил Эрен.

— Да, причём не очень профессионально сделанных. Что ему могли так часто вкалывать? — напряжённо спросила она, ища на теле Леви ещё какие-нибудь признаки. Эрен за её спиной тихо охнул.

— Неужели… Морфин? — в ужасе прошептал он. Ханджи тоже оторопела, но быстро пришла в себя.

— Чтобы Леви употреблял наркотические вещества? Нет, это невозможно, — она покачала головой.

— Но он куда-то уходил каждый вечер, а возвращался сам не свой! Вдруг он посещал какое-то сомнительное заведение, где сбывали морфин? Всё сходится! — Эрен ударил кулаком по ладони. — Все симптомы, частая рвота… Он говорил, что у него кишечная инфекция, но никак не лечился от этого. Ещё его шатало частенько, наверняка были головокружения.

— Нет, здесь есть ещё кое-что, — мрачно произнесла Ханджи, откинув с висков его волосы. На голове тоже виднелись синеватые кровоподтёки.

— Так что твоя теория с морфином отпадает. Он не приходит в себя, а у меня даже нашатыря с собой нет, — Ханджи безуспешно копалась в своей сумке. — Давай отвезём его ко мне в аптеку. Там найдутся все необходимые препараты.

— Хорошо, — согласился с ней Эрен и снова взял Леви, на этот раз на руки. Ханджи пошла впереди него, чтобы поймать такси.

— А он тяжёлый, — пробормотал парень, затаскивая и вытаскивая Леви из машины. Автомобиль подъехал прямо к аптеке, поэтому ему недолго пришлось нести своего партнёра.

— Вот так, здесь будет лучше, — открыв аптеку, Ханджи повела Эрена в подвал, где была расположена кушетка. Юноша осторожно перенёс тело туда, а она, тем временем, открыла пузырёк с нашатырным спиртом и поднесла его к носу танцора. Резкий запах привёл Леви в себя через несколько секунд.

Он смотрел на них пустыми остекленелыми глазами, будто бы не узнавал или не видел. Ханджи несколько раз назвала его имя, прежде чем Леви отреагировал на её голос. Да, действительно, зрение и слух вернулись к нему не сразу: в ушах всё ещё звучали остатки кома из джазовой музыки, а глаза ослеплял яркий сценический свет.

— Что случилось? — видя перед собой незнакомый интерьер, несвязно спросил Леви.

— Ты упал прямо посреди концерта, но всё в порядке, не волнуйся, — рассказала ему Ханджи. Парень равнодушно воспринял эту информацию, будто его это вовсе не интересовало. Ханджи заметила, как тот старается не смотреть на Эрена, поэтому отослала парня за водой.

— Пора бы уже рассказать, что ты творишь, Леви, — когда юноша вышел, обратилась к бывшему партнёру Ханджи. — Это уже переходит рамки обычного недомогания.

Степист так и продолжал молча смотреть в потолок, делая вид, что не слышит её.

— Леви, — Ханджи сжала его безвольную ладонь. — Я же вижу, что ты что-то с собой делаешь. На тебе лица нет — кожа бледная, глаза как у какого-то монстра, да и руки дрожат. А уж на выступлении ты явно не поскользнулся. Ты же знаешь, что мне можно рассказать всё, — пытаясь вызвать у него прежнее доверие, говорила она. Леви ещё несколько секунд пролежал молча, а потом всё же решился рассказать. Держать это в себе стало невыносимо.

— Наверное, ты уже поняла, в чём дело, ты всегда была умной, — изогнув бледные губы, начал он. Ханджи кивнула.

— Однако, я хотела бы услышать это от тебя.

— Я решил изменить свою жизнь, изменить себя. Нашёл клинику, где предоставляли подобное лечение, прошёл двенадцать сеансов из двадцати. По их словам, это должно помочь стать нормальным, — монотонно произнёс он.

— Что они делали?

Леви тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Об это было невероятно трудно рассказывать, будто признаваться в каком-то преступлении.

— Запирали в комнате, показывали эротические картинки с обнаженными мужчинами, и, как только я чувствовал возбуждение, били током. На втором сеансе кололи вещество, вызывающее тошноту и рвоту. Вид мужского тела должен был вызвать отвращение. Они пытались создать рефлекс, как у собаки Павлова. И, кажется, это начало удаваться. Осталось ещё восемь сеансов и…