Только в твоих глазах (СИ)

Антуану же было отчего-то тревожно, он побежал вслед за парнем, поглядывая по сторонам:

- Постой! Погоди! Давай не сегодня!

Но Эмиль, не реагируя на крики, добежал до реки и начал раздеваться. Одновременно с ним с боковой стороны поляны из леса выкатились клубками два маленьких медвежонка и один побольше – пестун – подросший детеныш прошлого помета, следом с ревом выбежала медведица.

Антуан в ужасе смотрел на эту картину, если бы он был один, то ничего страшного, он бы напугал все семейство и спокойно ушел или, если бы они находились ближе к деревьям, тогда можно было бы Эмилю залезть куда повыше, а он бы опять же напугал зверей. А здесь на открытом месте, выпусти он феромоны страха, парень испугается также, как и медведи, помчится неизвестно куда, и дерева рядом нет, чтобы залезть, если же начать убегать, у медведицы может сработать инстинкт и она побежит следом, нападет.

- Эмиль, - наконец как можно тише сказал Антуан и шагнул так, чтобы заслонить собой юношу, - закрой нос и рот рукой, задержи дыхание и ни в коем случае не дыши, пока можешь, при возможности постарайся уйти назад в замок.

- А ты?

- Делай, что говорю, давай задержи дыхание.

Эмиль закрыл рукой нос и рот, перестав дышать, Антуан выпустил феромоны страха, все три медвежонка с визгами помчались в лес, но медведица хоть и испугалась, но страх наоборот сработал в другую сторону: вместо того, чтобы тоже убежать, она решила напасть на то, что представляло такую опасность для ее детенышей.

Антуан, понимая, что без воздуха Эмиль долго не протянет, крикнул:

- Беги!

Эмиль развернулся и изо всех сил побежал туда, откуда они только недавно пришли. Через несколько шагов он убрал руку и сделал глубокий вдох, какой-то подспудный страх гнал его дальше и быстрее. У начала тропы он остановился и обернулся: у реки сражались огромный паук и медведица. Эмиль в ужасе расширил глаза – неужели это его Арх?

Оставшись один, Антуан скинул накидку, чтобы не мешала, и снова "окурил" медведицу феромонами страха, та ревела от ужаса, но не убегала. Ему не хотелось убивать мать и оставлять трех ее детенышей сиротами, но на кону вполне возможно стояла жизнь Эмиля. Он мог бы спутать медведицу паутиной, вот только как ее удержать на одном месте. Медведица же от страха уже ничего не соображала, к тому же ее подстегивали испуганные крики медвежат, которые забрались на деревья и оттуда переживали за мать. Не выдержав, она набросилась на неведомое чудовище, Антуан резво отскочил, не подпуская ее к мягкому торсу или брюшку. Медведица вцепилась ему в ногу, но не смогла прокусить настолько твердый хитин, в ответ Антуан полоснул ее по морде своими длинными пятидюймовыми когтями на руках и выпустил феромон, на время парализующий жертву. Этот подействовал и зверюга замерла.

Когда Антуан поднялся к лесу, его встречал с совершенно белым лицом и застывшим взглядом Эмиль. Тут до него дошло, что он забыл свою накидку у реки.

- Эмиль, - окликнул он парня, - что с тобой? Прости, что напугал тебя.

Юноша отмер, перевел на него безумный взгляд и вдруг бросился, колотя кулаками по груди:

- Ты – идиот! Ты понимаешь, что мог погибнуть?

Антуан замер, как раз ничего не понимая, это что, Эмиль испугался не его, а за него? Он поймал его за руки и прижал к груди:

- Прости, прости! Со мной ничего бы не случилось, поверь мне. И давай уже вернемся в замок, пока эта озабоченная мамаша не пришла в себя. Садись.

Он подхватил парня и забросил себе за спину, тот очень удобно уселся на переход человеческого тела в паучье, но ноги не свесил, а обхватил ими Антуана за пояс, а руками обвил за грудь. От неожиданного прикосновения Антуан задержал дыхание, а потом с шумом выдохнул. Он обнял одной рукой скрещенные ноги Эмиля и помчался в замок. Но даже там он спустил со спины юношу только в его комнате на кровать, заботливо поинтересовавшись:

- Ну как ты? Может тебе принести отвар успокоительных трав?

- Даже не знаю, - усмехнулся Эмиль, - ведь это не я сражался с медведем.

- Да какое там сраженье, не о чем говорить.

После обеда, который было решено организовать в комнате Эмиля, Антуан не удержался и спросил:

- У тебя вправду нет любимого человека?

Эмиль покачал головой.

- И даже никто не нравится?

Щеки юноши нежно порозовели:

- Понимаешь, я даже не знаю, как правильно ответить, наверное, все-таки нравится, только в этом смысла никакого нет.

- И кто же это? - старательно сдерживая в голосе ревность, поинтересовался Антуан.

- Помнишь, я как-то рассказывал тебе, что нашел портрет принца Антуана? Ну вот - это он, - пожав плечами, ответил Эмиль.

- Тебе нравится принц Антуан? – внутри самого Антуана творилось что-то невообразимое.

- Можно так сказать, есть что-то в нем, что меня зацепило.

- Ты влюбился в него? – продолжал допрашивать Антуан.

- Нет! Конечно, нет. Для этого мне нужно узнать человека. Может у нас с ним, вообще, нет ничего общего? Да что я говорю, у нас и так нет ничего общего, к тому же он жил триста лет назад, - воскликнул Эмиль.

- Я задам тебе сейчас ужасно глупый вопрос, прости. А в меня ты смог бы влюбиться? Ведь меня ты знаешь.

- Нет.

Глава 8

- Я понимаю, - горько усмехнулся Антуан, - где уж монстру тягаться с красавчиками.

Эмиль внимательно смотрел на него:

- Я не считаю Антуана таким уж красавчиком, просто в нем есть что-то, что привлекает меня, какая-то внутренняя сила, харизма. К тому же, ты меня не понял, я сказал "нет", имея в виду, что и так люблю тебя, как своего лучшего и единственного друга, который к тому же меня постоянно спасает.

Эмиль встал с кресла, в которое намостился после обеда, подошел к Арху и потянув его вниз, поцеловал в щеку. Неожиданный, в закрытой комнате, поднявшийся ветер швырнул Эмиля на кровать, а вокруг Арха начала закручиваться воронка белого света. Вскоре свечение стало таким ярким, что Эмиль не только зажмурился, но и уткнулся лицом в подушку. Воздух гудел, казалось замок сотрясался до самых основ. Постепенно все стихло, юноша осторожно поднял голову и посмотрел на Арха, но на его месте лежал незнакомый парень в старомодном костюме. Его длинные светлые волосы разметались по полу, частично закрывая лицо. От парня все еще исходило легкое свечение, которое постепенно распространялось дальше, захватывая все вокруг.