Родная кровь (СИ)

— Драконы исчезли, брат. Дикий огонь — все, что у нас есть.

— Ты жив, — возразил Визерис. — Я жив. Наша сестра, наш отец — они живы. Драконы не исчезли. Просто перестали верить в себя, — он пошел сквозь ряды пехотинцев, которые расступались перед ним, пропуская вперед. Разговор был закончен. Только тогда Рейгар понял, что он не назвал имя матери. Не отнес ее к миру живых. Но спрашивать было уже поздно.

Джейме Ланнистер оказался бесценным спутником. Он знал расположение отрядов союзников, увидев его, присягавшие Тайвину пропускали обозы без лишних разговоров. И хотя Рейгар предвкушал кислую мину, слезы глубокой ночью, злость, Джейме выглядел скорее благодарным, пусть и разбитым человеком. Это подкупало. Лишившись отца, большей части войска и влияния, Джейме Ланнистер остался верен данному слову и безропотно выполнял любой приказ.

Солдаты, первое время бросавшие в его сторону обидные фразы, а порой и объедки, заметив безразличие нового союзника, стали искать новые развлечения. Настороже был только Оберин, он не верил Джейме, не скрывал этого и явно нарывался на поединок, причем Рейгар сомневался, что его устроит правило «первой крови».

— Они нарушили клятву, они извели короля вылазками, сожгли деревни, пашни, отгоняли скот. Их дерзость дорого обошлась короне и Дорну.

— Короне или Дорну? — напрямую спросил Рейгар. Они сидели у костра втроем. Визерис ни на минуту не отходил от брата, тенью следуя за его плечом. Никто уже не отпускал по этому поводу ни шуток, ни глупых вопросов. Приняли, как данность.

— Он убил отца, ваше высочество, — Оберина извиняло лишь то, что он еще не надел плащ. Церемонию из-за похода пришлось отложить.

— Вряд ли его можно винить в этом, — вмешался Визерис. — Его отец привел войско к гибели. Наверняка Джейме знал, что мы везем в обозах. Возможно пытался предотвратить сражение. Тайвин обезумел, это было видно по тому, как он говорил с нами. Он обвинял в безумии короля, но забыл посмотреть в зеркало.

— Почему вы защищаете его? — нахмурился Оберин. — Вы защитили его, когда он просил за сестру, я могу понять это. Будь Элия на месте Серсеи, я сделал бы то же.

«Нет, — мрачно подумал Рейгар, — ты сделал бы многое, но ты не пошел бы против старшего брата».

В эту минуту Джейме стал ему симпатичен. Возможно, клятвопреступник Ланнистер был одним из немногих живущих, способных понять чувства Рейгара. Желание сделать все, любую мерзость, даже ту, после которой ночные кошмары станут вечными спутниками, ради любимого человека. Оберин мог бы отомстить, разумеется. Мог бы, возможно, организовать отчаянную вылазку, но только с одобрения Дорана. Он бы не поставил свою честь против жизни и благополучия Элии, в отличие от Джейме, который готов был выносить навоз, если его сестра останется жива и не попадет в лапы отвратительным обитателям Пайка.

— Он искренен, — ответил Визерис. — Мы знаем его слабое место. Пока Серсея на Драконьем Камне, он сделает все, что мы захотим.

Оберина это не убедило, в отличие от Рейгара. Он больше не искал способа унизить Ланнистера, тем более что большую часть пути они уже преодолели и теперь шли куда осторожнее, высылая отряды дозорных, чтобы не столкнуться лицом к лицу с армией мертвецов.

Кейтилин отправила воронов, двое достигли Рейгара. Она писала, что запасы воды истощены и теперь каждый снегопад — радость. Еда закончилась неделей раньше. Винтерфелл держится благодаря энтузиазму брата Брандона и хитрости его сестры, которая отвлекает мертвецов отчаянными вылазками.

«Она похожа на истинное дитя леса, ваше высочество», — писала Кейтилин, развлекая себя этим, пока мертвецы ломились в ворота. Оба ее письма были наполнены отчаянием почти сломленной женщины, которая перестала верить, что спасенье возможно. Она писала письма, чтобы их нашли живые и запомнили.

— Прочти, — во время привала Рейгар передал письма Мизинцу.

Петир плохо выглядел. Чем глубже на Север продвигалось войско, тем мрачнее становился мастер над монетой. К бессоннице добавилось отсутствие аппетита. На письма он набросился, будто они были чистой водой.

— Когда оно было отправлено, ваше высочество? — спросил Мизинец, дочитав второе. В нем Кейтилин просила сжечь Винтерфелл, чтобы город не стал крепостью мертвых.

— Я надеюсь, вчера, — ответил Рейгар. — Она жива — это главное. Она все еще жива.

— Как вы прорветесь туда, ваше высочество? Даже если вы доберетесь, вам приказано сжечь войско мертвых.

— Если дикий огонь — единственное оружие против них, Петир, нам лучше было остаться в Гавани и сжечь себя. Должен быть другой способ.

Когда Визерис принес им письмо от сестры, Рейгар не удивился. Она всегда была настойчивой, возможно, более настойчивой, чем они оба. Письмо достигло цели. Его принес уставший, едва живой гонец.

«Вернитесь живыми, — писала Дени, — вы нужны мне, оба. Отец в трауре. Мама умерла. Я не могу рассказать вам всего в письме, любимые братья. Есть хорошая новость — единственная, но я верю, что она поможет вам.

Скорлупа треснула».

Рейгар удивленно посмотрел на брата:

— Что это значит?

— Что ты не напрасно пощадил Джейме, — ответил Визерис. Он снова ушел от ответа. На этот раз Рейгар последовал за ним, оставив Паука наедине со словами Кейтилин Старк.

— Рассказывай, — Рейгар редко приказывал брату — чаще всего не хватало духу. Стоило Визерису посмотреть на него, злость отступала, и вместо желания подчинить возникало другое — сделать все, что попросит Визерис.

— Уже поздно, — ответил Визерис. — Я пытался отговорить ее.

— От чего? — Рейгар знал ответ.

— Без смерти невозможна жизнь, ты сам сказал это Тайвину.

— Рейла?

Визерис не ответил. Он сел вплотную к костру и погрузил ладонь в пламя.

— Может для этого они пришли? — Рейгар сел рядом.

— Кто?

— Мертвецы. Чтобы расчистить дорогу.

— Нет, — Визерис помотал головой. — Нет, она все сделала правильно. Хотя и не должна была. Кроме того, она не рассказала всего. Нам нужны драконы. Без них все это зря.

— Драконы? Ты веришь, что у нее получилось?

— Она не стала бы отправлять письмо по другой причине, неужели ты совсем не знаешь ее?

— Нет, — Рейгар притянул к себе Визериса, обнимая за плечи, — для этого у меня есть ты.

— У нее есть драконы. Настоящие. Представляешь? — Визерис мечтательно гладил пламя.

— Мы увидим их, когда вернемся.

— Если вернемся, — брат печально посмотрел в сторону Петира. — Их спасет только чудо. Как и нас.

— Чудо или дикий огонь. Ты напрасно недооцениваешь его.

Мертвецов Рейгар заметил раньше, чем вдали показался замок Старков. Хотя большая часть, вероятно, осаждала древние стены, разрозненные группы сновали туда-сюда по равнине. Это был хороший шанс посмотреть, как можно уничтожить мертвеца, не прибегая к огню. Но все попытки закончились ничем, и Рейгар потерял почти сотню человек. Некоторых убили мертвяки, а кое-кто, жутко вопя, проклиная Богов, кинулся прочь. Войско зашумело, обсуждая дезертиров.

— Используйте огонь, — приказал Рейгар. — Обычный огонь. Факелы. Сожгите трупы.

— Может пора использовать заряженные огнем болты? — посреди заснеженной равнины Оберин утратил храбрость. Он хотел поскорее вернуться обратно. Сгинуть в ледяной пустоте не входило в его планы.

— Нет, — Рейгар улыбнулся Визерису, — пока обойдемся своими силами.

Им удалось сжечь группы мертвецов — это приободрило людей. Увидев, что неживые легко горят и не встают после этого, воины развеселились.

— Отруби ему башку! Башку отруби! Пусть так побегает! — веселились копейщики. У них с собой были специальные составы для обработки наконечников. Рейгар надеялся, этим людям хватит ума не поджечь себя.

Лошадей, обозы с едой оставили позади. Основная часть войска, вооружившись, двинулась вперед. Винтерфелл был в часе быстрого шага, но из-за сугробов они преодолели расстояние за три часа. Солнце было в зените, когда вдали показались башни крепости.