Гарри Поттер и его наследие (СИ)

– Понл, псти мня, – полузадушено прохрипел Джеймс, и демон разжал руку. Поттер кулем упал ему под ноги. Вьер обезумел от страха за партнера, но кинуться к нему не посмел, понимая, какое оскорбление было нанесено демону, да еще и в его собственном доме.

– Великий…

– Хватит, Вьер, – оборвал оборотня Хар, – ты здесь ни при чем. Но! Приблизься к Аэтэросу или хотя бы взгляни на него – и я тебя лишу даже посмертия.

– Никогда, клянусь.

Джеймс, видимо, хотел что-то сказать на манер: «кому на хрен нужен твой Снейп», но осекся под безумным взглядом опять ставших зелеными глаз.

– Мы оставим вас, – уже спокойнее произнес демон, – ты, – он указал на Вьера, – проследи, чтобы он сидел в Источнике, пока не сможет сам встать. Нам скоро возвращаться. Поттер останется здесь. Амион!

Из пламенного всполоха возникла очень красивая девушка. Ее черная, как эбеновое дерево, кожа, практически сливалась с окружающей чернотой.

– Господин, – радостно воскликнула она, – вы вернулись!

– Да, Ами. Поручаю твоим заботам наших гостей. Отведешь их в Синюю башню.

Аэ пристально разглядывал незнакомку. Червячок ревности подтачивал его самообладание. Эр сидел тут, в Инферно, триста лет! Вместе с ЭТОЙ. Разве можно обходиться триста лет без секса?! Уж на что ледышкой был Северус Снейп, и ему иногда хотелось ощутить тепло человеческого тела.

– Ты кто? – потребовал он у незнакомки.

– Каждый раз одно и то же, – улыбнулась та, – я – Амион, служанка Господина. И я с ним не имею больше никаких отношений.

Джеймс явно хотел высказаться по этому поводу, но был остановлен оборотнем, который подхватил его на руки и понес обратно в Источник.

– Вьер, у вас всего пара часов. Нам нужно возвращаться. Я приведу тебя сюда в следующее полнолуние. Пойдем, Аэ. Вижу, у тебя есть вопросы, – он улыбнулся и взял юношу за руку.

Тот, еще раз подозрительно осмотрел улыбающуюся служанку, собственнически обнял демона, давая понять, что подвигаться не собирается.

Хар обнял его в ответ и утащил порталом. Через мгновение они уже стояли в красивой комнате. Странный низкий диван абсолютно круглой формы, обтянутый голубой кожей неизвестного зверя, около него – кальян. По отполированному, такому же черному, как и везде, полу, разбросаны шелковые разноцветные подушки. Огромное окно в половину стены. Из него открывался потрясающий вид – выжженная, растрескавшаяся земля, изобилующая провалами, в которых видна магма, огнем перетекающая в разных направлениях, взрывающаяся огромными фонтанами в раскаленном, дрожащем от жара воздухе. Темное небо, на котором никогда не бывает солнца. И огромное, на сколько хватает глаз, озеро, по поверхности которого ходят огненные волны, переливаясь всеми оттенками желто-красного – основной источник света в этом сумасшедшем, наполненном пеплом, мире.

Аэ заворожено смотрел из окна на это… на все. И никак не мог решить – нравится ему или нет. Ведь смертным не так уж часто выпадает возможность… увидеть такое. Из окна замка Герцога.

– Пойдем, я кое с кем тебя познакомлю, – оторвал его от созерцания пейзажа демон.

Взявшись за руки, они подошли к противоположной от окна стене. На которой висела очень, ОЧЕНЬ большая картина – размерами, скорее, напоминающая ковер. Демон постучал по раме и позвал:

– Малыш, ты где? Выйди ко мне, пожалуйста.

От полотна, на котором была изображена средневековая лаборатория-кабинет, раздался странный звук – как будто кто-то зевнул.

– Какого драного наргла, Хар, ты приперся так рано? Неужели он опять что-то…

И на полотно вышел юноша с длинными темными волосами. На нем были только пижамные брюки. Он еще раз зевнул, сладко потянулся и уставился своими темными глазищами прямо на Аэ. Потом очень похоже изогнул бровь и выдал:

– А, притащил… Привет, номер двенадцать. Что-то ты какой-то перепуганный…

– Уймись, – улыбнулся портрету демон и обнял опешившего юношу, стоящего рядом.

– И как тебя на этот раз зовут? Надеюсь, не как-нибудь по-дурацки типа Астрогон или, того хуже, Билл?

– Я Северус, – ответил немного пришедший в себя юноша, – а ты – Аэтэрос?

– Поражен твоей догадливостью, – ухмыльнулся портрет, – Хар, что-то случилось?

Ну, кроме того, что ты опять решил стравить меня с самим собой и заставить нас с Северусом ревновать и терзаться?

– Аэ, – укоризненно начал демон.

– Пфф, я знаю, о чем говорю, Хар. Пусть он тебе никогда об этом и не скажет. Северус, – обратился уже к юноше нарисованный Аэ, – я тебе не враг. Да, я существую уже много сотен лет. С тех самых пор, как этому чуду, – он указал на демона, – посчастливилось родиться художником. Но я – это ты. Я… очень рад за вас. Хоть и ревную. Немного. Поэтому, Хар, немедленно нарисуй мне апельсины! – капризно скомандовал портрет и нагло изогнул бровь.

– Конечно, малыш. Все, что захочешь. И попутно я отвечу на все вопросы Северуса.

Спрашивай, – обратился к мужу демон и призвал краски и кисть.

– Почему Вьер и Люпин… как… они уживаются.

– Хмм, – задумчиво протянул Эр, смешивая на палитре краски, – с чего бы начать… – он внимательно осматривал холст, на котором Аэ уселся в кресло и тоже приготовился слушать, – У людей почему-то сложилось мнение, что ликантропия – это болезнь, нуждающаяся в лечении. Но это не так. Когда-то очень давно, еще до моего первого рождения, ликане были рядовыми представителями ночного народа – воевали с вампирами, объединялись с темными эльфами против светлых… Это была раса наемников, идеальных солдат. Выносливых. Неприхотливых. Беспощадных.

Демон немного подумал, и сделал первый штрих на полотне, вырисовывая вазочку для фруктов, после чего продолжил:

– Единственным их недостатком было… партнерство. Сами оборотни неспособны к воспроизводству. И союзов между собой не заключают. Не знаю, почему их так создал Творец… Найдя партнера, они становятся равнодушными ко всему, кроме его (реже ее) интересов… Прямо как я, – усмехнулся Эр и поцеловал Северуса в темный пробор, стараясь не испачкать его краской.

– По легенде, – продолжил демон, подмигнув насупившемуся Аэ, и делая еще несколько быстрых, точных мазков, – предводитель ликан Рокман Ангр ощутил партнерство в дочери главы очень древнего клана вампиров, с которым они тогда вели войну. Говорят, что вампиресса действительно была ослепительно хороша и невероятно сильна магически. Естественно, он не был ей ровней. Конечно, она не ответила взаимностью. Ангр обезумел от страсти. Безумие оборотней – страшно, они становятся берсерками. Практически не ощущают боли. Магический потенциал резко возрастает, правда, укорачивая жизнь… Он разрушил ее замок, вырезал охрану

(основные силы вампиров как раз были оттянуты – вели сражение) и похитил свою пару.

Она не смирилась. И… прокляла весь его род. В связи с тем, что при этом леди покончила с собой, то в ход пошла очень древняя магия, подкрепленная огромной мощью, высвободившейся по причине смерти, по сути, бессмертного существа, – демон вздохнул, немного отошел от холста, любуясь уже готовой вазочкой, только что нарисованной. И продолжил рассказ:

– С тех самых пор ликане… не существуют как отдельная раса. Они приходят в мир людей… путем попадания слюны соплеменника в организм смертного. Как бы получше… помягче выразиться… они… паразитируют в человеке. Сосуществуя с ним. Раз в месяц, в полнолуние, они получают свободу… Как бы заменяя личность человека-носителя своей. И стараются укусить еще кого-то, чтобы следующий ждущий за Гранью соплеменник мог получить тело. Грэйбек, обративший Люпина, видимо, недолюбливал Вьера, потому и подобрал ему такого неудачного человека. Люпин кто угодно, но не волк – он мягкий, покладистый, бесхарактерный.

Волков вообще-то немного… но в то же время достаточно, чтобы истребить людей в нашем мире полностью. И превратить их… нет, не в ликан. Их уже не существует в чистом виде. А в оборотней – жуткий симбиоз человека со зверем. В ком-то побеждает зверь, как в Грэйбеке, а кому-то не повезло – человек травит своего волка антиликанторпным, обозляя и истощая зверя. Реже случается идеальное партнерство – человек прислушивается к своему зверю и они… находят общий язык. Зверь дает человеку силу, здоровье, выносливость, быструю регенерацию, высокий