Семь кругов Ада (СИ)

— Так и быть, прощаю…

— Тери, не уходи от ответа.

— Ну… я ведь всегда стебался над людьми. Да, иногда мне ударяет сперма в голову, и весь окружающий меня люд я презираю и ненавижу, и тогда я над всеми стебусь и издеваюсь, довожу до белого каления и до психозов. И мне всегда казалось, что мне никогда, и никто достойного отпора не даст. А Зуо… Ему плевать на все это… Если я говорю что-то, что ему не нравится, он просто ломает мне палец и дает понять, что за каждое свое слово я буду платить не меньшим. Нет, конечно же, меня и раньше били за слишком длинный язык. Но меня били трусы, способные поднять руку лишь на того, кто слабее. А с Зуо все по-другому. Он воспринимает меня как полноценного противника. Он никогда и никого не жалеет. И я понимаю, что чтобы я ни сказал и на какие бы его слабые места ни жал, он никогда не прогнется передо мной… И все это безумно мне нравится, — вздохнул Тери, краснея от смущения.

— Проще говоря, тебе нравится его доминирование над тобой?

— Возможно, — не стал оспаривать предположение Силлети пациент, — хотя, наверное, здесь можно внести одну поправочку, мне нравится его Абсолютное доминирование, — при этом на губах у Тери появилась менее невинная улыбка, чем была до этого, — Просто меня всегда окружали слабые люди, — начал он объяснять, — Что мама, что сестра. Они думают, что это они заботятся обо мне, а на деле все наоборот. То же могу сказать и о Мифи, и еще о парочке знакомых. Никому бы из них я не стал рассказывать о своих проблемах, потому что побоялся бы, что они сломаются под их тяжестью. А Зуо не сломается. Зуо совсем другого сорта. С ним мне удивительно спокойно.

— Спокойно с человеком, который сломал тебе палец? — у Силлети не было слов, одни эмоции.

— Не только палец! Еще и побил не один раз и даже… — Тери снял все это время покрывающий его голову капюшон серой кофты на замке и продемонстрировал бурый укус на шее.

— Это сделал он? Ты понимаешь, что подобные поведения — противоправны?! Тебе надо все рассказать ма… — Силлети осекся, заметив, как изменился в лице Тери.

— Я никому и ничего рассказывать не собираюсь. Мне нравится мое положение. И я люблю Зуо. И говорить об этом больше с вами я не буду, — сухо бросил он, не сводя жесткого взгляда с психолога.

— Что ж, как скажешь, — тяжело вздохнул доктор и только теперь открыл свой блокнот. В это самое время в кабинет, наконец, вернулся Зуо. Он старался казаться спокойным, но телефонный звонок его явно встревожил. Парень хмуро оглядел кабинет, поморщился в ответ на яростные любвеобильные махания Тери, но все же подошел к нему и сел на край кушетки, явно стараясь разместиться как можно дальше от подростка. Правда, серое чудовище вмиг уничтожило сантиметры, которые их разделяли, прижавшись к своему сэмпаю настолько плотно, насколько это было возможно.

— Отстань, пиявка! — послышалось рычание Зуо.

— Я не пиявка, я насеко-о-омое! Сколько эротизма и сексуальности скрыто в этом безобидном слове, не находишь?

— Оставь свои зоофильные фантазии при себе!

— Зоофильные? Но все мои фантазии связаны только с тобой! Не хочешь ли ты этим сказать, что ты не человек?! Зверь? Шизофрения? Мнишь себя леопардом? Крокодилом или может быть маленькой милой уточкой?

— Кто сейчас станет уточкой, так это ты! — пообещал Зуо, на что Тери расплылся в поистине коварной ухмылке:

— И как ты это сделаешь? Интриган!

— Кхм… — Силлети прекрасно понимал, что если не вмешается, то весь сеанс пройдет в пустых препирательствах, а доктору нужно было еще о стольком у Тери спросить! К тому же сегодня был день «трех ответов на четыре вопроса» — игры, которую они проводили на одном сеансе в конце каждого месяца. Может быть, его юный пациент наконец-то сможет ответить на все четыре вопроса? Если бы только!

— Итак, Тери, давай с тобой поговорим.

— О чем?

— А о чем мы с тобой обычно говорим?

— Ни о чем, — хмыкнул подросток.

«Очень смешно» — почти обиделся Силлети.

— Расскажи мне, как прошла твоя неделя? Что изменилось? Новые люди, яркие моменты в жизни? — начал он как всегда со стандартного вопроса, понимая, что уже через десять минут Тери вполне возможно уведет его в настоящие дебри мешанины мыслей, которая постоянно творилась у него в голове.

— Как… Ну-у-у… — Тери внезапно отстал от сэмпая, уселся поудобнее, вперив взгляд в правый верхний угол, он так делал всегда, и забормотал: — Я, после месячного наказания, наконец-то, вернулся в школу… Не сказал бы, что очень уж был этому рад. Только по Мифи и соскучился, а остальные… Каким дерьмом были, таким и остались. С ними не то что общаться, срать на одной стоянке я бы не…

— Тери, прошу без выражений, — поправил пациента Силлети, прекрасно понимая, что подросток тормозов не знал и все равно говорил все, что взбредет ему в голову. Если за стенами этого кабинета он как-то и сдерживался, то здесь, на кушетке, все границы превращались в пыль.

— Выражений? — тем временем подал голос пациент, — Разве суть наших встреч не в том, чтобы я именно Выражал вам свои мысли, а вы бы слушали и заключали, что вот сегодня-то Тери псих психом, не то, что вчера!

— Нет, Тери, во-первых, я говорю о грубых словах, которых можно избежать при рассказе, а во-вторых, я не заключаю, какой ты Сегодня, я строю общую картину и наблюдаю, как на ней меняются цвета.

— Нифига вы романтик…— фыркнул парень, широко зевнув.

— Но продолжим, так ты был совсем не рад увидеть своих одноклассников?

— А вы были бы рады увидеть тех, кто тырил в третьем классе ваши шоколадки?

— Я знаю, что у твоих одноклассников были и более серьезные проступки по отношению к тебе…

— Что-то страшнее шоколадок? Не-е-ет… Такого не было…

— Я говорю об издевательствах и избиениях, — пояснил Силлети. Тери же на доктора посмотрел как на конченого психа:

— Издевательства? Избиения? — от удивления парень даже брови приподнял, — Подобные мелочи простительны, но вот шоколадки… — Тери внезапно сгорбился, поставив локти на колени и сложив пальцы домиком, сощурил глаза и тихо прошептал: — За шоколад они еще ответят.

Для полноты картины не хватало лишь адского смеха, который, впрочем, раздался уже через секунду. Минут пять Тери смеялся, буквально катаясь по кушетке и этим сильно тревожа и без того нервного Зуо, затем парень все же взял себя в руки, утер выступившие от смеха слезы и пробормотал:

— Так… О чем это мы?

— О твоих одноклассниках.

— Да, еще те гандоны с планеты пидарасии, — хмыкнул Тери, вновь садясь в излюбленную позу.

— А вы, — Силлети решил включить в разговор и Зуо, — как вы относитесь к своим одноклассникам?

Зуо посмотрел на доктора с нескрываемой иронией:

— Я? К одноклассникам? Я не фанат муравьев, — без пафоса или желания произвести на Силлети впечатление спокойно ответил Зуо. И именно тем, что парень сказал это абсолютно искренне, прямо-таки от души, без тени фальши, на Силлети впечатление как раз-таки он произвел. Сильная, ненавидящая весь мир личность. Они друг друга действительно стоят.

— Все-то у тебя муравьи да тараканы, один ты у нас король вселенной, — фыркнул тем временем Тери, покусывая ноготь на большом пальце правой руки, — а потом еще меня в зоофилии обвиняет… Тебе должно быть стыдно! — заявил он, явно пытаясь разозлить Зуо. Хотя и пытаться-то было особенно не надо, так как парень и так был на взводе.

— Ты, одноклеточное, я смотрю, вообще страх потерял, — заметил он, так же расплываясь в злобной улыбочке.

— Именно так, — в тон сэмпаю кивнул Тери, — ну что? Хочешь меня наказать? Шалун… — почти с придыханием прошептал он.

— Обойдусь, — хотя голос Зуо казался холодным, Силлети заметил, как всего на секунду его губы дрогнули. Да, даже такой человек как он не мог остаться равнодушным к столь странному созданию.

— Думаю, стоит продолжить…

— Думаете… Часто? Стоит… Уверены?

— Тери, на кого ты хочешь пойти учиться после школы? Мне кажется, филологический плачет по тебе горючими слезами, — хмыкнул Силлети.