Табия (СИ)

— Поттер.

— Пустите меня к нему! Мне нужно…

— Поттер.

— Да вы не понимаете! Яксли отдал Драко, как подстилку! Он же…

— Поттер, он знает!

Это первые слова Снейпа, которые наконец-то доходят до Гарри. Он замирает.

— Что?

Снейп кривит губы.

— Это Лорд приказал отослать Драко с Кассиусом.

Тупо глядя на блестящие пуговицы снейповской мантии, Гарри тянет руку к затылку, но на полпути бессильно роняет её.

— Как он мог приказать, если… — он слышит в своём голосе практически детское недоумение и умолкает, беспомощно глядя в чёрные глаза зельевара.

— Он предвидел, что это закончится чем-то подобным, — небрежнее, чем нужно, отвечает Снейп.

— Но как… Почему?.. Он ведь…

Голова разрывается от количества внезапно закрутившихся в ней мыслей. Сейчас собственный мозг напоминает Гарри склад разномастных деталей мозаики, которые никак друг к другу не подходят.

— Поттер, в последнее время Лорд был очень недоволен Люциусом, — голос Снейпа становится усталым. Гарри поднимает на зельевара голову. Видимо, впервые за эти минуты в его взгляде появляется осмысление, потому что Снейп как бы между делом негромко продолжает: — А как ты думаешь, почему Мальсибер внезапно обратил внимание на тебя?

— Потому что он больной извращенец, — фыркает Гарри.

Снейп нехорошо ухмыляется и приближается почти вплотную. Когда он начинает говорить, его губы едва шевелятся.

— Не льстите себе, Поттер. Кассиус питает определённую слабость к молодым юношам, но не настолько, чтобы потерять голову, соблазнившись вашими сомнительными прелестями.

— Зачем же он, по-вашему, это сделал? — мысли довольно быстро переключаются с Драко на происшествие в затемнённом холодном коридоре третьего этажа, а место праведного гнева занимает тревожное предчувствие.

— Подумайте сами, Поттер, — предлагает Снейп в своей отвратительной глумливой манере. — Вспомните, что вы сделали после нападения.

— Я пытал его. Я его чуть не убил.

— Вспомните, что вы при этом чувствовали, — тихий ровный голос Снейпа практически погружает в транс.

Гарри ощущает, что ещё совсем чуть-чуть, и он поймёт, что хочет сказать ему зельевар. Но он всё ещё слишком взвинчен, чтобы трезво мыслить. Дурацкие намёки Снейпа, которые он никак не может расшифровать, только злят.

— Скажите вы уже толком, чёрт бы вас подрал! — шипит он.

С презрением на лице Снейп тихо добавляет:

— Лорд и это предвидел.

— Что?

Только сейчас Гарри внезапно осознаёт, что он уже прекрасно понял, о чём идёт речь, но признаваться в этом не хочет даже себе. Он обхватывает себя руками, словно стремясь защититься от колкой и болезненной правды.

Снейп молчит, но в его взгляде появляется мрачное торжество от того, что ему удалось наконец донести мысль.

— Вы хотите сказать… Вы… — Гарри судорожно сглатывает. — Вы говорите, что Лорд специально… Он приказал Мальсиберу меня…

— Поттер.

— Нет.

— Поттер.

— Вы лжёте!

— Поттер! — Снейп протягивает руку, но Гарри шарахается, будто в него тычут раскалённой кочергой, и вновь приклеивается к стене.

— Это ложь! Вы говорите так, чтобы…

— Поттер, успокойся и выслушай.

— Нет! Идите к чёрту!

— Успокойся.

— Я спокоен.

— Успокойся!

— Я спокоен! — выкрикивает Гарри так, что пламя свечи из ближайшего канделябра подёргивается.

Повисает мёртвая тишина. Снейп выдерживает долгую деликатную паузу.

— Ничего не происходит здесь просто так, — начинает он серьёзно. — Я говорил тебе, что Лорд умён и очень хитёр. Он будет подыгрывать тебе, но при этом вести собственную игру. Если у тебя в голове осталась ещё хоть капля мозгов, не залитых алкоголем и чужой магией, ты вспомнишь всё, что случилось с момента твоего появления в поместье, сложишь два и два и поймёшь, что я не лгу тебе.

Гарри мрачно усмехается, глядя в стену, и глухо, но уверенно произносит:

— Он хотел, чтобы я почувствовал это. Злобу, ненависть, желание причинить боль, удовлетворение от пытки.

— Поттер…

— Он знал, что заденет и разозлит меня больше всего. Он выбрал самое больное место.

— Послушай меня.

— Он понял это ещё в тот вечер, когда поил меня Веритасерумом и спрашивал о…

— Поттер, — в третий раз пытается прервать мысли вслух Снейп, но Гарри только качает головой, бросает на него последний пустой взгляд, разворачивается и идёт вниз по лестнице. Сейчас ему очень хочется выйти из ублюдочного дома и подышать свежим воздухом.

***

Гарри медленно бродит за воротами поместья по заснеженному полю, нарочно загребая ногами снег, и сосредоточенно размышляя. Но думает он теперь вовсе не о Драко. Следуя совету Снейпа, он тщательно прокручивает в голове всё, что произошло здесь за последние полтора месяца. И некоторые детали теперь предстают совершенно в ином свете. В частности, поведение Риддла, спокойное и непонятно-доброжелательное, откровенно подкупающее. Горько усмехнувшись самому себе, Гарри вынужден признать, что ту самую игру, о которой говорил Снейп, враг проводит просто мастерски. Не то чтобы он целиком и полностью обманывался насчёт Риддла, просто он так увлёкся поддержанием этих странных отношений, что вжился в эту игру. Более того, медленно, но верно она становится частью его настоящей жизни. С другой стороны, деваться больше некуда. Есть только два варианта: продолжать, не думая ни о чём, или же вернуться в штаб при первом удобном случае. А второе делать категорически не хочется. И это уже не только вопрос чести. Гарри просто не желает уходить отсюда.

Во всём, что сейчас происходит, есть что-то непонятное, чему сложно дать название, как и говорил Риддл. Что-то таинственное, но с другой стороны, приятное. Что-то… своё. Гарри даже останавливается, стоит ему поймать эту мысль. Здесь, во вражеской ставке, он выстроил для себя свою собственную жизнь, такую, какая ему нравится, и такую, какой никогда не было в штабе Ордена. Здесь, где от него никто, в принципе, ничего не ждёт и не требует, не бросает укоризненные, утомлённые бесполезным ожиданием взгляды, где не нужно играть в героя, на которого все надеются, где можно просто быть собой… Да, если посмотреть на ситуацию под определённым углом, можно даже сказать, что он здесь отдыхает.