Легенды белой осени. Защитник смерти (СИ)

- Нам нужно отдохнуть,- сказал я, больше себе, чем ему.

- Это было бы хорошо, - он опустил голову мне на грудь.

Я прошёлся одной рукой по его плечам и бёдрам. Весь он оказался холодным, как лягушка. Я потянул на себя одеяло, укрывая его до самого затылка. Что происходило, я понять не мог. Но казалось, что всё в кои-то веки идет правильно.

========== Полёт ==========

Анхэ.

Я проснулся в тепле, и это было странно. Руки Вельда крепко сжимали моё тело. Хотелось зажмуриться и никогда не вставать. Тем более что снаружи царил вполне зимний холод. Если бы только он оставался таким мягким и тёплым постоянно. Вечером я всё-таки решился сказать ему, что хочу остаться с ним, но ответа так и не получил. Кто мы друг для друга? Я не мог этого понять. Он так легко причиняет мне боль, и, кажется, не ставит меня ни во что, но нежно обнимает во сне и – я видел это вчера – с удовольствием касается моего тела.

Касается моего тела… Это было так странно. Доспех, кажется, сросся с моей шкурой. Я даже говорить с людьми почти что разучился. А теперь он касается моего тела. И я начинаю к этому привыкать. Если бы только мы встретились иначе. А впрочем, что было бы тогда? Вряд ли он вообще заметил бы меня где-то на базаре в большом городе. Его взгляд всегда будет устремлён поверх – туда, вдаль, где лежат его настоящие цели.

Я огладил ошейник. В сердце неприятно кольнуло при мысли о том, что для него я оказался чем-то вроде цепного пса. И всё равно я хотел быть с ним. Теперь уже я знал это абсолютно точно.

Вельд

Я проснулся и, нащупав под пальцами тело своего эльфа, обнаружил, что губы мои расползаются в улыбке. Не ушёл. Даже не отодвинулся. Лежал у меня на груди, замерев, и ждал, пока я сам отпущу его. Странная всё же покорность со стороны столь дикого существа. Хорошо, что я не позволил солдатской швали расправиться с ним.

- Доброе утро, - услышал я его сонный голос.

И как только он понял, что я не сплю? Я не ответил, но крепче прижал его к себе. Он чуть выдохнул и будто бы растёкся под моими пальцами. А затем (я сам не поверил тому, что почувствовал) моей груди коснулся неловкий поцелуй. Плоть тут же дёрнулась, требуя большего, и упёрлась ему в бедро. Он приподнял голову и заглянул мне в глаза. Облизал губы. Он продолжения не хотел. Скорее в его глазах был страх.

- Не бойся, - шепнул я и, притянув его за затылок, поцеловал в губы.

На это он ответил с удовольствием, отдаваясь мне без остатка. Однако стоило моей руке скользнуть ему на бёдра, как он замер, вытянувшись струной. Что может заставить человека позволять так обращаться с собой? Я не понимал. Зато тут же отметил про себя, что думаю о нём не как о существе, диком звере или враге, а как о человеке. Мне никогда не доводилось быть нежным. Те, кто попадал в мою постель, искали чего угодно, только не удовольствия, и я всегда считал, что имею полное право растоптать их вместе с их мелочными желаниями. Но он был другим, и мне захотелось попробовать сделать приятно и ему.

Одной рукой я снова повернул его лицо к себе и принялся осторожно целовать, а другой попытался проникнуть меж его ягодиц. Он отчаянно зажимался, предчувствуя боль. Я отпустил его губы и попросил:

- Расслабься.

Он сглотнул и кивнул. Он всё равно боялся, но теперь старался впустить меня внутрь. А я понял, что что-то всё равно идёт не так. Если честно, даже с женщинами я не думал о том, чтобы возбудить партнёршу перед началом. Но они никогда не жаловались. А теперь мне пришлось припомнить все скабрезные поговорки и книжки, чтобы вспомнить о такой вещи как смазка. Я оглядел шатёр. Единственным, что попалось мне на глаза, оказалось масло из свиного жира, которым я протирал меч.

Я перевернулся, опуская Анхэ на спину, и на секунду залюбовался его разметавшимися по одеялу волосами - злотистыми, как теплый свет весеннего солнца. В постели, без доспеха и боевой раскраски, он выглядел куда нежнее, чем пару дней назад у костра. А если его ещё одеть по нашим обычаям, то он мог превратиться в уникальную игрушку.

- Лежи, - я чуть надавил ему на грудь, подтверждая свои слова, и, поднявшись, взял баночку с маслом, - согни и раздвинь ноги, - добавил я, возвращаясь к нему.

Анхэ заранее закусил губу, но сделал всё, как я сказал. Вид теперь открывался очаровательный, и я с наслаждением погладил чуть напряжённые с утра яички. Анхэ чуть заметно застонал. Я усмехнулся, глядя, как остро он реагирует на простую ласку. Затем смочил палец в жире и скользнул вниз между его бёдер. Медленно проник внутрь. Анхэ напрягся.

- Удивительно, что ты никогда не пробовал этого, - сказал я, решив его отвлечь, - за три-то сотни лет.

Он с подозрением посмотрел на меня. Я поднял бровь, показывая, что ожидаю ответа, а сам продолжил медленно двигать пальцем внутри него. Анхэ покраснел.

- Так вышло, - сказал он просто.

Мой эльф всё ещё не хотел со мной говорить. Что ж, всему своё время.

- И сам никогда не брал мужчин? – продолжал допытываться я, добавляя ещё один палец.

- Брал… - выдохнул и опять закусил губу.

Вот оно что. Но тогда, мелькнула у меня в голове молниеносная мысль, он куда лучше меня знает, что делать. Вот только как бы не показать ему, что у меня меньше опыта…

- Направляй меня.

Анхэ посмотрел с удивлением. Что-то в лице его дрогнуло, стронулось, будто лёд на весенней реке.

- Не так быстро, - попросил он, и я послушно замедлил движения. Он опять покраснел, - и глубже.

Я усмехнулся и резко ввёл два пальца до конца. Анхэ выгнулся дугой и громко ахнул, так что я покосился на полог шатра.

- Больно? – я остановился.

- Нет. Ещё.

Я повторил движение. На сей раз он сдержал стон, но подался мне на встречу. Он поймал мой взгляд, как ловил, должно быть, взгляд оленя на охоте. Кто здесь был жертвой, демон его разбери? Я придвинулся и одним толчком вошёл в него. Он зажмурился и закусил губу, и я тут же напомнил себе, что хотел доставить ему удовольствие.

- Чуть левее, - попросил он.

Я подвинул его в сторону, а затем вышел и толкнулся ещё раз. Тихий «ох» опять вырвался у него из груди. Я наклонился и поцеловал его грудь. Анхэ снова будто бы растёкся. Кажется, ему особенно нравились такие прикосновения, хотя я никогда не слышал, чтобы на груди у мужчин были какие-то особенные точки. Двигаясь медленно и плавно, я принялся покрывать поцелуями его кожу, внимательно наблюдая, где он взорвётся стоном, а где закусит губу. Это оказалось интересно.

В какой-то момент его руки легли мне на плечи и пальцы сжались, а затем тут же ослабли, будто он понял, что делает, но этот момент показался мне самым сладким за всё время, что я провёл с ним. Его ладони поползли вниз, оглаживая мою спину, и я видел, что он тоже внимательно следит за моей реакций, будто ожидая протеста. Нет, протеста не будет. Я просто поцеловал его - тягуче и сладко. Перенеся вес тела на одну руку, ухватился за его член и принялся ласкать.

- Вельд… - выдохнул он, когда наши губы разомкнулись, и от звуков этого имени, вылетевшего из его уст, мурашки побежали у меня по спине.

Я почувствовал, что удовольствие взрывается внутри меня и выстреливает наружу, переполняя его семенем, и едва удержался, чтобы не упасть ему на грудь. Я отстранился, и сделал ещё пару движений, глядя сверху вниз, как меняется его лицо при каждом толчке.

- Давай, поласкай себя, а я посмотрю, - я усмехнулся, будучи уверен, что сейчас он не в состоянии отказать мне.

Но на его лице не было смущения, которого я ждал. Он беззастенчиво развёл ноги ещё шире и принялся гладить своей член, быстро, чуть заметно останавливаясь после каждого рывка. Глаза его при этом смотрели на меня так пристально, что я и вправду готов был поверить – он делает это для меня. И была в его движениях какая-то естественная чистота, которая не позволяла назвать их развратом. Он отдавался слишком искреннее, чтобы заподозрить его в чём-то, как мне ни хотелось найти разумную причину его действий.