Между двумя ударами сердца (СИ)

Она вняла голосу Минато и первая вышла из машины, оставляя ключи в зажигании. Даже двигателя не заглушила. Первая двинулась в сторону входа, поднялась по лестнице, пересекла коридор, так ни разу и не оглянувшись.

Они оба чувствовали одно и то же. У них было два варианта поведения: либо обсудить и успокоить друг друга, либо молча дожидаться обозначенного момента. Кушина не заговорила. Минато не стал теребить. Они оба осознавали бесполезность пустых слов. Пока не услышат решения совета, нет смысла обмусоливать гипотетические ситуации. Только одна из них превратится в настоящую.

Минато пропустил жену вперёд, кивнул Цунаде, так и оставшейся на своём рабочем месте. У неё была привычка порой скрашивать настроение бокалом саке, но сегодня она даже не прикоснулась. Наверно, и не вспомнила. Она подняла голову на звук открываемой двери и оставила все попытки разобрать пачку документов на столе, лежащих прямо перед ней. Вместо должного к ним внимания, она решительно отодвинула все бумаги к краю стола и сцепила пальцы в замок, положив руки на образовавшееся пустое место. Изучала лица прибывших, искала любые перемены, потому что вряд ли могла порадовать их, но хотела избрать нужную линию поведения.

Кушина встала слева перед столом. Минато – справа.

- Приехали, - отпустила комментарий Хокаге и посмотрела на наручные часы.

Наверно, ей показалось прибытие визитёров слишком скорым – вдвойне плохой знак. Обычно радостные вести начинаются с вопроса: почему так долго?

- Нам сообщили, что заседание совета закончилось около получаса назад, - оповестил Минато.

- Да, - прозвучало подтверждение. – Ты должен был присутствовать на нём, как официальное лицо. И, надеюсь, ты понимаешь, что сейчас, - указала пальцем в стол для весомости, - в этой комнате, ты обязан являться объективной стороной.

- То есть, у Наруто вдвое меньше шансов получить помилование, - прокомментировала Кушина.

- При чём здесь помилование? – нахмурилась Цунаде.

- Я буду рассматривать ситуацию с позиции общественных интересов, - пообещал Минато, едва не вздыхая.

Кушина не посмотрела на него. Вместо топтания на месте снова обратилась к Хокаге:

- Давайте не будем затягивать. Долгая прелюдия – признак плохих новостей. Скажите, если я не права.

- Плохие новости сейчас чаще звучат, чем хорошие, - устало произнесла Цунаде, тоже пережила несколько неприятных часов. Но она, по крайней мере, могла наблюдать за развитием событий в реальном времени и повлиять на них. – Вы знакомы с составом совета, - приступила она, - вы знаете, какого мнения придерживаются важные лица в правительстве. Если раньше кто-то и колебался из-за радикальных решений, то сейчас они определились с мнением. Минато, скажи ты. Не как отец, а как будущий Хокаге… почти Хокаге: что бы предложил ты?

Он помедлил. Колебания, о которых только что упомянула Цунаде, в первую очередь, затрагивали его. Он мог бы обозначить другую позицию и твёрдо её придерживаться, но он обязан судить беспристрастно. Кушина не смотрела на него. Вдвойне плохо, если Цунаде сразу начала с этого. Хотела найти другой выход и не видела его. С этой минуты она поняла, что услышит. Готовилась к этому. Более того, это выглядело наиболее вероятной версией, но надежда всё равно оставалась.

- Вы обещали просто разобраться, пока меня не будет, - мягко упрекнул Минато, словно не имел права на собственное мнение.

- Я не могу постоянно спорить с советом, - на секунду она подняла голос и тут же вернулась к обычному тону. – Особенно если признаю их правоту. Я просила высказаться тебя, Минато-кун, а ты, кажется, начинаешь увиливать. И с таким отношением ты рассчитываешь стать Хокаге? Тоже начнёшь использовать своё положение в личных целях?

- Тоже? – ухватилась Кушина.

- Я знаю, что мнения делились по поводу прав кланов, - выдохнула Цунаде. – Большинством голосов требования уравнять права всех граждан признаны недействительными. Это неправильно, если защитники страны Огня утратят обособленность. Я считаю, что никто не вправе вмешиваться во внутриклановые дела, иначе возмущения начнут разлагать наше общество и лишат половины мощи самых сильных из шиноби. На совете рассматривалась возможность испытательного срока для этого пока ещё не закона.

- Кланы никогда не вмешивались в дела политики, если не было угрозы мирового масштаба, - неодобрительно отметил Минато.

- Именно к таким доводам прибегло практически единогласное большинство, - подтвердила Цунаде.

- Разумеется, права снова затронул Данзо-сан, - чуть ли не с усмешкой предположила Кушина. – Разберитесь среди своей элиты, Цунаде-сама, иначе они не оставят заманчивую идею. Это же обычное укрепление собственной власти.

Цунаде снова хмурилась, но возражать не стала. Эта идея и ей приходила в голову. Она не назвала ни одного имени, читала в недоверии Кушины и снова не могла возразить.

- Как бы то ни было, этот вопрос решён, - подчеркнула она. – Клан Узумаки признан одним из самых значительных, даже если у него не будет джинчуррики.

- Вот как? – резко охладела Кушина, готовая снова ринуться на защиту сына, возмущённая резкостью заявлений. – Вы хотите извлечь девятихвостого и получить его в пользование науки и армии?

- Никто не говорит об извлечении! – ударила по столу Цунаде.

- Но тогда мой клан останется кланом джинчуррики, - насела Кушина. – Как иначе можно изменить этот весьма досадный факт?

Сарказм. Кушина снова негодовала и снова сдерживалась. Порой жестокость дорвавшихся до власти шиноби поражала воображение. Словно они и не выбирались из тёмной смуты. Словно только затихли в ожидании, пока свежие поколения забудут о кровавой истории.

- Кушина, давай всё-таки сначала выслушаем, - предложил мировую Минато.

Она выдохнула, глаза прикрыла, только этим выдавая, какая была напряжённая ночка.

- Решение ещё не утверждено, - объявила Цунаде. – Перед тем, как мы сделаем это, мы обязаны ввести в известность все нужные инстанции, в том числе и будущего Хокаге, - посмотрела снова из-под бровей.

- И каково предварительное решение совета? – ничуть не сомневаясь в том, что услышит, поинтересовался Минато.

Кушина ждала. Наверно, сейчас она походила на испуганную девчонку. Наверно, глаза широко открыла и незаметно для себя подалась вперёд, будто боялась пропустить хоть слово. Она не питала иллюзий насчёт решения, она просто надеялась, что оно будет мягче, чем представлялось в довольно смелых фантазиях. Кушина привыкла брать в расчёт худшее, чтобы не переживать шока, если оно настанет.

- Узумаки Наруто признан опасным, - как отчёт, выдала Цунаде, - большинством голосов он подлежит изоляции. Это не будет лабораторией Орочримару, хотя он очень настаивал, аргументировал медицинским оборудованием и препаратами, с помощью которых можно быстро нейтрализовать человеческую часть джинчуррики, без которой девятихвостый, теоретически… - она посмотрела на Кушину, - если не теряет силы, то замедляется.

- Спящий джинчуррики? – Кушина явно не одобрила. – Вспомните, что было с Гаарой из Суны, когда он засыпал.

- Мы рассматривали этот вопрос, - согласилась Цунаде, - многое зависит от вида печати. Точнее скажете только вы. Так как? Можем мы рассчитывать на нейтрализацию девятихвостого?

- В состоянии, когда он способен просачиваться сквозь печать – я бы не советовала, - Кушина успокоилась, как только они заговорили о конкретных деталях, и поверила, что решение зависит не только от совета. В другое время она могла бы извиниться и получить заверение, что все понимают, как трудно судить своего ребёнка.

- Во всяком случае, мнения разделились, - Цунаде не спускала с Кушины глаз. Казалось, вовсе не замечала мрачного Минато, выступающего, в основном, слушателем. – Орочимару не получил достаточной поддержки. Возможно, потому что Узумаки Наруто начинают бояться, как в исторические временна. Никто из нас никогда не сталкивался с энергией биджу. И имя вашего клана неоднократно звучало как точка опоры.