Deux Ex Machina/Strangelove (СИ)

Проглотив всю горечь и сарказм, он глубоко вдохнул, спросив на выдохе:

– Чего хотел?

– Спросил, хотел бы я с ним поговорить как-нибудь по телефону.

– А ты?

– Я послал его нахуй.

Мэттью усмехнулся.

– Ну, отчасти, мы все виноваты в том, что случилось.

– Пусть не трогает мою жизнь. Нашу жизнь. Иначе я его утоплю своими же руками.

– Ты сегодня особенно сексуален, я уже говорил?

Доминик поворчал немного себе под нос, а после усмехнулся.

– Ты, подхалим.

– Я.

– Недавно ко мне опять пристали, только в этот раз девушка. Мне так голову снесло. Она хотела точно того же, чего хотел я этим летом.

– Чего же?

– Крепкой руки под задницей и члена поглубже.

– И?

– Я отправил вам небольшой сюрприз, мистер Беллами, – Мэттью был готов поклясться, Доминик прикусил губу. – Ой, мне нужно бежать. А не то пропущу свой транспорт.

– Я посмотрю прямо сейчас.

– Сначала найди себе место поудобнее.

– Обязательно, – Мэттью прервал звонок.

Он не представлял, что за сюрприз был на его почте. Ссылка на эротическую прозу авторства самого Доминика, как он когда-то в шутку и обещал?

Всего лишь видео. Оно оказалось достаточно увесистым, так что Мэттью успел поесть и выпить чаю, прежде чем файл загрузился на диск. Открыв его, Мэттью пожалел, что так плотно поел.

Видеть, как Доминик трахает себя пальцами, было освежающе. Когда-то он устроил из этого целое шоу – вскидывался вверх, как порно-звезда, а Мэттью, к собственному удивлению, едва ли мог контролировать свои животные импульсы – тянуло заменить пальцы языком и после вставить как следует.

Как он учил.

Доминик шептал маленькие прелестные вещи о том, в каких позициях и как долго они занимались любовью в его голове, как он хотел бы, чтобы Мэттью выцеловывал каждый клочок его тела, каждый сантиметр его горячей кожи. Доминик был склонен выделять в своих описаниях именно тактильные ощущения – жар, гладкость, влагу. Обещал особенно узкую дырку и свои пухлые губы там, где только будет угодно Мэттью. Обещал быть паинькой и куклой для утоления желаний любого рода.

– С ума сойти, – выдохнул Мэттью, как только Доминик снял трубку.

– У тебя хоть стоит?

– Нет.

Доминик давно так не смеялся при нём.

– Как тогда, когда я мылся в душе, а потом шастал в твоей рубашке.

– А теперь стоит.

– Дурак, – заныл Доминик. – Пит сбежал, услышав такие подробности.

– Твоя репутация только что официально рухнула в никуда.

– Глупости. Я садился на тебя, шептал на ухо, дышал в твою чувствительную шею.

– Я не буду дрочить.

– Как я ебал себя, без подручных средств. Утомительно. Я бы при всём желании не смог достать до простаты, даже близко. Оставалось только просить Пита, ему повезло, что он был у своей девушки.

– Точно. Иначе мир лишился бы одного ярого гетеросексуала.

Мэттью не мог даже передохнуть, Доминик осаждал его словами.

– Я представлял себе, что бы было, если бы ты приехал. Я бы накинулся на тебя сразу же, сорвал бы с себя одежду. Сначала, определённо, отсосал бы тебе.

– Или я тебе.

– А потом я бы целовал тебя, очень долго. Это убивает настроение, я знаю, – Доминик посмеялся себе под нос. – Ты бы сел к стене, я бы был сверху. И не слезал бы, пока ты не потеряешь терпение.

– Я хотел бы нагнуть тебя, – рука сама по себе сползла на сосок, но Мэттью просто водил ладонью по груди, а после по животу. Он наслаждался всем, что происходило, достаточно, чтобы не дрочить, как школьник. – Как в самый первый раз. А потом бы вылизал всю сперму.

– Господи, – Доминик шикнул. – Я тебя убью.

– Знаешь, пауки-самки убивают своих партнёров после проникновения. Один вид даже кастрировать себя научился, чтобы не стать жертвой каннибализма, - Доминик молчал. Мэттью снял с носа очки и протёр их, держа телефон плечом. – Я бы не отказался умереть от твоей руки.

– Вообще, наверное, нелепо выглядит – и куда они засовывают столько конечностей? Паучья камасутра – для доктора наук, не для жалкого магистра.

Мэттью смеялся, даже смех выходил размеренным или даже вялым. Это его тоже в себе немало раздражало. В паху и щипало, и щекотало, и тянуло, всё сразу.

– Надеюсь, я смогу не дрочить до того, как увижу тебя. Представь, как обострятся ощущения?

– Тебе больше заняться нечем, кроме как практиковать воздержание. Уйди в горы и ешь варёный рис.

– То есть, мой повелитель разрешает мне порукоблудствовать? – Доминик был котом в прошлой жизни, судя по лукавости в его голосе.

– Конечно, мой прелестный идиот.

– Ну и до свидания, за такие прозвища я не позволяю вам слушать, что будет дальше, – сказал Доминик. – И, чтоб вы знали, я вздёрнул подбородок.

– Я знаю, мистер Ховард. Я знаю.

Звонок оборвался неожиданно. Доминик был в хорошем настроении. Мэттью мог бы говорить с ним вечно.

Заснул Мэттью легче и быстрее обычного, несмотря на едва поддающееся усмирению либидо. Он даже не подозревал, что конец недели принесёт ему ещё большие испытания, чем простое воздержание или сохранение хладнокровия в любой ситуации и при любом разговоре.

========== О ментальных путешествиях ==========

Мистер Беллами, который сделал из мальчика на понтах взрослого человека, не способного скрыться от своих же порочных желаний. Доминик лежал в наушниках за закрытой дверью, слушал вихрь эмоций, поднятых всё теми же словами, которые он невзначай выучил наизусть.

Под эти песни мистер Беллами на пару секунд проникал под ткань его боксёров ладонью, задевал его член, только одним жестом намекая, что будет дальше.

В голове Доминика мистер Беллами говорил те вещи, которых он редко мог дождаться в реальности.

– Хочу тебя раздетым, – говорил он. – Хочу видеть тебя без одежды.

Доминик целовал его тягуче и в такт, в чувствительную шею – от одного только дыхания в шею Мэттью заводился, а его руки скользили на под пару слоёв ткани на его задницу, прижимали пах к паху, желание к желанию. Сжимали и надавливали, чтобы запустить цикл движения бёдер.

В голове Доминика всё возбуждало в десятки раз сильнее, те же тактильные ощущения в его памяти блекли по сравнению с тем, что он представлял себе в этот конкретный момент.

– Я трахну тебя так, как давно не трахал, – в его голове Мэттью говорил всё, что думал. Доминик не слышал язвительный голос своего разума, который заявил бы: как будто ты знаешь, наглый мальчишка, о чём он думает, когда облапывает тебя всего. Не предвкушать бешеный секс было бы странно в такой ситуации. Доминик изгибался в спине, всё ещё мучая себя одними только картинками в голове. Он даже не дотронулся до себя ни разу, сжимая в кулаках пододеяльник, ему было так приятно сохранять своё возбуждение и наслаждаться им сколько влезет.

Когда-то Доминик думал, что может легко прожить без телесной близости, и так оно и было, до того, как мистер Беллами показал ему целый мир, наполненный жаркими касаниями и ласками одним лишь ртом.