Разведись со мной за тридцать дней (СИ)

— Твой друг…

— Редкостный идиот? — Джун ухмыляется, перебивая Чимина.

— Да! А еще шантажист и просто мерзкая личность.

— А мне он нравится, — Сокджин пожимает плечами и получает гневный взгляд друга.

— Да тебе любой объект с членом нравится! — парирует Чимин.

— Я хотя бы признаю это, друг мой.

— Так, стоп, товарищи. Во-первых, Чим, я тебе уже говорил, что он просто не умеет по-другому и ему стоит дать шанс. Во-вторых, Джин, в смысле тебе нравится Юнги?!

— Ну, он симпатичный, стильно одевается, голос у него приятный, целеустремленный, — Джин загибает пальцы, наблюдая, как Джун краснеет от злости.

— Я тоже симпатичный, стильно одеваюсь, и голос у меня приятный! А еще ты мне нравишься, а Юнги нравится Чимин. Вам не по пути, прости.

— Ах, какая жалость, — Джин картинно закатывает глаза. — А я так хотел завести с ним счастливую семью.

— Так, выметайтесь отсюда. И идите уже где-нибудь поебитесь.

Чимин провожает друзей, на прощание желая им хорошего секса, а сам ждет Тэхёна, который обещал примчаться, как только они с Чонгуком закончат играть в игры. И что-то подсказывало Паку, что игры это были совсем не компьютерные. Чимин принимает душ, укладывает волосы и садится, чтобы чуть перевести дух и поговорить с Хосоком, который забрасывал его сообщениями с просьбой не обижать его чудесного друга Мин Юнги.

Разговор вышел смутным, потому что рядом вопила Мина, которая заверяла Чимина, что брак — лучшее, что может быть в жизни, и в ту же секунду орала, что выйти замуж за Хосока — отвратительная идея и почему ему вообще государством не запретили жениться на ней. Единственное, что Чимин уловил полезного из разговора, Юнги был расстроен его свиданием и полдня провел у Хосока, сочиняя вместе с ним душещипательную лирику.

— Не понимаю, зачем звать меня к себе, если я и так знаю весь твой гардероб наизусть, — с порога заявляет Тэхён, даже не пытаясь поздороваться. — Ну, что? Черные узкие джинсы и джинсовая рубашка, та самая, у которой пуговицы заканчиваются где-то на уровне пупка?

— Вообще-то, на уровне груди, и ты сам мне ее на Новый Год подарил!

— Да знаю я, и она прекрасно подчеркивает твою длинную мощную шею и узкую талию. Я даже слюнки пускаю. Ой, какой прелестный кулончик. Мы с Юнги не зря его два часа выбирали по всем магазинам.

— Издеваешься? Два часа? Вы с Юнги?

— Ага, этот парень так старается, что я до сих пор не понимаю, почему ты идешь на свидание не с ним.

— Ммммм, потому что я натурал?

— Ой, кому ты заливаешь. У тебя почти все друзья — голубее самого неба, так что тут дело времени, когда ты тоже перейдешь на нашу прекрасную задничковую сторону.

— Задничковую сторону?

— Ага, клуб любителей задниц, — Тэхён радостно кивает и отправляет Чимина одеваться.

Свидание проходит неплохо. Девушка и впрямь оказывается во вкусе Пака. Она много шутит и улыбается, у нее приятный голосок и классный музыкальный вкус. Чимин искренне благодарит ее за вечер, сажает в такси и… не берет номер телефона, чтобы перезвонить. Потому что в конце свидания ему приходит одно единственное сообщение, от давно выученного номера, Чимин читает…

«Прошу, не отвергай моих чувств. Я, правда, хочу быть с тобой. Тот парень, которого я видел тогда в студии Джуна, сейчас сидит на свидании с девушкой в подаренном мной кулоне. И сейчас он вызывает во мне другие чувства, потому что я знаю его характер, его друзей, его стиль жизни. И я безоговорочно и бесповоротно влюблен. Мои чувства все эти года просто ждали своего часа. Дай мне хотя бы один шанс»

….и не может отказать. В этот вечер он возвращается домой один и впервые не хочет убивать своего мужа.

========== День 9. ==========

Просто представьте, что вы сидите в доме своего лучшего друга, у которого с женой подозрительное затишье. Они не пытаются драться, не кричат и не пререкаются, а сидят и мирно пьют чай рядом друг с другом. Да, вы все еще Пак Чимин, и вы в доме Чон Хосока, который со своей Миной последний раз нормально разговаривал, наверное… Никогда?

— Вы помирились?

— О, нет. Мы теперь не разговариваем друг с другом, — усмехается Мина.

— Потому что поссорились?

— Нет, мы не ссорились. У нас эксперимент. Мы решили, что если будем молчать, то, возможно, не будем ругаться постоянно.

Чимин смотрит на друзей таким взглядом, что сразу понятно, кто в этой комнате идиоты. Взрослые люди, у которых скоро должен родиться ребенок, играют в молчанку. Нет, это здорово, что они пытаются не ругаться каждую секунду. Но молчать. Серьезно?

—Я так и не понял вчера вечером, что у тебя случилось, — мотает головой Хосок, — из твоих «бесит скотина», «как он это делает» и «мне нужен совет» я понял только то, что тебе нужен совет.

— Ты такой догадливый, — язвит Чимин и усмехается, потому что Мина открывает рот, чтобы вставить какую-то емкую фразочку, но закрывает его и угрюмо изучает содержимое кружки. — А если вам необходимо что-то сказать друг другу? Например, банально спросить, есть ли еще туалетная бумага.

— Мы пишем на листочках.

— О, и много листочков накопилось с начала вашей молчанки?

Хосок усмехается, встает к окну и подзывает Чимина к себе, чтобы показать на три черных набитых мешка, которые стоят возле мусорных баков.

— Мы умудряемся ругаться даже на бумаге. Просто более емко, потому что обоим лень писать длинные фразы, — смеется Мина и обнимает мужа сзади, укладывая голову ему на плечо. — Зато в доме непривычно тихо. К нам даже приходили соседи и спрашивали, все ли у нас в порядке и не убил ли кто кого.

— Ага, я хотел пошутить, что я уже давно мертв и теперь приведение, которое будет пугать их детей по ночам, но Мина именно в этот момент влепила мне по заднице и прицепила стикер с фразой «вякнешь про призраков — закопаю». Пришлось говорить правду, — расстроенно пожаловался Хосок. — Она слишком хорошо меня знает.

— Она просто любит тебя, — улыбается Чимин. — Так вот по поводу вчерашнего. Признавайся, это ты писал сообщение от имени Юнги?

— Чего?

Чимин знает, что Хосок отлично умеет косить под дурачка, но сейчас видит, что тот искренне не понимает, о чем речь. Паку приходится лезть в карман джинсов за телефоном, чтобы показать вчерашнее сообщение от Юнги. Мина с Чоном читают внимательно и даже перечитывают пару раз, а потом синхронно поднимают глаза на Чимина и приторно улыбаются. Пака аж передергивает.

— А что такое? Тебя от этого сообщения в дрожь бросает? Сердечко трепещет? Как, кстати, вчерашнее свидание? — лепечет Хосок так сладко, что у Чимина вдруг чай обратно просится.

Пак остро осознает, что все его чертовы друзья на стороне Юнги. Никто не болеет за несчастную, почти убитую натуральность Чимина. Все болеют за бедненького Мин Юнги, которого противный Пак Чимин отшивает. И все как-то резко забыли, что тут жертва Чимин! Что тут вообще-то Чимину развод не дают! Что тут вообще-то тянут на гейскую сторону, даже не спрашивая разрешения!

— Ну, вы-то куда? Хосок, ну, ты? Ты же натурал, ты должен держаться за своих, а не окружать себя и Мину клубом любителей задниц. Вдруг, у вас родится сын? Ты только представь! Он же с детства будет наблюдать за вечно целующимися мужиками.

— У нас будет дочь…

— Я считаю, что это даже, — Чон резко прерывается, округляя глаза, и разворачивается к жене лицом. — Ты что сейчас сказала?

— Ну, твою ма-а-ать, — тянет Мина, бьет себе ладонью по лбу и пятится назад. — Чимин, передай ему, что он не может сейчас убить меня, потому что я ношу под сердцем его дочь.

— Мы же договорились не узнавать пол ребенка до самого рождения, Чон Мина! Ты же при мне говорила врачу, что нам это не нужно и пусть останется тайной! И что я узнаю за несколько недель до родов? Что ты уже все давно знаешь? Господи, Чимин, я тебя умоляю, становись уже геем побыстрее, чтоб я был уверен, что в нашей компании ни одной бабы больше не будет. Запомни, друг мой, все женщины – создания дьявола! Хитрые, беспринципные, наглые и истеричные. И если бы я так сильно не любил эту вот ведьму, — Хосок указывает пальцем на Мину, у которой мгновенно разглаживаются гневные морщинки, — то давно был бы геем.