Паучий престол I (СИ)

- И, тем не менее, неприятно, - отвечает за него Киба. Забирает у Собаку журнал и прячет его в своей сумке. Зачем – пока что остается неясным. – Словно перебрали твои внутренности, причем отнюдь не стерильно-чистыми руками, - Саске согласен с Собачником. Именно так он себя и чувствует: будто кто-то до сих пор ковыряется в его внутренностях. Медленно и методично. Да, не больно, но неприятно и настораживающе, ведь нет гарантий, что у неизвестного не припасен ещё какой-нибудь козырь. Все-таки Саске привык доверять своей интуиции, все ещё будучи уверенным в том, что в ту ночь, на озере, за ними кто-то подглядывал.

- Разберемся, - коротко бросает Намикадзе. Его шаг тверд, целенаправлен и размашист. Саске волочится за ним, словно привязанный. Путь назад отрезает Ко и великан Джуго. Такое ощущение, что он в западне, из которой нет выхода. Такое ощущения, что он сам загнал себя в эту западню, связавшись с Ко. Может, именно этого и добивался недоброжелатель – его сомнений? Сомнений, которые могут подтолкнуть к бегству.

//-//

Наруто, будто он имел на это право, запретил ему выходить из класса. Сам запретил и сам же куда-то смылся, оставив его на попечение Ко. Чем там промышлял Намикадзе, прогуливая уроки, ему было все равно. Саске был зол и обижен. К тому же, ему уже порядком поднадоело отнекиваться от расспросов по поводу его происхождения и пресловутых фотографий. От Ко, кстати, пользы тоже никакой не было. Они просто обсели его, как цепные псы, и наблюдали, а могли бы и помочь с чем-нибудь. Например, тот же Собаку мог хотя бы разок зыркнуть на любопытных девиц своим фирменным взглядом вместо того, чтобы, прикрыв веки и сложив руки на груди, мерно дремать на стуле. Фактически, его бросили на растерзание восторженно-завидующей толпе, и в этой ситуации ему мог бы помочь Ходзуки. Суйгетсу всегда имел в запасе несколько приемчиков, которые помогали им вывернуться из подобных ситуаций. Да, мог, если бы был рядом, конечно же.

Журналы, к слову, изъяли практически сразу же, как только о них узнал директор. Рейд дисциплинарного комитета на первом уроке был тщательным и неумолимым, но местные девчонки оказались сноровистыми, так что парочка журнальчиков их кучными стараниями все же была спасена. Похоже, по этому делу даже начали разбирательство, но Учиха, исходя из фактов, сильно сомневался в том, что виновного найдут. Да и, по сути, в чем тут вина? Журнал вполне обычный, просто дисциплину немного подорвал да шуму среди учеников наделал, так что ему оставалось только терпеть и ждать, когда ажиотаж вокруг его персоны хотя бы немного утихнет.

Саске и ждал. До большой перемены. А после, когда ему преградили путь Инудзука и Собаку, все-таки сорвался. Он что, шишка какая-то, что к нему приставили охранников, причем ещё и столь много себе позволяющих? Он – Учиха. Он – не слабак. И прятаться за спины, к слову, сомнительных друзей, словно барышня, не собирался. Это было низко, задевало его гордость и уж никак не соответствовало возможностям. Если выпадет случай, он сам разберется и с любопытной толпой, и с зачинщиком, и помощь ни Ко, ни тем более Намикадзе ему не нужна. Да, за Саске, клокоча, говорил гнев, но он же был хорошим отрезвляющим средством, не позволяющим поддаться негативу ситуации.

- Куда собрался? – супя свои неприметные брови, грубо бросает Собаку, вновь-таки держа руки, скрещенными на груди. Какая, однако, многоговорящая поза, вроде как и грозная, но в тот же момент защитная.

- Поссать и пожрать! – зло рычит Учиха, напирая. Класс пуст, и у их перепалки нет свидетелей. Саске кажется, что сейчас, если его не пропустят, он набросится на парней, хотя драки не признает и считает подобное разрешение ситуации крайностью. Но, похоже, именно сейчас момент такой крайности. Эмоции просто зашкаливают, и если их не выплеснуть, то Ко может наглядно убедиться в том, что у гарадского в наличии не только смазливая мордашка и ухоженные ручки.

- Мы с тобой, - невозмутимо бросает Инудзука, разворачиваясь. Собаку молча принимает сторону Собачника, и Саске это бесит ещё больше.

- Что, и в сортир со мной пойдете? – прям достойная второсортного фильмеца фраза, но и ситуация не самая обыденная. От чего его так упорно защищают? От сплетен и взглядов? От донимания? От недоброжелателя? Похоже, от всего этого вместе. Но Господи! Это же обычная сельская школа, а не сосредоточие криминала. Даже в «Harvard School» у него было больше шансов нарваться на неприятности, чем здесь, потому что среди гарвардцев много отпрысков, например, тех же мафиози, а тут всего лишь обычный западлист, которому он чем-то не угодил. Оскорбительно и слишком нервирует, особенно, учитывая то, что он и так не в своей тарелке с того самого дня, когда Какаши обмолвился о своих связях с семьей Учиха.

- Да, пойдем, - невозмутимо, остановившись в полуобороте, отвечает Инудзука. – И, да, не побрезгую подержать тебе штаны, подать бумагу и даже вымыть твои ручки, если на то будет веская причина, - Собачник слишком серьезен, и Саске давится словами возмущения.

Нет, он мог бы высказаться. С него не убудет. Настоять на своем, послать Инудзуку и Собаку ко всем чертям и поступить так, как хочется, но здравый смысл все-таки пересиливает гнев. Как бы там ни было, а, когда Ко рядом, к нему практически не липнут с расспросами. А именно сейчас Саске не хочет отвечать на бредовые вопросы и общаться с массами ещё больше, чем провести всю перемену в обществе этой парочки. Вот бы ещё и Намикадзе объявился, чтобы он перестал волноваться за этого придурка, и тогда можно было бы сказать, что дела обстоят вполне даже сносно.

- Ладно, - отворачиваясь, ворчит Саске, следуя за довольно кивнувшей ему в ответ Ко.

Они выходя в коридор: сперва Инудзука, потом он, следом Собаку – прям триллер какой-то. На душе неспокойно. Снова появляется то странное чувство, будто за ним наблюдают. Саске спешно оглядывается, но, естественно, никого не замечает. Собаку тоже смотрит по сторонам, но более медленно, тщательно, вдумчиво. На миг он запинается, вроде бы случайно, поскользнувшись, а его изумрудные глаза стремительно темнеют до цвета бутылочного стекла. На этот раз Саске точно не кажется: Гаара что-то заметил, но с ним не поделился. В этой школе, определенно, происходит что-то странное, клубящееся и сгущающееся вокруг него, несведущего. Саске это не нравится. До опасливо затаившейся интуиции. Не нравится до сомнений, тонкими иголочками подначивающих его к бегству.

И эти сомнения оправдали себя буквально через полчаса. Они вернулись с обеда, класс уже был полон учеников, и внимание к нему так и не ослабло. Похоже, от новой волны любопытства его спасало лишь то, что он был не один. Саске предполагал, что ещё день-два и буря минует, все забудется, а если кто и вспомнит, то шумихи это не наделает. Занимая свое место и открывая первый же учебник, чтобы отвлечься, Саске успокаивает себя тем, что могло быть и хуже, ведь, похоже, то, что он принадлежал к известной и влиятельной в определенных кругах семье, волновало массы в последнюю очередь.

Тетрадь он открывает машинально, ничего не собираясь записывать. Он вообще сегодня не мог сконцентрироваться на учёбе, так что сперва и не обращает внимания на то, что некогда чистый лист пересекает слегка корявая запись незнакомым почерком, словно этот некто писал в спешке, нервничая, боясь быть пойманным.

«Хочешь узнать, кто причастен к сегодняшнему инциденту, приходи во время урока в спортзал». И все. Без подписи. Хотя подобное стоило ожидать в последнюю очередь, ведь и так было понятно, что недоброжелатель пожелает остаться анонимом. Очная, так сказать, ставка. Ему же только и оставалось, что решить – идти или нет.

Учиха спешно захлопывает тетрадь, дабы Ко не приметила запись. Благо, с приходом учителя начался урок, так что Ко проворонили сей знаменательный факт, а Саске упускать своего не собирался, но и мчаться на «стрелку», очертя голову, тоже было не его стилем.

Нужно было подготовиться. Так сказать, вооружиться, а главным оружием в его ситуации могла стать осведомленность. Конечно, ему ни за что не вычислить злоумышленника стопроцентно, но несколько вариантов все же стоит держать в голове, дабы после не польстить самолюбию подлеца своим недоуменным выражением лица.