Страх, надежда и хлебный пудинг (ЛП)

ВНИМАНИЕ!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Мари Секстон

Страх, надежда и хлебный пудинг

Автор: Мари Секстон

Название: Страх, надежда и хлебный пудинг (2013)

Перевод: Cloud Berry

Перевод группы :

Аннотация

Семьи должны расти, а не уменьшаться. Эта мысль преследует Джона Кечтера с тех самых пор, как он связал себя узами брака со своим любовником Коулом Фентоном. Надеясь усыновить ребенка, Коул и Джон начинают поиски будущей матери, готовой разрешить им любить своего малыша, но затянувшееся ожидание изматывает их обоих.

Часть I

Страх

Глава 1

Кто-то однажды сказал: не бывает надежды без страха и страха без надежды. Я и не подозревал, насколько правдивы эти слова, пока не увидел, как Коул терзается этими чувствами в тишине нашего дома, где надежда и страх оказались аккуратно заключены в пространство нашей с ним спальни.

Все началось в День благодарения, спустя всего пару месяцев после того, как я совершил свой сумасшедший перелет через страну, чтобы удивить его в его хэмптонском доме. То были наши первые праздники вместе, которые мы – плюс мой отец – провели в статусе настоящей семьи. Мы поставили в гостиной высоченную елку. Коул уже успел накупить гору подарков, каждый из которых был идеально упакован и перевязан, и я боялся представить, сколько еще их окажется под наряженной елкой к моменту, когда придет Рождество. Большую часть дня Коул потратил на приготовление ужина и, когда мы расселись за его слишком длинным столом, весь вечер находился где-то на расстоянии тысячи миль, потому что его голова была занята мыслями, которыми он был еще не готов поделиться.

И только вечером, когда мы, оставшись наедине, с выключенным светом лежали в постели, он сделал глубокий вдох и сказал:

– Ты когда-нибудь думаешь о том, чтобы стать отцом?

Вопрос удивил меня до такой степени, что я сел и повернулся к нему, хотя выражение его лица было скрыто во тьме.

– А ты? – спросил я.

Последовал момент тишины, потом мягкий выдох, и когда он заговорил, его голос был тихим. Почти благоговейным.

– Постоянно.

Нет, мысль об отцовстве никогда не приходила мне в голову, и внезапно я перестал понимать, почему. Ведь это было до чудесного просто и правильно.

Ребенок.

Которого мы будем будить по утрам, а вечером укладывать спать. Прятать для него подарки под елкой. Обнимать его, и читать ему, и укачивать перед сном. Ребенок, которого Коул будет обожать до безумия, я – любить, а мой отец – подбрасывать в воздух и держать на коленях. Новая, яркая, чудесная жизнь, которая будет тянуть моего отца за штанину и с надеждой смотреть на него снизу вверх – точно так же, как я смотрел на отца своего отца. У него всегда была припасена для меня в кармане конфета, несмотря на все предостережения моей матери о том, что он испортит мне аппетит перед ужином. Только теперь это уже мой ребенок будет держать за руку дедушку Джорджа. Это Коул будет бранить их за сладкое перед едой, а я, смеясь, отворачиваться и притворяться, будто не вижу, потому что никогда не посмею мешать отцу баловать своего единственного внука. Семьи должны расти, а не уменьшаться – так однажды сказал мне отец. Он был прав, и теперь я мог воплотить это в жизнь.

Я дотянулся до лампы на тумбочке, и, когда загорелся свет, Коул будто стал меньше. Он хотел спрятаться, но я склонился над ним и заставил посмотреть мне в глаза. Я знал, как ему страшно, – теперь, когда он озвучил свои сокровенные мысли.

– Ты правда этого хочешь?

Он натянул одеяло до подбородка и сам стал очень похож на ребенка, который использует покрывало, точно своего рода щит.

– Больше всего на свете.

Я рассмеялся, потому что это было единственное, что я мог сделать. Я стянул с него одеяло, убирая его защиту, обнажая его донага, чтобы обнять его.

– Только если сначала ты на мне женишься.

***

За месяц, предшествующий свадьбе, мы обсудили наше решение стать родителями бесчисленное количество раз. Мы взвесили все «за» и все «против» касательно усыновления и суррогатного материнства, и к моменту, когда пришла пора улетать в Париж на неофициальную церемонию в присутствии наших друзей, уже определились с тем, что нам нужно. От медового месяца мы отказались и сразу после вернулись домой.

Формально неженатые однополые пары претендовать на совместное усыновление не могли, а вот одинокий родитель вполне себе мог. В приоритете были женатые пары, но мы нашли адвоката по имени Томас Гудмен, который специализировался на усыновлении, и он заверил нас, что ничего невозможного в нашем желании нет.

– Это обескураживает, я понимаю, но прецедент уже есть. Недавно я помог одной однополой паре ровно в таком положении, что и у вас. Первым делом надо решить, кто из вас будет подавать на усыновление.

– Но мы твердо намерены растить ребенка вдвоем, – сказал Коул.

– Я знаю, и как только процесс усыновления завершится, мы подготовим документы, которые закроют все юридические лазейки, и позаботимся о том, чтобы вы оба имели родительские права, особенно в отношении связанных со здоровьем решений. Кроме того, в случае, если с усыновителем что-то случится, эти документы будут гарантировать второму родителю опекунство.

– Но совместное усыновление, тем не менее, не разрешается?

– Здесь, в Аризоне – нет.

– А если попробовать усыновление за рубежом? – спросил я. – Это не проще?

Томас покачал головой.

– В большинстве случаев вы столкнетесь с теми же самыми предубеждениями. Одному из вас придется представить себя отцом-одиночкой и, в зависимости от страны, быть очень осторожным в плане разглашения реального положения дел.

– Другими словами, – проговорил Коул, – мы должны будем лгать.

Томас сделал уклончивый жест – не вполне подтверждая его слова, но и не отрицая.

– Во всяком случае, придерживаться полуправды.

– Нет. – Коул был непреклонен. – Это для нас неприемлемо.

– И суррогатное материнство вы исключили?

Я покосился на Коула. Эту тему мы обсудили наиподробнейшим образом. И Томасу он дал тот же ответ, какой каждый раз давал мне.

– Я слышал слишком много жутких историй. Кроме того, в этом мире столько детей, которым не хватает любви. Немного эгоистично создавать новую жизнь, когда можно помочь уже существующей.

Томас повернулся ко мне.

– Вы с этим согласны?

Я кивнул. Может, и я не понимал нежелание Коула соглашаться на суррогатное материнство, но его решение уважал.

– Мы бы хотели сосредоточиться на усыновлении – по крайней мере, сейчас.

– Справедливо. Что ж, тогда нам придется работать с тем, что разрешено текущим законодательством Аризоны, вне зависимости от того, нравится нам оно или нет.

– Если мы должны выбирать, – сказал Коул, уставившись на свои колени, – то пусть это будет Джонатан.

Я видел, что ему больно так говорить, и называть меня полным именем до сих пор было для него нетипично.

– Почему именно я? – спросил я, хоть и догадывался.