Билет в один конец (СИ)

Странно говорить об этом, но почему-то сейчас всё по-другому. Алиса прикасается к сожженным волосам, ладонью затягивает их в хвост на макушке, который с лёгкостью помещается в её маленький кулачок, лишь особо длинные кончики выбиваются. Потом проводит пальцами по проколотым ушам, где раньше были серьги. А за спиной пустота, в один миг её оставили все духи, разбежалась вся её невидимая армия. И живое, настоящее одиночество вцепилось зубами в тонкую кожу, отрывая куски мяса и ломая хрупкие кости. Впервые она чувствует себя такой беззащитной и слабой, будто вынули титановый скелет и оставили желеобразное существо, мягкое и податливое, способное принять любую форму. Впереди неизвестность, позади пустота и невозможно понять, что делать дальше, как вести себя, когда придут её навестить. Никто не должен видеть этой слабости, но как не показать её, если поддержки больше нет.

Из мрачного состояния её отвлекает мягкий стук в дверь и скрип косяков…

В больницу они приехали вместе. В последнее время многое поменялось, но почему-то казалось, что так и должно быть, это правильно, и нет в этом ничего предосудительного. Только агент Романофф улыбается мягче. Только капитан Роджерс смотрит на неё и тоже улыбается. И нет больше в этой улыбке грусти и неуверенности, есть только затаённая надежда и любовь.

Стив отправился в кабинет доктора. Наташа же благоразумно устроилась на диванчике в приёмной, поставив у своих ног небольшую спортивную сумку. Женщина подпиливала идеальные ноготки и внимательно следила за медперсоналом из-под пушистых ресниц. Хотя, Фьюри распорядился выставить охрану, но она уже знала, что в день, когда Алиса проснулась, Старку и Тору удалось провести к ней Бартона. Значит, они нашли брешь. Учитывая, что Ал теперь главный подозреваемый в деле о пожаре на скотобойне, которое вывело на ещё несколько дел, то девушка в опасности. И найденная брешь могла пропустить ещё кого-нибудь. Сказать об этом Фьюри нельзя, ведь он отдал чёткий приказ – никаких контактов с агентом Шутер до конца её госпитализации, а эти трое ослушались. Наташа на ощупь проверила боковой карман своей ноши, куда положила охотничий нож девушки в чехле – пусть здесь была усилена охрана, пусть это ведомственный госпиталь и пускали сюда строго по пропускам и служебным документам, а при входе стояли металлодетекторы и рентгеновские аппараты, как в аэропортах, но подстраховаться стоило. Тем более, ещё одну брешь она уже нашла: смогла же пронести оружие в обычной сумке, запаковав его в косметичку.

- Как она себя чувствует? – Стив устроился в кресле напротив доктора Филиана, как было написано на дверях его кабинета.

- Пока всё в порядке, темпы восстановления мышечной активности превышают нормальные из-за её упорства. Хочет скорее вернуться в строй. Но жалоб нет, она ни о чём не говорит, поэтому невозможно сказать насколько всё серьёзно, – седой благообразный старик с глубокими морщинами на некогда симпатичном лице быстро листал тонкую папку с историей болезни. – Проблемы с сосудами, из-за этого и низкая температура тела. Ещё и таблетки… Странно, что в медицинской карте, что мне передали, этого нет.

- Да, это… Оплошность… Не было времени, чтобы провести тщательную проверку, её сразу определили в группу, а у нас ненормированная нагрузка, мы как-то не обратили внимания в начале, - мялся Роджерс, стараясь придать своему голосу уверенность. Он прекрасно знал, что первый медосмотр на корабле был только для соблюдения формальностей, и искали там не болезни и травмы, а следы пластики или внедрения шпионских приспособлений. С другой стороны, он, как командир, должен следить за своими людьми и делать это всегда, а не когда Тони бесконтрольно летает по ночному городу, сводя с ума радары, или Тор портит погоду в буквальном смысле, или Клинт бросается на Фьюри, или Халк бушует сверх меры.

- Оплошность? – доктор чуть сдвинул очки с толстыми стёклами и укоризненно посмотрел на него поверх чёрных оправ. – Насколько я знаю, у вас не совсем обычная команда.

Стив вскинулся, хотел возразить, но доктор оборвал его:

- Сэр, мне достаточно много лет, поверьте, я в молодые годы был поклонником Капитана Америки, поэтому я знаю, что передо мной сидит тот самый Стивен Роджерс. А на диване в приёмной – Чёрная Вдова. Охрану пациентке № 2597 велел выставить сам директор Фьюри. И, буквально за пятнадцать минут до вас, меня посетил агент Фил Коулсон. Это, конечно, только мои догадки, но неужели она из вашей команды? И если предположить, что это так, на секунду, просто предположить, то как в столь серьёзной группе, которая сражается там, где остальные бессильны, могла оказаться эта девушка?

- Без нас она могла бы наделать ещё больше глупостей, - со вздохом ответил Капитан.

- Пока мы страхуемся, делаем проверки, водим её по специалистам, если ничего не найдём - к Рождеству отправим домой, долечиваться. Я так понимаю, у неё никого нет, кроме вас? – доктор продолжил разговор так, будто и не выпытывал сейчас у героя своей юности правду о странной упрямой пациентке.

- Да. Но мы присмотрим! Обязательно присмотрим, - горячо заверили его. – Ограничение тренировок, ни шагу на задания… Всё, что потребуется.

- Это хорошо. Понимаете, люди, которые проходят через такое… Это чувство, когда понимаешь неизбежность смерти, когда уже прощаешься со всеми… Это меняет человека: кто-то не выходит из дома, боится даже нож в руки взять, чтобы не дай боже не пораниться, им кажется, что Смерть не даст им сбежать из её рук – такие обычно быстро сходят с ума. Есть те, кто специально идут на риск, полагая, что раз обставили старуху и ещё раз смогут, верят, что им больше ничего не грозит, становятся самоуверенными и рисковыми. Будто всё дозволено. И сильно расхрабрившись, уходят из жизни ещё быстрее по разным причинам – чаще это наркотики и алкоголь. А есть те, кто пересматривают свои взгляды и начинают любить саму жизнь, возвращаются домой к близким, заводят семьи, меняются полностью. Но всё это проявляется не сразу, может месяц-два, год…

- Я понял, - кивнул Стив. – Мы навестим её?

- Конечно.

Наташа постучала в дверь нужной палаты, зашла, когда не услышала ответа. В крохотной одноместной комнате с большим окном было пусто. На удивление окно было открыто, слабый ветер чуть шевелил тяжёлую штору хмурого серо-синего цвета.

- Может, вышла куда-нибудь? – предположил Стив.

- Я видела Коулсона, пока ты был у врача, - женщина поставила сумку у кровати, подцепила пальцами пухлый большой конверт, тут же зашуршало внутри, выпало через тонко разорванный край – пластиковые карты, пропуска, документы, толстая папка с фотографией. – Он принёс ей бумаги.

- Слишком рано. Не думаю, что она готова сейчас понять весь план.

- Она никогда не будет в состоянии. Чёрт! – вдруг выкрикнула она, резко отдёргивая штору и перевешиваясь через подоконник.

- Наташа, осторожнее, что случилось? – мужчина побежал удерживать её за талию, чтобы она случайно не упала, и заметил на полу пластиковые больничные тапочки.

Алиса сидела на довольно широком карнизе, свесив вниз босые ноги, в одной тонкой пижаме, которая уже намокала в тех местах, где снег соприкасался с тканью. Девушка смотрела строго перед собой, крепко держась руками за карниз, кажется, она даже не заметила, что к ней пришли очередные посетители. Хотя, нет, она глубоко вздохнула, посмотрела на развевающееся облачко пара, вырвавшееся изо рта и, наконец, повернула голову.

- Привет! – достаточно дружелюбно произнесла она медленно синеющими на морозе губами. – Потрясающая погода, не находите?

- Ал, послушай, что бы там не сказал тебе Коулсон, но всё не так плохо, - Наташа протянула к девушке руку, почти коснулась плеча, благо та не отошла далеко от окна.

- Нат, я на высоте третьего этажа, подо мной огромный сугроб. Что бы ты не подумала, я даже при всём желании не смогу разбиться при прыжке. Хотя, как вариант побега, имеет смысл.

- Ты же замёрзнешь, давай руку, я помогу тебе вернуться внутрь.