Дело в стиле винтаж

— Вот и прекрасно, — улыбнулась я Дэну, на этот раз с искренней благодарностью. — А вы давно работаете в газете?

Он немного замешкался.

— Два месяца.

— С того момента, как она начала выходить?

— Примерно.

— А вы местный?

— Я живу в Хитер-Грине. — Повисла странная маленькая пауза — я ожидала, что Дэн попрощается, но он сказал:

— Вы должны побывать в Хитере.

Я посмотрела на него.

— Простите?

Дэн улыбнулся.

— Я имею в виду, что вы должны как-нибудь навестить меня.

— О.

— Выпить чего-нибудь. Буду рад, если вы посмотрите на…

— Что? — удивилась я. — На гравюры?

— На мой сарай.

— На ваш сарай?

— Да, у меня фантастический сарай, — спокойно произнес он.

— Неужели? — Я представила кучу ржавых садовых инструментов, покрытые паутиной велосипеды и разбитые цветочные горшки.

— Или он таким будет, когда я его закончу.

— Спасибо, — сказала я. — Буду держать это в уме.

— Ну… — Дэн засунул за ухо карандаш. — Пойду поищу свою точилку.

— Удачи, — улыбнулась я. — Увидимся. — Он вышел из магазина и помахал мне рукой. Я помахала в ответ и тихо сказала: — Какой чудак.

Минут через десять после ухода Дэна в магазин потекла струйка покупателей, и по крайней мере двое из них держали в руках «Черное и зеленое». Я старалась не досаждать им предложением помощи и не следить слишком уж явно. Сумочки «Гермес» и самые дорогие ювелирные изделия располагались в запирающихся стеклянных ящиках, но я не стала защищать одежду электронными ярлыками, боясь испортить материю.

К двенадцати в моем магазине побывало человек десять, и я продала свою первую вещь — сарафан из сирсакера [2] с фиалками. И мне захотелось поместить чек в рамку.

В четверть второго вошла миниатюрная рыжеволосая девушка лет двадцати с элегантным мужчиной под сорок. Пока она рассматривала одежду, он сидел на диване, и его лодыжка, обтянутая шелковым носком, покоилась на колене другой ноги. Большим пальцем он нажимал клавиши блэкберри. Девушка изучила вешалки с вечерней одеждой, но ничего для себя не нашла; затем ее взор обратился на висящие на стене бальные платья. Она показала на платье цвета лайма — самое маленькое из четырех — и поинтересовалась:

— Сколько оно стоит?

— Двести семьдесят пять фунтов. — Девушка задумчиво кивнула. — Это шелк, — объяснила я, — с пришитыми к нему вручную хрусталиками. Желаете померить? Оно восьмого размера.

— Ну… — Девушка озабоченно взглянула на своего бойфренда. — Что ты о нем думаешь, Кейт? — Тот оторвался от блэкберри, и она кивнула на платье, которое я снимала со стены.

— Нет, — резко сказал он.

— Почему?

— Слишком яркое.

— Я люблю яркие цвета, — робко возразила девушка.

Кейт вернулся к блэкберри.

— Оно не подходит к случаю.

— Но это же танцы.

— Слишком яркое, — настаивал он. — Кроме того, оно недостаточно красиво. — Моя неприязнь к мужчине превратилась в ненависть.

— Позволь, я его примерю. — Девушка умоляюще улыбнулась: — Пожалуйста.

Он посмотрел на нее и демонстративно вздохнул:

— О'ке-ей. Если ты настаиваешь…

Я провела девушку в примерочную и задернула шторку. Минуту спустя она появилась. Платье сидело идеально, подчеркивая тонкую талию, прелестные плечи и тонкие руки. Переливающийся цвет лайма прекрасно шел к ее рыжим волосам и белоснежной коже, а корсет выделял грудь. Зеленые тюлевые нижние юбки наслаивались друг на друга, хрусталики блестели на солнце.

— Это… великолепно, — пробормотала я, не представляя, чтобы кто-то выглядел в этом платье прекрасней. — Хотите померить туфли к нему? Посмотреть, как оно выглядит с каблуками?

— О, мне это ни к чему. — Она осмотрела себя в боковое зеркало, стоя на цыпочках, и покачала головой. — Просто… фантастично. — Она казалась чрезвычайно взволнованной, словно только что раскрыла какой-то свой секрет.

Позади нее появилась еще одна покупательница — худая темноволосая женщина лет тридцати в платье-рубашке с леопардовым рисунком, с золотым ремнем-цепью на бедрах и в гладиаторских сандалиях. Она остановилась и уставилась на девушку.

— Вы выглядите потрясающе, — признала она. — Как молодая Джулиана Мур.

Девушка довольно улыбнулась.

— Спасибо. — И снова посмотрела на себя в зеркало. — В этом платье я чувствую себя… словно в сказке. — Она нервно посмотрела на бойфренда: — А ты как считаешь, Кейт?

Тот взглянул на нее, отрицательно мотнул головой и вернулся к блэкберри.

— Я же сказал — слишком ярко. Кроме того, создается впечатление, будто ты собираешься танцевать в балете, а не на изысканном ужине в Дорчестере. Вот… — Он встал, подошел к стойке с вечерними нарядами, достал черное креповое коктейльное платье от Норманна Хартнелла и протянул ей: — Померяй это.

Лицо девушки погрустнело, но она вернулась в примерочную и вышла из нее минуту спустя в предложенном бойфрендом платье, явно старомодном для нее — она выглядела в нем бледной… словно собиралась на похороны. Женщина в платье леопардовой расцветки взглянула на девушку, сдержанно покачала головой и снова повернулась к вешалкам.

— Это куда лучше, — одобрил Кейт, сделал указательным пальцем круговое движение, и девушка медленно, со вздохом, повернулась, подняв глаза к потолку. Я увидела, как другая покупательница поджала губы. — Прекрасно, — заявил Кейт и сунул руку в карман. — Сколько? — Я посмотрела на девушку. Ее губы дрожали. — Сколько? — повторил Кейт, открывая бумажник.

— Но мне нравится зеленое, — прошептала девушка.

— Сколько? — еще раз спросил он.

— Сто пятьдесят фунтов. — Я чувствовала, что мое лицо пылает.

— Я не хочу его, — взмолилась девушка. — Мне нравится зеленое, Кейт. В нем я чувствую себя… счастливой.

— Тогда тебе придется купить его самой. Если ты можешь себе это позволить, — добавил он не без приятности и снова посмотрел на меня. — Значит, сто пятьдесят фунтов? — Он постукал по прилавку газетой. — Здесь сказано, что вы даете пятипроцентную скидку, — значит, насколько понимаю, я должен заплатить сто сорок два с половиной фунта.

— Верно, — согласилась я, поражаясь его способности считать в уме. Лучше бы я удвоила цену, чтобы девушка получила зеленое платье.

— Кейт, пожалуйста, — простонала девушка. Ее глаза блестели от слез.

— Келли, перестань! — прорычал он. — Дай мне передохнуть. Я ожидаю важных людей и не желаю, чтобы ты выглядела как чертова фея Динь-Динь, понятно? — Он посмотрел на свои дорогие часы: — Нам пора возвращаться — мне будут звонить насчет того участка в Килберне в два тридцать, если ты помнишь. Так я покупаю черное платье или нет? Потому что в противном случае ты не пойдешь в субботу в Дорчестер, точно тебе говорю.

Девушка посмотрела в окно и молча кивнула.

Когда я отрывала чек, мужчина протянул руку за пакетом и вернул свою карточку в бумажник.

— Спасибо, — пробормотал он и покинул магазин с безутешной девушкой.

Дверь за ними захлопнулась, женщина в платье леопардовой расцветки поймала мой взгляд.

— Ей бы пригодилось волшебное платье, — сказала она. — С таким «принцем» оно ей, несомненно, понадобится. — Не уверенная, что могу критиковать покупателей, я грустно улыбнулась в знак согласия и вернула зеленое платье на стену. — Она не просто его подруга — она на него работает, — продолжала женщина, разглядывая ярко-розовую кожаную куртку середины восьмидесятых от Тьерри Мюглера.

— Откуда вы знаете?

— Он намного старше ее, имеет над ней власть, а она боится его обидеть… Кроме того, ей известно его рабочее расписание. Я люблю наблюдать за людьми, — добавила она.

— Вы писательница?

— Нет. Мне нравится писать, но я актриса.

— Вы сейчас где-нибудь играете?

Она отрицательно покачала головой.

— Я, как они говорят, «отдыхаю» — и, если честно, в последнее время чаще отдыхаю, чем изображаю Спящую красавицу, но, — она театрально вздохнула, — не сдаюсь. — Женщина снова посмотрела на бальные платья: — Они действительно прелестны. У меня не та фигура, к сожалению, даже если бы были деньги. Они американские, верно?