Вензель твой в сердце моем...(СИ)

— Опять отец? — хмуро спросил Тецуя.

Он стоял у подпорки моста и исподлобья смотрел на подругу детства. Вечно жалея, что не может защитить Сакико от отца, он раз за разом спасал ее от хулиганов, и раз за разом приходили на их место новые: детям не нравились светлые волосы, унаследованные девочкой от матери-иностранки, подросткам — их с Тецуей общая бедность.

Девушка усмехнулась и передала другу сигарету. Тот с наслаждением затянулся и выпустил в небо колечко дыма.

— Здорово ты, вот бы мне тоже так научиться, — с завистью протянула она.

— Тебе и семи жизней не хватит, плакса! — привычно поддел ее мальчишка и заправил за уши выбившиеся из «хвоста» черные волосы.

— Я уже давно не плачу, — фыркнула Сакико. — Мы же вместе в банду вступить решили, ты забыл? Там нельзя плакать, сам же мне говорил.

— Вот именно, так что даже не знаю, возьмут туда такую поливальную машину как ты или нет, — он показал ей язык и ухмыльнулся. Девочка повела плечами и вздохнула.

— Отвесила бы я тебе пинка, но что-то лень.

Парень искоса бросил на нее оценивающий взгляд. На этот раз обошлось без переломов, но досталось ей явно знатно. И эти бинты… Тецуя знал, что под ними следы от сигарет. Его самого мать бинтовала точно так же, когда отец еще жил дома, а не в казенной серой комнате с решетчатой дверью…

— Я защищу тебя. Когда-нибудь защищу ото всего… — тихо сказал он и передал ей сигарету.

— Спасибо, — девочка сделала затяжку, улыбнулась и проводила взмывшее в небо серое облачко спокойным, лишенным надежды взглядом. — Когда-нибудь я стану такой же, как ты. И научусь делать эти гребаные кольца из дыма.

Он не ответил.

***

Очередная разборка местных банд закончилась победой «Роковой стрелы». Тецуя вытирал лицо рваным платком, Сакико сидела неподалеку и пыталась перебинтовать колено какой-то тряпкой. В этот раз крови было много: победа далась банде дорогой ценой, а перевязочного материала не хватало, и потому никто не удивился, когда подружка главаря вырвала из рук блондинки тряпку и начала перевязывать предплечье.

— Эй, вернуть не хочешь? — не скрывая угрозы, прошипела Сакико.

— Попробуй забрать, — фыркнула продолжавшая перевязку девушка. — И вмиг вылетишь из банды.

— О, так вот какие, оказывается, теперь тут порядки? — блондинка поднялась и с ненавистью посмотрела на «куклу». Всех, кто не умел драться или делал это из рук вон плохо, она называла куклами, ведь только они могут выжить в этом мире, не борясь за свою жизнь кулаками…

— Нарываешься, милочка?

— Кто еще здесь нарывается…

— Ну попробуй и попрощайся с «Роковой стрелой»!

Сакико кинула косой взгляд на Тецую. За полтора года в банде он сильно изменился… слишком сильно. Теперь он ходил пить пиво с парнями: с подругой этого делать было нельзя, засмеют ведь! Курил только свои сигареты: подачки принимать от девчонки унизительно. Не дарил ей забавные ластики: все деньги уходили на лак для волос, ведь чтобы уложить их в классическую прическу уличного хулигана, химии нужно было слишком много. А еще он перестал говорить что-то очень важное, заставлявшее улыбаться даже тогда, когда, казалось бы, улыбка должна была исчезнуть насовсем…

— На меня не смотри, — бросил Тецуя. — Я тебе помогать не буду.

Что-то надломилось. Что-то рухнуло вниз и бесшумно упало в бездну. Пропасть приняла обломки без тени эмоций. Какое вечности дело до еще одной сломанной игрушки? Они ведь все ломаются — рано или поздно, но так неизбежно…

— Ну и черт с вами, — внезапно спокойный, тихий голос заставил парня обернуться и посмотреть на подругу детства прямо. Такого тона он от нее еще не слышал. А в следующую секунду Сакико со всей силы ударила ногой в живот подружку главаря, развернулась и быстро пошла прочь. Он хотел ей что-то сказать, как-то остановить, сделать что-то… но просто стоял на месте и смотрел на удаляющуюся спину — ничуть не сгорбленную, как и всегда. С того самого дня, как он впервые сказал ей, что плакать не надо…

Девушка прихрамывала, с тонких пальцев капала на асфальт и тут же превращалась в грязь алая влага. Тецуя догадывался, что это открылась старая рана. Рана, полученная на днях в перебранке с отцом — парень слышал крики за стеной. И как всегда думал, что когда-нибудь…

— Сакико!

Она не обернулась. А в это время из ворот школы, стоявшей неподалеку, вышел старшеклассник. Черный пиджак, накинутый на плечи, развевался на ветру как знамя, глаза цвета дамасской стали не давали повода сомневаться, что если будет нужно, на площади не останется ни единого живого человека. Тецуя сглотнул.

— Драки перед школой запрещены, — процедил старшеклассник. — Вы все ученики школы Намимори, так что быстро поднялись и разошлись по домам.

— Ты еще кто такой? — лидер банды, не пострадавший в драке, выступил вперед.

— Кто решит нарушить законы этой школы, отправится в лазарет, — не обращая на него внимания, отчеканил старшеклассник и вытащил тонфа.

— Мочите его, ребята! — крик лидера заставил с десяток парней кинуться на странного блюстителя нравственности. Остальные занимались своими ранами, не ожидая, что один человек сможет дать отпор их друзьям. А Тецуя смотрел на подворотню, в которой скрылась Сакико, и разрывался на части. Его мир рушился, выбор перестал быть призрачным — он стал неизбежностью.

— Кусакабе, не стой столбом! — внезапно прорвался в его мозг крик предводителя. Он был совсем рядом и с трудом отражал спокойные методичные атаки старшеклассника, меньше чем за минуту уложившего остальных членов банды.

— Лучше иди, куда собирался, — безразлично бросил тот. — Здесь у тебя шансов нет, там есть перспективы.

«Перспективы». Странное слово. Непонятное. У Тецуи никогда не было надежд на будущее — лишь сегодняшний день. Впрочем, одна мечта у него всё же была… «Я защищу тебя ото всего». Эта клятва была куда старше обещания поддерживать склочного лидера самой сильной банды хулиганов в округе…

И он со всех ног кинулся в подворотню.

***

Она вертела в руках аттестат об окончании школы и смеялась. Он смотрел на нее с грустью и обреченностью. А еще в черных глазах читалась злость на самого себя, и это была единственная эмоция, которой Кусакабе Тецуя сейчас не стыдился.

— Да ладно тебе, не грусти, это же всего пять лет! Отучусь и вернусь к тебе, — отшучивалась она. — Подумаешь, не сумел поступить в университет столицы! Ты и здесь отлично выучишься, не переживай!

— Но я же обещал поступить с тобой в один университет, а в итоге!..

Его перебили:

— А в итоге не получилось. Но зато ты смог попасть в местный институт, радуйся: останешься в Намимори, рядом с Хибари-саном. Он же и в институте обязательно устроит Дисциплинарный Комитет; наверняка, ты и там станешь его Правой Рукой, я уверена!

— Да, но я всё равно хотел учиться в Токио. Иначе кто будет тебе, дурынде, помогать на новом месте?

— Не волнуйся, я справлюсь! — звонкий смех, словно переливы колокольчиков на ветру. Впервые он звучал так. Так свободно… — Новый город, новые возможности, новый воздух! Я уже не маленькая девочка, Тецуя, не пропаду. А через пять лет мы снова встретимся. Да и… приезжай ко мне на каникулы.

Она замялась, он тоже, оба чуть покраснели и отвели друг от друга взгляды.

— Вроде как, я там снимать квартиру буду, так что сможем посидеть за колотым льдом, поглазеть на старые фотоальбомы…

— Приеду, — неуверенно ответил Тецуя. Он еще не сказал ей самого главного, да и как можно было говорить о чувствах, когда она собиралась на пять лет исчезнуть из его жизни! Но ведь она уезжала не от него. Она уезжала из этого города, где даже воздух казался ей прогнившим. Она просто хотела дышать полной грудью, не задумываясь о том, получится ли спокойно выдохнуть… Этот город для нее пропах табаком, алкоголем и кровью. И только один человек умел подарить свежесть, словно гроза весенним утром…

— Но если что, звони. Я приеду и помогу.

— Ладно, если вляпаюсь в неприятности, первым позову тебя, мой рыцарь, — за ехидным тоном скрывалась искренность, и он это знал.