Мы будем жить (СИ)

- Что? – удивилась она.

– Моя любимая книга. – Серьезно? Почему? – Я прочел ее последней. Поэтому пока не могу полюбить другую книгу. К тому же Том отличный парень, помнишь, как он развел всех с забором? Как сбежал из дома? А как он говорит о панталончиках Бекки? Это же самое эротичное, что себе можно представить! Марлин, не сдержавшись, рассмеялась. Сириус живо ухватился за этот момент, продолжая комментировать содержание книги, даже поклялся, что тоже хотел быть в детстве пиратом, но потом познакомился с Джеймсом и решил, что быть другом Поттера гораздо веселее, так как он постоянно влипает в какие-нибудь истории. Сириус ничуть не лукавил, он действительно умел быть веселым, обаятельным и легко располагал к себе людей, если ему это было действительно нужно. Марлин могла сколько угодно упрямиться, пытаться казаться равнодушной к его улыбкам, взглядам и шуткам, но она ведь была девчонкой, а Сириус как никто другой знал, как им нравится. И именно поэтому он замечал, как ее голос смягчается, как в нем начинают проскальзывать игривые интонации, с каким интересом она его слушает, как увлеченно спорит и мило дуется, когда он в очередной раз ее подкалывает. Сгущались сумерки. Хогвартс загорелся сотнями теплых оранжевых огней в окнах, Филч, шаркая ногами, бродил по коридору, наполняя маслом факелы, следом за ним плелась миссис Норрис, оглашая коридоры требовательным мяуканьем. За дверью слышались голоса студентов: кто-то возвращался из библиотеки, семикурсники устало плелись в свои гостиные, чтобы отдохнуть после дополнительных занятий, с громким топотом пронеслись первогодки, которых предстоящие в июне экзамены пока не пугали. А Марлин и Сириус все говорили и говорили, сидя рядышком на одной парте, так близко, что их ладони (случайно или нет?) иногда касались друг друга. В такие моменты Марлин торопливо отдергивала свою руку, словно боясь обжечься. Закончив рассказывать историю о том, как Питер однажды на спор собирался съесть жука, Сириус хлопнул себя по лбу: – Совсем забыл! Мне же нужно к Хагриду, я обещал помочь ему с гиппогрифами! Хочешь со мной? Я покажу тебе Быстролета. – Кого? – подозрительно прищурилась Марлин. – Быстролета. Моего гиппогрифа. Ему уже пять месяцев. Мне Сохатый подарил его на день рождения. Он уже на свое имя откликается и команды знает. Пошли, МакКиннон, не бойся, я тебя не съем. И даже обещаю не покушаться на твою честь. Если ты, конечно, сама не захочешь… – он приподнял бровь.

МакКиннон только фыркнула. Подумала немного, разглядывая Сириуса и, видно, стараясь решить, стоит ли ему доверять, затем направилась к выходу.

- А попрощаться? – крикнул Сириус ей вслед, сломав перо от досады.

Марлин обернулась, волосы тяжелой волной перелетели с груди на спину, Сириус даже головой тряхнул, невольно залюбовавшись стройным девичьим силуэтом в дверном проеме.

- Я за теплой мантией.

Заканчивалась последняя неделя февраля. Еще пару дней назад, зима, не желая сдавать свои позиции, плевалась мокрым снегом, хлестала холодным северным ветром и угрожающе завывала в каминных трубах. Но сегодня еще с самого утра небо расчистилось, в Запретном Лесу стало шумно от радостного птичьего гвалта, вокруг все таяло, звенело, капало и хлюпало, деревья потянулись, задышали, подставляя закоченевшие ветки солнцу. К вечеру снова немного подморозило, но уже было понятно, что это несерьезно, что вот-вот побегут ручьи, лопнут почки, проталины загорятся гроздьями первоцветов, а на лесных опушках зацветет мимоза. В воздухе упоительно и сладко пахло приметами весны, которая вот-вот была готова ворваться в Хогвартс, распахивая окна, врываясь в спальни и внося в головы сумятицу.

Сириус шел первым, под его ботинками хрустел лед подмерзших луж, следом, почти шаг в шаг ступала Марлин, стараясь не поскользнуться. У хижины Хагрида тускло светился фонарь, а в окне мелькала его мощная фигура. Сириус несколько раз стукнул кулаком в мощную дубовую дверь, и спустя минуту Хагрид вырос на пороге – взлохмаченный, в широченной клетчатой рубахе и в грубых ботинках.

- Поздно как заявился, – проворчал Хагрид будто недовольно. – Ох, расскажу я профессору Дамблдору, что ты бродишь тут после колокола, вот он тебе задаст, – бормотал лесничий себе под нос, хотя на самом деле был очень рад видеть Сириуса Блэка, который сегодня, вопреки обыкновению, пришел не со своими друзьями, а с девушкой.

Джеймс и Сириус подружились с Хагридом еще на первом курсе. Тогда, морозной январской ночью, они отправились искать «слезы фей», или, как говорила Лили Эванс, потряхивая томом энциклопедии – заунывники. Теперь Блэк уже плохо помнил, зачем они потащились в Запретный Лес в полночь, кажется, хотели сварить из редких цветочков защитное зелье или сделать обереги, но теперь, спустя годы, Сириус точно знал, что это была одна из самых идиотских идей, которые приходили в их головы. Ориентировались они оба в лесу отвратительно, поэтому уже спустя полчаса сбились с тропы, начали плутать, несколько раз провалились в сугроб, окоченели так, что едва могли двигаться, решили вернуться, но пошли не в ту сторону, углубляясь все дальше и дальше в лес. Наверное они могли бы замерзнуть насмерть в ту ночь, если бы случайно не услышали собачий лай. Огромный пес, учуяв людей, привел к ним своего хозяина. Увидев, что из кустов вываливается человек-гора, в лохматой шубе и кроличьей шапке-ушанке, с арбалетом в огромных ручищах, Джеймс и Сириус дружно завопили от испуга и неожиданности. А Хагрид, взглянув на их посиневшие губы и носы, решительно укутал мальчишек в свой тулуп, сгреб в охапку и вынес из леса. Потом два незадачливых исследователя сидели у жарко пылающего камина, пили горячий травяной чай из больших щербатых кружек, грызли немного зачерствевшее печенье и упрашивали Хагрида не сдавать их декану. Повздыхав, Хагрид махнул рукой, отпуская нарушителей с миром. С тех пор все Мародеры стали частыми гостями у школьного лесничего, который продолжал прикрывать грехи гриффиндорцев, но никогда не уставал грозиться отправиться к директору школы.

– Хагрид, это Марлин, – представил Сириус свою спутницу. Марлин протянула Хагриду узкую ладошку, которую лесничий пожал с такой осторожностью, будто МакКиннон была хрустальной. При этом Хагрид так усиленно подмигивал Блэку, стараясь показать свое одобрение, что Марлин тоже заметила, улыбнулась и отвела глаза. – Твой разбойник сегодня драку устроил, – рассказывал Хагрид, пока они шли через огород к загонам. – Сцепился со взрослым гиппогрифом, чуть глаз тому не выклевал, маленький такой, но бойкий, как только будем приучать прилично вести себя, когда придет кто-нибудь из Министерства, чтобы его зарегистрировать… Кто только такую глупость придумал, гиппогрифов регистрировать… По большой поляне бродила целая стая – серые, пегие и черные птицы, с гордо поднятыми головами. Заметив Хагрида, они заволновались, сдали издавать гортанные звуки, некоторые захлопали крыльями, а самый маленький торопливо заковылял к Сириусу. Блэк ласково потрепал гиппогрифа по холке, достал из кармана какое-то лакомство, сунул своему питомцу прямо в клюв и тот распушил перья. Потом Хагрид и Блэк долго загоняли гиппогрифов в сарай, защелкивали на их лапах уздечки, чтобы те не сбежали ночью, уговорами заставляли успокоиться самых строптивых, Хагрид осматривал некоторых животных, проверяя, здоровы ли они. Сириус подвел к Марлин крупного гиппогрифа – серебристого красавца, с длинной шеей и мощными когтистыми лапами. Марлин восторженно оглядела гиппогрифа, немного неуверенно посмотрела на Блэка. – Можно? – Только аккуратней. Ты же помнишь – сначала поклониться, – Сириус на всякий случай встал так, чтобы успеть прикрыть девушку, если гиппогрифу вдруг вздумается разозлиться или чем-то оскорбиться. Марлин решительно шагнула вперед, медленно качнула головой, и гиппогриф, помедлив, поклонился в ответ. Она радостно улыбнулась, потрепала гиппогрифа по перьям, а тот вдруг потянулся к ней клювом и, не успел Сириус испугаться, потерся клювом о щеку девушки. – Какой хороший, – Марлин рассмеялась. Пару минут понаблюдав, как гиппогриф ластит