Мы будем жить (СИ)

- Джим, я хочу, чтобы ты знал… Я восхищаюсь твоим мужеством.

- Тебе ли говорить мне о мужестве, – Джеймс в ответ похлопал его по спине.

Затем он в очередной раз хорошенечко взъерошил волосы, надел мантию и улыбнулся.

- Ладно, я пошел. Пожелай мне удачи, – карие глаза весело сверкнули. – Когда я позвал Эванс на бал в прошлый раз, она чуть не проломила мне голову учебником зельеварения.

- Ты попытался ее поцеловать, – улыбнулся Римус.

- Она ведь тогда даже не подозревала, как круто я целуюсь, – рассмеялся Поттер, хлопая дверью.

Покачав головой, Римус тоже застегнул мантию под подбородком – по школе гуляли ужасные сквозняки, причесался, долго разглядывал себя в зеркало, репетируя диалог с Эммой. Хорошо, что Сириус не слышит, он бы уже катался по полу от смеха. Его всегда забавляли переживая друзей из-за девушек, уж он-то всегда наверняка знал, что сказать и что сделать.

Она стояла в конце коридора, невысокая даже в туфлях на каблуках, с конским хвостом на затылке и в когтевранском шарфе, несколько раз обвернутом вокруг шеи. Увидев Римуса, она птицей полетела навстречу, а он, сначала растерявшись, подхватил её, бережно прижимая к себе, а затем жадно поцеловал горячие, раскрывшиеся навстречу губы.

– Ты пойдешь со мной на бал? – переводя дыхание, спросил Римус, продолжая держать ладони на ее талии. – Конечно, – ее лицо осветилось радостной улыбкой. – Только пообещай не жаловаться, если я оттопчу тебе ноги, Нумерология дается мне гораздо лучше, чем танцы. – Ерунда! – Римус заставил ее сделать оборот на месте. – Повторяй за мной: раз-два-три, раз-два-три, – смеясь, он закружил ее по коридору в быстром вальсе. И через пару минут обоим почудилось, что сквозь стук их обуви, пробиваются звуки музыки…

http://fanficmar.tumblr.com/post/99162543061/41

====== Глава сорок вторая. Бал. ======

Это слишком больно.

Это уже стало подкожным. С печалью в глазах он смотрит в календаре на даты. Вероятно. Не исключено. Возможно. Она все простит, Она все простит Когда-то. Алиса ждала Фрэнка уже целых десять минут.

Обычно Лонгботтом был на редкость пунктуален, поэтому Алиса немного волновалась, сердито топала ногой, обутой в туфельку на высоком каблуке и косилась на свое отражение в оконном стекле. Сочное ярко-малиновое платье делало ее заметной и яркой, Алису немного смущал вырез на спине, и она постоянно поправляла полупрозрачную накидку. Светлые волосы уже успели немного отрасти и сейчас закручивались на шее мягкими полукольцами, придавая девушке трогательный и немного детский вид. Алиса подкрасила губы, нарисовала пальцем на запотевшем стекле сердечко и нахмурилась. Вот сейчас возьмет и уйдет! Пусть потом ее поищет!

Запыхавшийся Фрэнк подлетел к ней в ту секунду, когда Алиса уже собиралась всерьез обидеться.

- Наконец-то, – недовольно пробормотала она, подставляя щеку под поцелуй. – Я, между прочим, замерзла.

– Пивз разлил масло в Восточном коридоре, – стал оправдываться Фрэнк, – пришлось обходить по второму этажу. А там я встретил Джонсона, ты должна его помнить, он года три назад был вратарем у когтевранцев. Он скоро получает диплом мракоборца, мы разговорились, я спрашивал, как проходят экзамены, куда отправляют на практику… Кстати, он сегодня в составе группы, охраняющей замок, говорят, что Тот-Кого-Нельзя-Называть обзавелся агентом в школе, а кое-кто считает, что этот агент среди преподавателей. – Глупости! – возмутилась Алиса. – Никто из учителей не станет работать на Сам-Знаешь-Кого! И вообще, мы долго еще будем здесь стоять? Там уже все начинается! – она нахмурилась. Фрэнк улыбнулся и разгладил пальцем морщины на ее лбу. – Не делай так. Сразу становишься непривычно серьезной. – Значит, тебе нравится, когда я дурочка? – Алиса высунула кончик языка и скосила глаза к переносице. Фрэнк при виде этой рожицы рассмеялся, взял ее за руку и повел в Большой Зал. По пути им встречались стайки разряженных в пух и прах девчонок, какая-то мелкая пуффендуйка помахала Фрэнку, проходя мимо, а Алиса прожгла ее сердитым взглядом. Вот еще, будут тут всякие флиртовать с ее женихом! Она потихоньку потрогала тонкое золотое кольцо на безымянном пальце. На самом деле у Алисы не было ни единого повода для ревности, Лонгботтом ее обожал, но Алиса считала, что все равно нужно быть внимательной. И как только Лили терпит всех этих квиддичных фанаток, которые вертятся вокруг Джеймса! Уже столько времени прошло, а они все еще источают яд и не могут простить Эванс отношений с Поттером. Не устают уверять друг друга, что вот-вот Поттер Эванс бросит. Ууу! Алиса увидела, что одна из этих девчонок вышла из уборной, ковыляя на огромных каблучищах и распространяя вокруг себя приторно сладкий аромат. Большой Зал напоминал огромную серебристую ракушку. Весь укутанный искрами, словно инеем, он переливался в свете белых огней, разбросанных по стенам, отливал мягким перламутром, потолок усеяли крупные звезды, а время от времени откуда-то сыпались ленты серпантина, огромные узорчатые снежинки, которые не таяли даже попадая на кожу. Все столы сдвинули из центра к стенам, сейчас на них высились золотые кубки, на огромных блюдах лежали сладости и фрукты, стояли графины с соком и чаши с пуншем, куда уже наверняка успели подлить огневиски. На полу лежал великолепный, начищенный до блеска паркет, в котором отражались свечи и звездное небо. Играла музыка. Тонкие нежные звуки скрипки очаровывали, им вторили клавиши рояля и флейты. Танцевать пока никто не спешил, по залу неторопливо прогуливались степенные семикурсники, считавшие себя хозяевами праздника, шестикурсники старались изо всех сил казаться взрослее выпускников, поэтому разговаривали много и смеялись громко. Пятикурсники презрительно посматривали и на старших, считая, что те слишком много воображают, и на младших, которых вообще непонятно зачем сюда позвали, да еще и разрешили остаться до полуночи. Алиса невольно улыбнулась, когда увидела, что здесь даже есть несколько девочек-третьекурсниц, которым посчастливилось получить приглашения. Они восхищенно таращились на всех подряд, смущались, когда мальчики пытались их обнять и немного завистливо вздыхали, стоило пройти мимо какой-нибудь слизеринке в роскошной мантии. – Алиса! Фрэнк! Мы здесь, – окликнули их звонкие голоса. Пару часов назад, пока Алиса, Мэри и Марлин носились по комнате, разбрасывая шарфики, сережки, браслеты, тюбики с помадой и коробочки с румянами, роняли флаконы с духами и вертелись, толкая друг дружку, перед зеркалом, Лили спокойно дописывала эссе для Флитвика. Потом, когда до начала бала оставалось совсем ничего, она вынула из шкафа легкое кремовое платье с летящей юбкой, спускающейся чуть ниже колен, быстро его надела, затянула на поясе золотую ленту, подчеркивая красивый изгиб талии. Затем немного повозилась с волосами, заставляя их закрутиться в крупные мягкие локоны, чуть-чуть подкрасила ресницы и повернулась к подругам. Алиса тогда только вздохнула. Лили умела быть красивой, не прилагая к этому почти никаких усилий. Вот и сейчас ярко-зеленые глаза сияли, пылающая копна рыжих кудрей окутывала плечи, Лили заливалась счастливым смехом и, рядом с Поттером, словно становилась еще привлекательнее и милее. Как же все-таки он на нее смотрит! А она… Алиса фыркнула. Вот стоило столько упираться, а теперь Эванс по уши влюблена, вся так и сияет! Джеймс пожал руку Фрэнку. Выглядел Поттер почти нормально, даже улыбался, но Алиса, сама не так давно потерявшая родителей, хорошо понимала, каково ему сейчас… Алиса вдруг вспомнила, что это малиновое платье она покупала вместе с мамой, слезы в ту же секунду подступили к горлу, но Алиса усилием воли заставила себя успокоиться, только шагнула поближе к Фрэнку, а он ласково пожал ее пальцы. – А она ничего, – Алиса потихоньку показала на подружку Люпина. – Только вот синий цвет ей не очень идет, да? – Алиса! – шикнула Лили. – Но ведь правда, синий ее бледнит… Вот, увели нашего старосту, прямо из-под носа увели! – шутливо посетовала Алиса. – Ой, они целуются, прямо здесь! Все, МакГонагалл уже идет к ним! Фрэнк, посмотри… – она потянула Лонгботтома за рукав. – … этот криворукий в первом составе? Серьезно? Да, не видать Англии в этот раз финала Кубка Мира как своих ушей! Да какой финал! Нам бы из группы выйти! – возмущался Фрэнк, а Джеймс активно кивал в ответ на его реплики. – Даже если у канадцев снитч из-под носа выхватим, то, скорее всего, попадаем на немцев, вот тут-то нам и конец! Видел их охотников? Даю пять галеонов они в родстве с троллями! Правда, вратарь у Германии – дырка, но зато загонщик лидер сезона по мячам, заброшенным в десяти играх! – У них ловца могут дисквалифицировать после того случая с зельем удачи, а запасной жуткий тормоз, помнишь, как он в прошлом году врезался в трибуну? Алиса закатила глаза. Сколько можно говорить о квиддиче? У парней других тем, наверное, и нет… Ладно, Поттер, этот еще на первом курсе поклялся, что его имя внесут в список ста лучших игроков мира, Поттера не исправишь, но вот Фрэнк в последнее время заделался уж очень ярым болельщиком, прошлым летом даже осмелился сесть на штуку, которую маглы называют самолетом, чтобы успеть на финальный матч Лиги Чемпионов, проходивший в Италии. Тут на плечи девушек опустились чьи-то тяжелые руки. Сириус Блэк, походивший в своем безупречном черном костюме на особу королевских кровей, случайно попавшую на школьный бал, притянул Эванс и Стоун к себе, быстро клюнул Лили в щеку, Алиса успела увернуться и ткнуть Блэка локтем в бок. Ничуть не смутившись, Блэк наградил их ослепительной улыбкой. – Великий Мерлин, какая красота меня окружает! – восхитился Сириус, беззастенчиво разглядывая одноклассниц. – И, какая ужасная ошибка со стороны этих двух дураков, оставлять вас без присмотра! Алиса, я ведь уже говорил, что влюблен в тебя с одиннадцати лет? Алиса не собиралась краснеть, но Блэк взглянул на нее так жарко и дерзко, что кровь моментально прихлынула к щекам. На всякий случай Стоун взяла Фрэнка под локоть, а тот показал Блэку кулак. Сириус остался доволен собой. – Отдыхай, Сохатый! – бросил Блэк другу и, пока Джеймс не успел опомниться, обнял Лили за талию, утащил в самый центр Большого Зала, чтобы уже спустя несколько секунд закружить девушку в быстром вальсе. Джеймс замер с открытым ртом, опешив от подобной наглости. Не выдержал и ухмыльнулся. Все, Бродяга может вешаться, задаст же он ему после праздника! Танцевал Сириус великолепно. Сам Джеймс никогда не мог похвастаться умением двигаться также плавно и так легко, ноги Бродяги словно действовали сами по себе, делая нужные шаги. Блэк держал спину прямо, голову нес гордо, притягивал Лили к себе ближе, чем того требовали правила приличия, но держал на достаточном расстоянии, чтобы не получить в глаз. Джеймс не злился, потому что знал, что делает это Сириус нарочно, дабы потрепать лучшему другу нервы. Лили раскраснелась, волосы немного растрепались, Джеймс не слышал, что там ей говорит Сириус, но хохотала она так заливисто, что в какой-то момент врезать Блэку все-таки захотелось. Джеймс, погруженный в свои проблемы и, словно выпавший из жизни, так и не понял, когда эти двое успели договориться. Все рождественские каникулы Бродяга, при виде Лили, корчил мины, ехидничал, язвил, это даже мама заметила, сделав Сириусу замечание… По приезду в Хогвартс, кажется, тоже ничего не изменилось, а буквально позавчера, Джеймс, спустившись в гостиную, с удивлением уставился на Лили и Бродягу. Они сидели рядышком на диване, весело болтали, Блэк громко комментировал дурацкую статейку из женского журнала, а Эванс старалась журнал отобрать. Выглядели они при этом чрезвычайно увлеченными друг другом, Джеймс поначалу даже обалдел, психанул, тоже бухнулся на диван, перетащил Лили к себе на колени… Блэк, гиппогриф его раздери, конечно же, понял в чем дело. И уже после отбоя, когда Лунатик ушел патрулировать коридоры, а Хвост захрапел, подошел к Джеймсу и заявил: «Не волнуйся, Сохатый, она не в моем вкусе». Джеймс хорошенько треснул придурка подушкой, тот заржал, а потом выдал: «Джим, я беру все слова насчет Эванс обратно. Она, правда, стоящая девчонка. Извини». Учитывая тот факт, что Сириус признавать свои ошибки не умел вообще, Джеймс обалдел во второй раз. Сириус посмотрел на него так, что Поттер сразу понял, каким глупым был этот мимолетный укол ревности, и какое дурацкое подозрение чуть не закралось ему в голову. Это ведь Бродяга. Поэтому сейчас Джеймс наблюдал за танцующей парой спокойно и любовался Лили. – Как думаешь, это повод для дуэли? – обратился он к Фрэнку, но вопрос растворился в пустоте. Алиса и Фрэнк еще пару минут назад тоже ушли танцевать и смешались с остальными вальсирующими. Поттер отошел к столу, выбрал два самых лучших коктейля, догадываясь, что Лили захочет пить, немного поболтал с когтевранской старостой, пока не вернулся ее кавалер, отшил хихикающую блондинку, попытавшуюся «скрасить его одиночество», прикрикнул на тощего третьекурсника, который чуть не отдавил ему ноги. Скучающе осмотрел зал, заметил Нюниуса, подпирающего стену – надо же, выполз из своего террариума людей попугать, – Регулуса Блэка в компании мерзопакостных дружков, какого-то незнакомого лысеющего толстяка, наверняка один из школьных попечителей, парочку мракоборцев, разгуливающих вдоль стены… – Джеймс! – Лили налетела на него, приняла протянутый бокал и залпом осушила его до дна. От Лили веяло звонкой радостью и невероятной жаждой жизни. Разгоряченная, с пылающими щеками, смеющимися губами, она была такой невероятно красивой, что Джеймсу словно всадили кулак под дых. Захотелось сгрести ее в охапку, утащить отсюда куда-нибудь, зацеловать, надышаться ароматом кожи, снять одежду… Она обняла его за шею. – Пойдем, Джеймс, я хочу еще танцевать, я могу протанцевать всю ночь… Пойдем же! Джеймс убрал ее руки, нахмурился и холодно бросил: – Тебе разве с Блэком не весело? Она растерялась, испугано моргнула, но тут Джеймс не сдержался и дернул уголком губ. – Ревнуешь? – прошептала Лили, притягивая его к себе за рубашку. – Джим, ты же все равно лучше всех, самый любимый, самый талантливый, самый… Знала бы она, как ему нравится это слышать! После всех: «Фу, Поттер, какой же ты лохматый кретин». Попалась. Теперь-то он точно никогда ее не отпустит. Джеймс подхватил ее, закружил на месте, приподнимая над полом, а потом они понеслись в бешеном ритме, музыка набирала и набирала темп, гремя и разбиваясь о стены, они танцевали, размахивая руками, дергая головой, подпрыгивая и покачиваясь. Вокруг все словно сошли с ума, визжали, старались докричаться до друг друга, с потолка цветным снегом валились конфетти, серпантин обвивался вокруг запястий, пол вибрировал, иногда, казалось, даже стены качались. Энергия хлестала в пространство, от человека к человеку передавалось электричество, взрывались хлопушки, Пивз стащил ложки и изо всех колотил ими по перевернутой тарелке словно по барабану. Музыка взревела, утонула в гуле охрипших от крика голосов и успокоилась. По залу поплыли совсем другие ноты: неспешные, тонкие, снова заплакала скрипка, задрожали струны, робко вступили клавишные… Лили прижалась к Джеймсу, чувствуя сквозь ткань платья жар его ладоней, скользящих по лопаткам и талии. Джеймс прислонился лбом ко лбу Лили, карие, наполненные золотистым медом глаза смотрели внимательно, гипнотизировали, утягивали в свою глубину и так много обещали. Дыхание горячим облачком опалило висок, шею, мочку уха… По коже побежали мурашки. Великий Мерлин, разве можно так любить человека? До замирания в груди, до головокружения, до покалывания в кончиках пальцев… Губы Джеймса вновь защекотали ухо.