Привет, любимая (СИ)

      - А ты женись на мне, - ехидно предложила я.

      - Смеешься? - укоризненно спросил он. - Мишка вернется - меня на атомы разложит.

      Для деревенских, так же, как и для сослуживцев, существовала легенда, что Мишка в загранке на заработках.

      - Он врач, - хохотнула я. - Как разложит, так и соберет.

      - Нет, - открестился Петька. - Может, тебе и удается с ним справляться, а я - так не возьмусь.

      - Зря, значит, я расцветаю, если ты от меня отказываешься? - мне стало вдруг легко и просто. Я шутила и смеялась. В первый раз с тех пор, как ушел Мишка.

      - Ох, зря, - до ушей улыбнулся Петька.

      Он крутанул педаль, дождался, пока мотор заработает ровно. И покатил, на прощание махнув мне рукой. Я смотрела ему вслед и чувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой, у которой никаких забот, кроме разукрашивания песенников.

      К концу лета я совсем ожила. Татьяна удивлялась, не узнавала меня. Олег тихо радовался. Мы несколько раз втроем заглядывали на волейбольную площадку по вечерам. Но там теперь играла молодежь, которую мы знали очень мало. В наше время они пешком под стол ходили.

      В город мы вернулись в начале сентября. И то, потому что зарядили дожди. Ни мне, ни тете Нине в город не хотелось. Слишком спокойно жилось в Денисовке. Даже Олег с Таней, которая не любила отдыхать в деревне, проторчали там вместе с нами до осени.

* * *

      Неделя прошла с момента нашего возвращения, когда Валька Прохоров бочком протиснулся между кульманов к моему столу и сказал:

      - Александра Владимировна. Там опять твой хахель трезвонит. Все лето пропадал. Вдруг появился.

      Валька нависал над столом, как рыхлый сугроб. Обиженно шмыгал носом.

      - Не расстраивайся, Валя, - ласково усмехнулась я. - Он у меня только до зимы. С декабря я тобой займусь.

      И вышла к телефону. Знала - это Роман. И Валька сказал, и больше некому. Олега на работе давно узнавали по голосу. Считали его моим братом. Я и не переубеждала в этом никого. Кстати, Олег заметил наши встречи с деверем. Как-то, еще летом, посоветовал мне один на один:

      - Ты этот роман с Романом брось. Не закручивай. Себе хуже делаешь.

      Я тогда виновато опустила голову. Отмолчалась. Кивнула. Вроде, как согласилась. И Олег успокоился, больше этот вопрос не поднимал. Кроме всего прочего, была надежда, что Роман уймется. Ан, нет...

      - Да?

      - Здравствуй, Аля.

      - Добрый день.

      - Я соскучился!

      С ума сошел! Так сразу и говорит, без предисловий! Может, я не права? Может, у него это на самом деле всерьез? И что с ним тогда делать? А, черт... Почему бы и нет? У Рыжего, наверное, баб за это время было - не перечесть... А я все одна. А жизнь продолжается. Попробовать, что ли?

      - Ты что молчишь?

      - Вас слушаю.

      - Мы встретимся?

      - Допустим.

      - Когда?

      - Сейчас соображу ... В субботу устроит?

      - Где?

      Быка за рога берет, лихой казак! И куда торопится? Может, я еще передумаю.

      - У меня.

      Повисло напряженное молчание. Потом тихо:

      - А тетя Нина? Ваня?

      - Ну, это уже моя забота. В восемь часов. Хорошо?

      - В семь, Аля! А еще лучше - в шесть!

      - Что так рано? Боитесь домой поздно вернуться? От жены влетит?

      Он возмущенно запыхтел:

      - Чем больше времени у нас с тобой будет, тем лучше.

      Я повесила трубку. Кому будет лучше? Ему? Ему-то, может, и будет. А мне?

* * *

      В субботу я сплавила тетю Нину с Ванечкой в деревню. Сама не поехала. Отговорилась овощной базой. Пообещала прибыть в воскресенье с утра. Проводила своих до вокзала, посадила в поезд и вернулась. По дороге купила торт и отстояла очередь за вином. После указа Горбачева о борьбе с пьянством и алкоголизмом спиртные напитки жутко подорожали. Шесть рублей пришлось отдать за бутылку десертного вина. Кошмар! А вино необходимо. Просто так с Романом не смогу ... Только, если хорошо надравшись.

      Квартиру вычистила до блеска. Как при Мишке. К шести часам накрыла на стол. Приготовила парадный ужин. Вроде бы, так полагается? Намарафетилась: новое платье, косметика, замысловатая прическа, духи... Стала ждать.

      Он не опоздал. Наоборот, немного раньше появился. Приехал с розами и коньяком. Знала бы, не покупала вино. Шесть рублей - на ветер. Жалко.

      Роман был радостен. С порога полез целоваться. Я осторожно отстранилась. Он понял, настаивать не стал. Оглядел меня с ног до головы и развел руками.

      - Ты сногсшибательная женщина.

      Мысленно я хихикнула. Пристроила розы в хрустальную вазу в центре стола. Роман критическим взглядом окинул стол. Одобрительно хмыкнул. Только одно замечание сделал:

      - Свечей не хватает.

      - При дневном-то свете? - фыркнула я. - Еще не вечер.

      - Но вечер-то будет? - с прозрачным намеком спросил он.

      Вот терпеть не могу пошлую многозначительность. За утром наступает день, за днем - вечер. Закон природы.

      - На стол подавать? - вздохнула и посмотрела на него.

      - Подавай, - ответил он и стал свинчивать пробку с бутылки. "Наполеон". Ничего себе! За ценой, видимо, не постоит. Ну, Алька, смотри не продешеви! Раз тебя так дорого покупают.

      Мы сидели за столом часа три. Никуда не торопились. Приглядывались друг к другу. Роман был уверен в себе. Радостен и оживлен. Непривычно говорлив. Рассказывал анекдоты и смешные случаи из жизни. И пикантные истории о высшем руководстве страны. Делился планами относительно карьеры. Не рано ли? Или он так во мне уверен? Я слушала его, поддакивала. Делала вид, что все в порядке. Сама же была, как туго скрученная пружина. И пила, пила ... Мешая коньяк с десертным вином.

      - Тебе не хватит? - в какой-то момент заметил Роман и отобрал у меня полный бокал. До чего он сейчас похож на Мишку! У-у-у ... Рыжий бы поступил так же.

      - Аля! - серьезно сказал он. - К чему так напиваться?