Меняя ход событий (СИ)

- Как ты посмел сделать это с ним? – мой голос зазвенел от гнева. – Как ты смог совершить такое с собственной семьей?

Я резко обернулась и подскочила к нему.

- Мангекё шаринган.

Три запятые завертелись в глазах, принимая форму винта с тремя лопастями.

Мое тело парализовало в долю секунды; мир, в который перенес меня Итачи, ослепил кровавым заревом вечернего неба, я в ужасе уставилась на знакомые крыши домов, а боль в сердце стала просто чудовищной, когда я заметила маленького мальчика с искаженным от страха лицом, бегущего по каменистой дорожке по направлению к дому.

====== Глава 22. “На лезвии ножа” ======

Мои глаза словно были глазами Саске. Я всё видела и чувствовала, как и он в тот момент. Вот ребенок всё с более нарастающим страхом в душе забегает в свой дом. Он ищет родителей, забегая в каждую комнату. Паника становится уже невыносимой, когда он замирает перед дверями в гостиную.

«Заходи», – говорит Учиха младший сам себе. – «Заходи!»

Створки открываются, его чёрные глаза расширяются от ужаса, сбываются самые кошмарные предчувствия… Моё сердце сжимается в неистовом спазме, когда глаза различают лежащие на полу тела.

Всё кругом окроплено алым цветом. Рядом с их родителями стоит Итачи, одетый в форму АНБУ. За его спиной видна рукоять меча.

- Брат, Итачи, наши папа и мама … Я не понимаю… Я не знаю… кто мог сделать это?!

Голос мальчика прерывается, в стену вонзается сюрикен. На плече осталась рана. Саске хватается за нее рукой и недоуменно глядит на старшего:

- Брат?.. Как же так, что теперь делать? – надрывно вопрошает он.

- Мой глупый маленький брат, – низкий голос Итачи бьет по натянутым нервам словно ток. – Мне так жаль тебя.

Глаза, горящие шаринганом, меняются на нечто зловещее.

- Мангекё шаринган.

Вместе с младшим Учихой меня затягивает в новый водоворот иллюзий. А точнее воспоминаний о том роковом дне.

На улицах повсюду видны безжизненные тела. Тут и там кровавые следы. Фонари и другие декорации с гербом клана Учиха разрублены пополам. Перед глазами проносится калейдоскоп деяний Итачи.

Он убивает не только шиноби, пытающихся оказать еще какое-то сопротивление, но и мирный народ.

В воздухе веет дух смерти, запах крови становится невыносимым.

- Я.. не могу пошевелиться, – шепчет Саске; кажется еще немного, и он сорвётся на крик. – Останови это, Итачи! Зачем ты мне всё это показываешь?! Зачем? ... Зачем ты сделал это, брат?!

Мы снова переносимся в дом. Родители братьев неподвижно сидят на полу, за их спиной стоит старший Учиха. Он вынимает свой меч и делает взмах.

- Папа, мама! ОСТАНОВИСЬ, ИТАЧИ!!!

Всё кончено. Два тела с громким стуком падают вниз. Дикий вопль мучительно бьет по ушам.

Мальчик рухнул рядом на пол. Перед его глазами – его родители.

- Зачем? – повторяет он. – Зачем ты это сделал?

- Мне надо было проверить, на что я способен.

- Проверить… на что способен… – Саске едва может шевелиться. – Всё ради этого? Это ты называешь причиной убийства всех членов клана?

- Это было не просто.

Младший встает, его тело бьет крупная дрожь.

- Что ты сказал? Ты понимаешь, что ты говоришь?!

Сжимая кулаки, несется на старшего.

Итачи ударяет его кулаком в живот. Обезумевший от боли Саске падает к его ногам.

Идут секунды, мальчик поднимается и бросается вон из дома, надрывно крича:

- Пожалуйста, не убивай меня!

Старший Учиха преграждает ему путь.

- Не убивай, – хрипит ребенок. – Пожалуйста...

- Ты не достоин смерти, глупый маленький несмышленыш. – его голос не дрожит, он идет на одной волне непоколебимого спокойствия. – Все вы стремитесь выжить во что бы то ни стало. На всё готовы, жалкие людишки, чтобы спасти свою ничтожную жизнь. Послушай меня. Если захочешь убить меня однажды – можешь утолить свою ненависть. Но в таком случае с этого момента позволь ей расти внутри себя; позволь мести стать смыслом твоей жизни. Цепляйся за свое жалкое существование, ненавидь меня, презирай меня, живи чувством отмщения, а когда получишь такие же глаза – приходи.

Мой взгляд вновь впился в ярко-красные краски вечернего неба. Всё кругом закрутилось. Фигуры Итачи и Саске исчезли; в последний раз пронеся меня по улицам, усеянными трупами клана Учиха, обладатель шарингана вернул меня в реальность.

…

- Как же… ты… – мои губы дрожали, из глаз текли слезы. – Смог?...

Я всё еще не могла шевелиться, тело не слушалось, грудь разрывало на части. Мне казалось, я слышу удары собственного сердца… Глаза Итачи без выражения смотрели на меня, шаринган исчез, радужка приняла знакомый чёрный цвет. Они похожи… Хоть и не сильно.

Я рухнула на колени, судорожно прижимая руку груди, словно боясь, что она может рассыпаться.

- Прости, – я едва могла слышать собственный голос. – Прости,

Саске, за то, что не понимала тебя..

Слезы капали на пол, во всю колотила дрожь, так плохо мне еще не было никогда.

- Ты спрашиваешь как я смог? – он присел на корточки рядом со мной. – У меня не было другого выбора.

- Саске ищет тебя, – выдохнула я. – Скоро придет час расплаты.

- Я это знаю. – послышалось шуршание плаща, акацки поднялся. – Тебе лучше не совершать опрометчивых поступков в отношении меня.

Голос доносился уже от двери.

- Иначе, тебе будет еще хуже.

Хлопнула дверь. Я опустилась на ледяной мрамор.

Хуже? Разве может стать еще больнее?

Я сжалась в комок, подтянув к себе колени.

Что же мне делать? Что предпринять? Как суметь расправиться с ними? Для чего я здесь? Неужели им и, правда, так был нужен ирьенин? Где сейчас Дейдара и Сасори, что с моей командой? Где Наруто? Где Саске, в конце концов?

Я зажмурилась, а слезы всё не высыхали.

Он живет с этим вот уже почти девять лет. Как его можно еще в чём-то обвинять?

В этом мире нет горя более невыносимей, чем потеря близких людей. И путь ниндзя Саске полностью оправдан.

…

- А она еще неплохо держится после вашего Цукуёми, Итачи-сан. – нестандартный голос Кисаме неприятно давил на барабанные перепонки. – По идее, девчонка вообще должна была загреметь в больницу, а тут просто мучается от головных болей.

- Я не погружал ее в мир совершенного гендзюцу, – возразил спокойным тоном брат Саске. – Я лишь позволил ей наблюдать со стороны.

- Вот оно что, – протянул его напарник. – А зря, надо было проверить – выдержит она или нет.

- Приказа не было, – бесстрастно отозвался Итачи.

Я, сидя в кресле напротив от них, медленно плавилась от бушующей внутри меня ярости.

С момента «пытки» прошло около двух часов. Я так и осталась лежать на холодном полу, терзаемая непрекращающимся потоком кошмарных картин истребления клана в моем сознании. Через несколько минут я отключилась, а затем кто-то перенес меня в другой зал. Гораздо меньший по размеру, где было собрание всех Акацки. Посреди помещения стоял массивный овальный стол, к нему были придвинуты десять неожиданно очень удобных кресел. Вероятно, тут они проводят свои заседания. Некто, кто забрал меня из комнаты Итачи посадил меня в одно из них. Когда я очнулась, рядом никого не было, а спустя минуты две пришли Учиха старший и Кисаме.

Голубой акацки был прав – меня мучили головные боли. Причём создавалось ощущение, что не прекратятся они еще очень долго.

- Что ты такого собиралась сделать Итачи-сану, что он применил против тебя свой мангекё? – обратился ко мне владелец огромного меча.

- Итачи-сану, – передразнила его я. – Ничего.

Акульи глаза сначала малость растерялись, а затем в них блеснул нехороший огонек.

- Думаю, выводы уже можно сделать и сейчас. – задумчиво протянул он. – Без вас ведь тут не обойтись, как думаете?

Он повернул голову к Учихе.

- Пейн скажет, что делать, – безразлично ответил он.

Наступило молчание.

Спрашивать их о чём-то, продолжать «разговор» у меня не было ни малейшего желания.