Терем желаний

- ..Я хочу достичь твоих глубин и утонуть в них вместе с тобой. И забыть обо всем, кроме тебя. Я хочу, чтобы мы взлетели к звездам я плавали вместе в поднебесье. Чтобы нас поглотил солнечный мир любви. Чтобы мы растворились друг в друге и стали неделимыми. Я хочу тебя больше, чем в первый день.

Маша положила голову на мокрую подушку и закрыла глаза. На губах играла улыбка, а мысли были неутешительными. Она все ждала, когда Валера пресытится ею и его пыл угаснет. Она подстрекала его идеями новых проектов и тут же вмешивалась ласками, не давала работать в надежде услышать: "Подожди, мне не до этого". Она выпытывала о его прежних знакомствах, причинах расставания и возможностях возобновить их. Валера воспринимал это как ревность, иногда серьезно отрицал основания для таковой, иногда, шутливо подтрунивал над Машей, рассказывая небылицы или развивая тему анекдотичной ситуации. Но всегда недолгие часы, проведенные с Машей, посвящались только ей, все остальное уходило на задний план - до момента, когда Маша уезжала домой.

А Маша ждала развязки. Она была готова в любой день уйти из жизни Валеры. И не важно, что она поверяла ему свои секреты, о которых молчала даже с близкими подругами, что раскрывала перед ним частички души, скрываемые от других, рассказывала о сокровенном. Не важно, что она забывала о своем страхе перед похотью. Она отдыхала душой рядом с Валерой, ей доставляло удовольствие гладить его кожу, видеть, как в ответ зажигаются огоньки в его глазах, считать про себя морщинки, которые появляются у него при улыбке, ощущать на себе нежную напористость и желание на словах и на деле доставить удовольствие прежде всего ей.

Валера очень нравился Маше, но главное оставалось неприкосновенным, наглухо замурованным, и Маша ждала расставания с Валерой, чтобы стать полностью свободной - свободной от воспоминаний, обязательств, обещаний, свободной от чувств привязанности и любви. Она почти достигла своей цели. Последним препятствием был Валера - временным, как надеялась она.

Его признание немного озадачило Машу, но упор на плотское вожделение оставлял надежду, что отодвигаются лишь сроки желанной свободы.

А Валера все говорил и говорил - красиво, вдохновенно, поэтично. Его голос сливался с шумом прибоя, обволакивал вместе с лучами осеннего солнца.

- ..И вернуться на грешную землю, - весело закончила Маша эротическое путешествие, - и упасть в прохладу синего моря.

Она скатилась с матраца и ушла с головой под воду. Вынырнув, она рассмеялась растерявшемуся Валере, чмокнула его в щеку.

- Идем на берег, рыцарь! - И, оставив на его попечение матрац, поплыла к берегу.

Из палатки вышли Игорь и Света. Брат закричал, помогая себе жестами, чтобы Валера оставил плавсредство. Маша, как связная, повторила его просьбу и поплыла быстрее от Валеры, нагонявшего ее, удивляясь, почему в некоторых людях любое движение вызывает дух соревнования. Валера догнал Машу уже на берегу. Не рассчитав силы напора, схватил ее ускользающую руку, и оба повалились на песок. После недолгой борьбы побежденная Маша лежала на песке, и над ней склонился Валера.

- Теперь свободны обе палатки, - произнес победитель, - и нас не только не увидят, но не услышат тоже.

Маша покачала головой.

- Мы должны быть на виду, - нравоучительно заметила она, - и подать молодым пример.

Смешинки в глазах никак не сочетались с ее словами.

- Очень они нуждаются в твоих примерах, - зловредно ответил Валера. - Это мне надо еще поучиться у Игоря проникать в палатку к даме.

Машу забавно умилила мнимая неопытность Валеры.

- Спроси у него, может, брат поделится своими знаниями и разрешит тебе проникнуть в палатку к Свете.

Валера возмущенно подскочил от столь смелого предложения.

- Как вы вульгарны, мисс! - воскликнул он с негодованием и сильнее сжал бедра девушки, усаживаясь на ее ноги. - Что мне делать с такой визгливой мадамой?

- Спроси у Игоря! - залилась смехом Маша.

- Я спрашиваю: что будешь делать ты? - Грозно насупив брови, Валера приблизил лицо к Маше, сдерживая желание распластаться на ней.

- Буду вымывать песок из волос, - без промедления ответила она. - И тебе не мешает отряхнуться перед визитом.

Он помотал головой, и Маша недобро замычала, закрыв глаза и отворачиваясь от сыпавшегося на нее песка...

Купание пришлось возобновить. Валера понял, что все надежды остаться наедине с Машей отодвигаются на ночь, хотя и это вилами по воде писано, но утешали новые ощущения ответственности и покровительства. Он внезапно почувствовал себя взрослым по-настоящему. Открылась новая грань собственного достоинства.

В море к ним присоединились Игорь и Света, и вчетвером они затеяли игры на воде. Валера играл с прежним азартом, но по-новому следил за Машей, оберегал ее от кажущихся неосторожными движений, помогал, принимал на себя поражения, защищая ее. Маша стала для него ребенком, который доверчиво отдался любопытству и не догадывался об опасностях, и Валера посвятил себя его защите.

И на берегу он не отпускал ее от себя. Всюду ходил следом, помогал поправлять тент, забирал из рук продукты, раскладывая их на подстилке. Маша с недоумением поглядывала на Валеру, а он лишь хитро подмигивал, сказав однажды:

- Я учусь быть хорошим.

Вечером они разожгли костер и устроили настоящий пир с шашлыками, печеным картофелем и яйцами, с коньяком под шашлыки и легким вином под фрукты. Вокруг костра царило беззаботное веселье. Валера был в ударе: он рассказывал анекдоты, шутил, острил. Все катались от смеха и хохотали еще больше от собственной неуклюжести. Игорь застенчиво и неумело рассказал о смешных случаях в армии, и Валера помогал ему остроумными подсказками или наглядной демонстрацией. Прозрачный воздух звенел от взвизгиваний Светы, заливистого смеха Маши и грозного баса мужского хохота.

Предложение ночного купания было встречено с восторгом и единогласно. Света тихо, словно про себя, добавила: "Нагишом", - и мужчины не пожелали вежливо не услышать ее. Посыпались новые шутки. Игорь и Валера, подогретые коньяком, вошли в азарт предвкушения, в их глазах отражались тысячи веселых костров, едкие замечания стали целенаправленными. Они солидарно торжествовали и подтрунивали друг над другом, благородно защищая честь и скромность своих дам.