Звезды без глянца

— Пополнение у анорексиков. — Лара закатила глаза.

— Зато выглядит как рок-звезда, — с завистью вздохнула Талита, еще одна ассистентка.

Скотт перемотал запись и поставил ее на паузу там, где эта актриса отжималась в майке.

— Здорово, а? — снова восхитился он, не обратив ни малейшего внимания на то, что я сказала: «Да, по-моему, очень мило. Уверена, фильм будет кассовый». Этих словечек я понахваталась из рекламных статей — «Вэрайети» и «Голливуд репортер» — изданий, которые приземляются каждое утро на каждом столе в этом городе и посвящены всему голливудскому, от фотографий суперзвезд на премьерах до обзоров кассовых сборов по стране. Так что я переняла киношный словарь так же быстро, как овладела искусством одеваться в черное.

— Ты только посмотри, какая грудь! — Скотт хлопнул себя по ляжке. — Лара, свяжись с ней.

Мы с Ларой вернулись за свои столы. Только я собралась сесть и обновить список обзвона, как зазвонил мой телефон.

— Это Элизабет? — спросил женский голос.

— Я слушаю.

— Это Виктория.

— Виктория? — Что за Виктория? Это что, новая Анжелина или Ума, которой не нужно называть фамилию, а я еще не успела прочесть о ней в газетах?

— Элизабет, я наблюдаю за тобой.

Хм… у меня уже есть поклонник. И как обычно — женщина.

— Да?

— Зайди, пожалуйста, ко мне в офис.

— Да, конечно…

— И желательно побыстрей. — И она повесила трубку.

Я посидела за столом еще секунду и огляделась. Кто это звонил? Все сидели с опущенными головами, как будто молились. Лара слушала телефонную беседу. Скотт говорил сморщенной актрисе, как охренительно смотрелся ее фильм. Еще одна из миллиона деталей, к которым мне предстояло привыкнуть здесь, — прослушивание телефонных разговоров. Это противоречило моим правилам, и я обычно так смущалась, что даже забывала, что должна записывать названия сценариев, имена актеров, разные мелочи — про рестораны и все прочее, чтобы Скотт мог преспокойно ковырять в носу, зная, что ему не надо ничего запоминать.

Лара жевала ручку и улыбалась. Скотт сидел, взгромоздив ноги на стол, и, болтая с актрисой, смотрел Эм-ти-ви. Но Виктории я нигде не видела. Я перегнулась через стол и решила порасспросить Талиту, сидевшую рядом.

— Талита, а кто такая Виктория?

— Виктория?

— Да, она только что позвонила мне и попросила зайти к ней, но я понятия не имею, кто она и где ее офис.

— Я так и знала.

— Да? — Интересно, что она знала — кто такая Виктория или что я балбеска?

— Ее офис вон там. — Она указала на дверь напротив нашей, откуда в мой первый день появлялась женщина с пучком.

— A-а, так это она! — Я поднялась и разгладила на брюках складки. — Понятно. Спасибо.

— Поверь мне, потом ты меня благодарить не будешь, — сказала Талита голосом, предвещающим недоброе.

— Элизабет, присаживайся, — сказала женщина и обнажила ряд мелких, ровных зубов. Она носила «Сен-Лоран», но с таким же успехом могла бы надеть и «Тэлботс» — одежда на ней выглядела мешковатой и мятой.

— Спасибо. — Я села на самый краешек кресла и украдкой огляделась. Скудная мебель и убогие изображения обнаженных тел, развешанные на стенах, создавали неуютную, мрачную атмосферу.

— Люсьен Фрейд. Обожаю его, — сообщила она, наливая себе сок. — Хочешь?

— Спасибо, нет. — Слабительное действие волнения меня вполне устраивало. — Они… очень впечатляющие, эти картины.

— Не люблю ничего яркого. За исключением моих маленьких друзей.

Только в этот момент я заметила шкафчик, полный кукол Барби. Барби на отдыхе. Барби на зимнем празднике. Барби на Олимпийских играх. На этих полках было больше искусственных волос, чем на голове Бена Эффлека (если верить слухам. А Лара ссылалась на авторитетный источник из «Диснея», что шевелюра у него как есть фальшивая).

— О, вы собираете Барби? — Я показала свои зубы, но на улыбку это не было похоже.

— Они не дают мне сойти с ума, — проинформировала меня Виктория, пытаясь шутить. — Так как тебе твоя новая работа?

— О, замечательно, — ответила я с воодушевлением.

— Понятно. Значит, ты довольна тем, что до конца дней твоих тебе придется отвечать на звонки и разносить кофе?

— Ну, нет, конечно. Я имею в виду, что свое время здесь провожу с пользой для себя, потому что учусь основам блестящей карьеры, — отрапортовала я.

— Ага, значит, ты считаешь, что ты слишком хороша для нас? И надеешься, что уже скоро переберешься на более выгодное место, так надо понимать? — зашипела она.

М-да, явно биполярное расстройство. Или по крайней мере старое доброе помешательство.

— Я… ну… я бы хотела…

— Так ты хочешь чему-то научиться или нет? — проскрипела Виктория.

— Да, очень. — С этим ведь она не станет спорить? Или станет?

— Какой твой любимый фильм?

— «Сладкая жизнь», — солгала я. Мне было стыдно признаться в своих нежных чувствах к «Знакомству с родителями».

— Пик твоей радости?

— Увидеть экранизацию «Преступления и наказания».

— С участием?

— Джона Малковича. — Опять ложь. С Джудом Лоу.

Виктория ненадолго замешкалась, посмотрела на мои туфли и отхлебнула еще соку.

— Я хочу взять тебя под крылышко и обучить всему, что знаю. В этом бизнесе я уже давно, так что от меня ты можешь много чего узнать.

— Я вам так благодарна, Виктория! Это такая честь.

— Замечательно. Тогда возвращайся на рабочее место. Этот вопрос я со Скоттом проясню, но заранее уверена, что он согласится. Это прекрасная возможность. Считай, что твой головокружительный взлет начался. — Она сложила руки на груди, и я поняла, что мне пора убираться. — Да, кстати, в понедельник состоится аукцион «Сотбис», там будут выставлять Барби семидесятых. Я бы хотела, чтобы ты сходила туда и приценилась к нескольким экземплярам. У меня на десять тридцать назначена встреча с Ником. Или я сама пойду.

— Нет, конечно. Хорошо.

— Отлично. Каталог я тебе потом дам. Да, и мне еще надо сегодня забирать одежду из химчистки. Вот талон. «Холливей клинерс». На выезде с Санта-Моники, это не займет больше двадцати минут, если ты туда поедешь в свой обеденный перерыв. — Она протянула мне синий талон.

— Да, хорошо. Ну, спасибо еще раз, Виктория.

Я медленно двинулась назад. На моем лице застыла улыбка. Когда я вошла и закрыла за собой дверь, на меня вскинулись двадцать пар глаз помощников. И тут же опустились, скрыв любопытство в бумажках.

Единственной, кто не взглянул на меня, была Лара. Она поманила меня к себе.

— Виктория изъявила желание тебя обучать? — спросила она хмуро.

— Да, кажется… она показалась мне очень приятным человеком. Я думаю…

— Элизабет, ты занята после работы?

— Нет. Вообще-то я собиралась посмотреть пару квартир. До сих пор ничего подходящего не нашла и живу в Долине с тетей, но…

— Нам надо поговорить. Приглашаю тебя на коктейль. Мне нужно объяснить тебе кое-что. Согласна?

— Да. — Я согласилась с нелегким чувством, подозревая неладное. — Спасибо.

Фраза, которая мне никогда не нравилась: «Нам надо поговорить».

Мой первый голливудский коктейль состоялся в «Поло лоундж» в отеле «Беверли Хиллз». Обои теплых цветов, приглушенные голоса и перелив фортепианных звуков навевали покой на мои растревоженные нервы. Всю первую половину дня мне не везло по полной программе: во-первых, выяснилось, что в химчистке еще ничего не готово, во-вторых, Скотт вчера оставил дозу в туалете в «Стандарде» и послал меня забрать ее, наслаждаясь холодной индейкой на своем диване в офисе. Лара потчевала его черным кофе, пока я, вся в мыле, неслась в бар, рылась в горах упаковок от презервативов в мужском туалете в поисках остатков «чека» — то есть трех с половиной граммов кокаина. Они оказались на пыльной, черт знает в чем измазанной трубе, ведущей к писсуару. Видимо, я должна была прийти в восторг от того, что поиски мои увенчались успехом.

Потягивая коктейль, я наблюдала, как Лара, откинувшись на спинку стула, поигрывала своими ярко-рыжими волосами. Вне стен офиса, в джинсах «Севен» вместо жуткого приталенного костюма стервы и без привычной ручки в руках, она выглядела как крутая дерзкая топ-модель. Я бы даже сказала, роскошно она выглядела, и по крайней мере трое мужчин в зале вертелись вокруг нашего стола и смотрели на нее с такой жаждой, как будто они были бедуинами, а она — единственным глотком воды в пустыне. Один был очень даже ничего. Похож на Джонни Деппа в двадцать шесть. Но Лара не обращала на них внимания.