Это было у моря (СИ)

Джон покосился на Арью — та набила полный рот картошки и при этом умудрялся еще что-то шутить. Вот на сестру Санса вообще не похожа. Да и слава богам. И одной такой хватает. Он знал из первых рук, что Арья считает себя уродливой — сообщила ему сто лет назад, когда они еще разговаривали.

Джону было жалко того, что произошло этот нынешний разлад — больше же всего раздражало то, что о причине он так и не знал — Арья избегала его. «И вовсе она не уродина», — отметил он в который раз, глядя на младшую кузину. Ну, возможно, не такая яркая как Санса, но хорошо сложена, стройная, не слишком высока, но длинноногая. И есть что-то в ее лице, отчего хочется потрепать ее по темным волосам — то ли ему одному видная, глубоко спрятанная боль, тщательно скрываемая и обычно незаметная, маскируемая ехидным блеском всегда глядящих прямо, ясных серых глаз, то ли общее это выражение лица: ребенок и вместе с тем уже женщина, — неожиданно проглядывающая то в движении красивых, четко очерченных бровей, то во внезапной нежности улыбки небольшого, унаследованного от матери рта.

Улыбка у них с Сансой похожа — но Санса улыбается чаще, в охотку и более открыто и привычно: видно, что уже умеет использовать это и как оружие, и как щит. А улыбка на лице Арьи (если это, конечно, не ехидная гримаска) — всегда до дрожи беззащитна и искренна. Вот как теперь- когда она исподтишка смотрит на расхваставшегося достижениями по игре в мяч Рикона. Так и хочется встать, и заслонить ее от всего мира. Но она этого не хочет. Арья, со своими рапирами и компом, хочет сражаться в одиночку. Как и Санса теперь — со своими улыбками и стрижками.

Джон опять подумал о встрече с Клиганом, и в который раз его посетило сомнение на тему того, что решение отца по этому поводу — правильное. Неожиданно ему захотелось посмотреть на то, как Санса выглядит рядом со своим злополучным возлюбленным. На что тогда похоже ее лицо? Изменяется ли эта яркая, чуть фальшивая улыбка, что не касается прозрачных заплаканных глаз? Озаряется ли ее лицо — словно внутри включили свет — когда она смотрит на своего партнера, как это происходит с матерью каждый раз, когда она бросает взгляд на отца? Вряд ли они когда-либо это увидят — или узнают.Особенно после того понедельника.

Джону опять стало мучительно стыдно, и он глянул на отца, в поисках поддержки. Тот глядел прямо перед собой — как всегда видя все и не замечая никого. Не заметил он и взгляд сына. Зато этот взгляд перехватила Лианна и едва заметно улыбнулась краешком губ. От ее улыбки Джону как всегда стало удивительно тепло и спокойно — все проблемы словно отступали.

Он проработал два часа после обеда. Отец заперся в кабинете — вроде бы для репетиции, но звуков виолончели слышно не было. Джон, предпочитавший отцовский стол своему собственному, в прошлом школьному, был вынужден таки устроиться в своей спальне. Закончил очередной отчет по анализу дел, которые регулярно выдавал ему его нынешний шеф — один из адвокатов отца, занимающийся делами Старков на севере. Особо отметил нарастающую волну недовольств местного населения на тему массовых увольнений в связи с закисающим бизнесом по добыче полезных ископаемых — несчастным наследием Неда Старка. Похоже, его поездка вполне может оказаться весьма стрёмой.

На севере одна за другой шли забастовки — зима подступала, и народ начинал чувствовать нехватку еды и денег. Плюс вокруг бесконечно вились падальщики Серсеи Ланнистер — все еще пытающейся перехватить парочку месторождений, в расчете на легкую добычу.

Джон устало отложил папку с делами. Надо бы прогуляться. Но до ужина вряд ли получится. Он вышел в холл и столкнулся нос к носу с Браном, который ехал в гостиную.

— Эй, ты, машина-броневик, смотри куда едешь! Ты мне так все ноги отдавишь!

— Прости, — смущенно пробасил Бран. У него ломался голос, и он то и дело переходил с фальцета на низкие тона. Это было бы смешно, если бы Джон не помнил, как сам прошел через это — несколько лет назад. Ужасно неприятное ощущение.

Бран почесал изрядно обсыпанный прыщами лоб и смущенно улыбнулся:

— Прости. Думал…

— Об одной программе, — закончил за него Джон, и оба расхохотались. Бран, конечно, не Робб — и непостижимо далек от него со всеми этими безликими строчками кода на запыленном экране компьютера — и все же он был и остается славным, честным мальчишкой — таким, каким помнил его Джон еще до треклятого падения. Боги, как далеко бы он пошел, не понеси его нелегкая на тот балкон! Но он и так справляется — даже на колесах.

— Слушай, Бран, как тебе кажется Санса? Ну сегодня, например, она как тебе показалась? Вроде, хорошо, что она стала опять улыбаться. И кажется спокойнее, нет?

Бран остановился и развернул коляску так, чтобы смотреть брату в лицо.

— Ты что, с ума сошел? Она же в полном ауте! В полном душевном раздрызге! Как ты не замечаешь?

— Да, но она была такой вроде спокойной за обедом…

— Боги, Джон, это же только маска! Уж лучше бы она рыдала и молчала. По-моему, на это повелись только младшие — и то я не уверен, особенно про Эйка — и ты. Ну хоть кто-то.

— Хм. Что еще раз доказывает, насколько я не шарю по части женщин. А что ты думаешь по поводу ее прически — так она больше похожа на прежнюю Сансу?

Бран устало покачал головой.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Она для меня всегда прежняя Санса. С любыми волосами. Я это вообще не замечаю. Какая разница, во что она себя покрасит? И это тоже маски. Ей, видимо, это нужно для соблюдение душевного равновесия. Это все девчоночьи игры. Как Арьины глупости с концертными платьями. Но суть-то не меняется.

— Даа, пожалуй, ты прав. Но рыжая она мне нравится больше. Как-то роднее. Она как будто вернулась в детство. Словно и не было…

Бран искоса глянул на него.

— Чего не было, Клигана? Джон, брось! Он был, есть и будет. Ничего ты с этим уже не сделаешь. Просто смирись. Она так с ним переплетена, что и сотне мечей не разрубить эту связь. Кончай рисовать себе гадкие картинки. Это как думать о том, что происходит между твоими родителями в спальне. Я-то считал, ты уже это перерос…

— Я не…

— Еще как! Каждый раз, когда ты смотришь на Сансу, у тебя словно взгляд туманится. Вот нафиг себя мучить? Я ей брат — и то не парюсь. Это уже факт — девочки спят с другими парнями. И твои сестры тоже. Ничего ты с этим не сделаешь. Лучше бы сам занялся девчонками, вместо того, чтобы тут кружить, как страж нравственности. Боги, Джон, у тебя хоть возможность есть! Какого же хрена ты тупишь? Прямо вот так и треснул тебя по затылку! Чего тебе до Сансы? Она уже дальше всех нас. И думаю, сама разберется. Наше дело ее поддерживать — а не судить. Пусть себе красится, стрижется, хоть налысо бреется и делает тату на затылке.

— Ага, в виде пса.

— Джон, ты все же кретин, прости. Ну если она его любит — то что ты поделаешь? Запретишь ей? Вот твои уже попытались — и что из этого вышло? Хуже только. Вообще пошла вразнос. Того и гляди бросит школу и рванет его искать. А ты говоришь — улыбки. От нее разит такой болью, что я не понимаю, как она не орет круглосуточно. А ты ведешься на гримасы.