Это было у моря (СИ)

Санса

Их привезли обратно, когда было около пяти вечера. Туман рассеялся, и стало очень холодно. На этот раз Сансу посадили на переднее сиденье — видимо, из уважения к ее горю. «Про горе Сандора никто и не подумал. — уныло прокомментировала про себя Санса, — А меж тем ему было бы лучше ехать на переднем сидении, потому что его укачивает». Ну да, конечно, одно дело смазливая девчонка с погибшим взрослым мужем, а другое — неприятного вида мужик, только что опознавший в обгоревшем трупе единственного брата и последнего имевшегося в наличии родственника. Всё как всегда. Жизнь просто искрит справедливостью. Санса на прощанье дала юноше из морга свой телефон — он обещал, что позвонит ей, как будет готова урна. «Мы здесь не кремируем. — извиняющимся тоном сказал он, — Сжигают за городом. Тут только прощаются. Но как только мы получим материал — сразу вам позвоню. Охота вам тут сидеть — в этой крысиной дыре».

Сансе было, в общем-то, все равно где сидеть. Теперь — когда она освободилась — можно было и не торопиться. Вот Сандору нужно было отъехать — как можно быстрее отправляться в столицу. Там его ждал детектив Сэмвел Тарли, свидетельства, вопросы, и — она надеялась — окончательная и бесповоротная реабилитация. Надо ему сказать, чтобы он ее не ждал и ехал. Это было важнее. Или не надо? Важнее чем что? Чем они? Чем-то преступление — вот на этот раз это было действительно преступление — они вместе совершили во имя их несуразной любви? Теперь пеня заплачена — пути назад нет.

Санса не знала толком, что именно она имеет в виду, думая, что пути назад нет. Но так она чувствовала: словно прошлое было в который раз отрезано, как отрезают ножом уже подсохший кусок хлеба от слишком большого батона — начисто, без ошметков лишнего, самым острым лезвием что имеется — чтобы не помять нежную материю — форма остается, но длина ее уменьшается на добрую пару дюймов. Зачем плодить мертвечину — долой!

Иногда ампутация — единственный метод. Санса осталась без загнивающего, тянущего назад прошлого — перед ней лежала новая стезя, и теперь стоял выбор — идти по ней одной — или об руку с Сандором. Ей хотелось определенности, она устала от смутностей. А вот Сандору, похоже, было выгодно наводить тень на плетень. Сансе это было понятно — если ее положение наконец-то определилось — его судьба все еще висела на волоске. Но в Сансе неожиданно проснулся юношеский максимализм, что обычно спокойно дремал где-то чуть пониже гортани, и что она привыкла упорно подавлять в связи с состоянием матери. Ну что ж — у нее нет больше матери, нет старшего брата, нет отца, даже мужа — и того она угробила. Теперь она в семье за старшую. Пока на нее не навесили целую груду обязанностей, можно же было чуть-чуть порезвиться? Ну уж хотя бы в кой-то веки настоять на своем?

Санса прошла к своей комнате. Сандор медлил — ну куда ему теперь? Она, заметив, что он мнется, дернула его за рукав.

— Что?

— Поговорим?

Он нехотя пошел за ней.

— Ну, давай.

Санса открыла свой номер, оставила дверь открытой и прошла внутрь. Услышала, как хлопнула позади дверь, но все же не оглянулась.

— Ты тут?

— Тут. Куда я денусь?

— Хорошо. Итак?

— Итак — что?

Санса раздраженно шлепнулась на кровать.

— Послушай, Пташка, надо бы поесть. Ты устала, я устал…

— Я не устала. И я не хочу поесть. Я хочу знать, что мы теперь будем со всем этим делать.

— Со всем — с чем?

— Я теперь свободна. Ты — почти тоже. Что ты намереваешься делать?

— Да ты о чем, седьмое пекло?

Она посмотрела на недовольно шагающего взад и вперёд мужчину. Ну прямо тигр в клетке. А кто клетка — она?

— Я подумала, что теперь — ну мы могли бы…

— Да?

— Ты не хочешь, например, законно оформить… ммм… наши отношения?

— Ты с ума сошла? Честное слово, Пташка, я реально сомневаюсь в трезвости твоего рассудка временами. Ты что же, только что освободившись от одного брака, хочешь тут же скануть в другой — со мной?

— Ну как-то да. А чего медлить?

— Ты вообще помнишь, о чем мы говорили до этого?

— Мне плевать, о чем мы говорили до этого. Все изменилось. Эти события сегодняшнего дня все изменили. Мы перешли черту. Вдвоем. Цена уплачена. Неужели ты теперь думаешь, что стоит отступать?

— Во-первых, что это за бредовые разговоры о цене? Что еще уплачено? Если о твоем муженьке — так извини, он сам нарвался. Как и мой брат. Люди иногда делают неправильный выбор. Они заигрались, за что и поплатились. Люди все время мрут. Это не секрет. Хорошие, плохие — это механизм этого мира — ну чтобы мы уж совсем не зарывались. Сдохли и сдохли. В кой-то веки для разнообразия в пекло отправились те, кто этого реально заслуживает. Ты, надеюсь, не собираешься еще и их оплакивать?

— Нет. Но и радоваться я этому не могу. Мы пустили в расход людей — это не может нас не изменить. Я хочу, чтобы это жертвоприношение адскому богу скоростных дорог было хотя бы не напрасными…

— Седьмое пекло, Пташка! Мы же ничего не сделали! Просто удирали. Кто-то справляется с управлением, кто-то — нет. Не умеешь, не берись, Иные бы тебя взяли. Да, вот мне тут кстати пришло в голову — не рановато ли мы списали со счетов твоего супружника? Про брата я не сомневаюсь — это он. Но вот Мизинец… Зная его самого и его умение вылезать сухим из воды и выкручиваться из любых пакостей — есть немалый шанс, что его и не было в той машине…

Санса недоумевающе поглядела на Сандора.

— Но ведь он там был? Мы же видели его труп! И потом вещи…

— Мы видели просто труп. Обгоревшее на хрен тело, неузнаваемое и искореженное. И тут же сделали выводы, которые нам были в масть. А сейчас мне пришло в голову, что на самом деле охранник Бейлиша, к примеру, был того же небольшого роста, что и хозяин. А сумку он мог просто оставить в машине… Не надо было так спешно писать заяву на кремацию, а попросить сделать дополнительные анализы…

— Ты так говоришь, потому что тебе выгодно сейчас доказывать, что я — несвободна, следовательно, ты все равно не можешь на мне жениться. Петир Бейлиш мертв! Он скопытился, Иные тебя побери! И это был его труп, ясно тебе? Потом, если бы он был жив — уже бы проявился, тебе не кажется? Ты его письмо читал? Он был весьма настойчив в своих на меня притязаниях, нет? Какой ему сейчас смысл отступать?

— Очень простой и очевидный. Он проиграл. В столице ему шьют дело, Гора мертв, расследование приведет Сэмвела Тарли прямо к порогу Мизинца. Все следы ведут туда. Есть еще телефонный твой разговор — влекомый желанием заполучить тебя, он сбился и допустил промах. Ты на нас на всех так действуешь, Пташка — мужики от тебя теряют здравый смысл.

— Не от меня, а от активов.