Гордость и предубеждение (СИ)

- Ты слышишь? Неужели я так часто это говорю, что мои слова потеряли для тебя всякий смысл? – спросил он. Уильям отчаянно замотал головой. Его лицо пылало, в груди было тесно. - А ты?.. Быть может, я принуждаю тебя против твоего желания? Я не вынесу подобного.

- Не принуждаешь! Неужели ты мог бы подумать, что я настолько ветреный? – оскорблено повернулся к мужчине Томсон, но его заставили замолчать долгим тягучим поцелуем.

- Я никогда не смог бы подумать о тебе такое, любовь моя. Ты самый прекрасный и чистый душой молодой человек, которого мне приходилось встречать. Я лишь ищу подтверждение собственной трусости, - нежно проговорил Одри. Глядя на этого человека издалека, можно было б усомниться, что он способен на такие слова. Однако Уильям давно разглядел в нем огромную благородную душу, отдающую себя любви. Именно ее он и любил в мужчине – эту способность, скрытую от других. Потому ему было так больно, когда другие не признавали души в Одри. Ведь вот же она, напоказ! Однако также он понимал, что не вынес бы, если бы эта душа была открыта для всех, а не только для него.

Глядя в глаза юноше, Одри не смог более владеть собой. Генри решительно подхватил его на руки, поражаясь его легкости, и перенес на кровать, нависая над ним.

- Только если ты позволишь, - произнес он, целуя его за ухом. – Только если ты позволишь, я сделаю тебя своим целиком и полностью. А затем украду тебя у всей твоей многочисленной родни. Я сделаю так, чтобы ты думал только обо мне, а твое тело желало только меня, - каждое тихое слово Генри сопровождал легким поцелуем в шею. Уильям, разомлевший от тепла, от нежности Генри, только и мог, что тихонько пробурчать «да» и прикрыть глаза. Так вот, что чувствуют девушки, когда они любимы, и их любимый с ними в постели. Уильям никогда не завидовал девушкам, и сейчас, на верху блаженства, впиваясь ногтями в широкую спину любимого человека и испуская тихие стоны, он понял, как хорошо быть на их месте.

Генри действовал с такой осторожностью и нежностью, доказывая, что Билл для него – самое дорогое, самое ценное в жизни. Он доводил его до исступления, сжимал в своих объятьях, целовал его, ловя каждый стон. Он чувствовал, как счастлив он и его партнер, не представлял, как такое чудо досталось ему. Покорный, не такой, как в обыденной жизни, колючий Уильям стал нежным и кротким. Уильям выгнувшись, излился, а вслед за ним кончил и Генри. Они лежали в обнимку, наслаждаясь присутствием друг друга и не понимая, как можно было жить раньше без второго.

- Я увезу тебя. Украду и увезу, я не позволю твоей дорогой матушке подыскать тебе невесту, - твердо произнес Генри, поглаживая мягкие волосы Уильяма. Тот согласно промычал, чувствуя, как засыпает.

Утро вступало в свои права. Снег кончился и таял под лучами бледного солнца. В теплую комнату сквозь окно проступали косые лучи, освещая смятую постель и два сплетенных тела. Один был молодым юношей, во сне казавшийся мальчиком, он безмятежно спал, положив голову на грудь мужчине, который любовно поглаживал его волосы. А за дверью, подходя к ней, шаркала пожилая служанка, вызвавшаяся проверить камин в комнате гостя.

Комментарий к Глава 13. Первый снег.

Прошу простить, что глава вышла довольно маленькой, но я решила не торопить события.

========== Глава 14. Кейт. ==========

Мистер Одри должен был услышать старую служанку, шаркающую за дверью, но он был слишком расслаблен. Уильям должен был быть настороже, но после акта любви молодой человек почувствовал слабость и мгновенно уснул. Старая женщина постучала в дверь. Генри напрягся, приподнимаясь на локтях. Лежащий у него на груди Билл проснулся. Стук повторился, а затем послышался звук поворачивающемся ручки двери.

- Не входить! - приказным тоном воскликнул Одри, стискивая плечо юноши. Ему совершенно не хотелось быть раскрытым и обесчестить доброе имя юного Томсона.

- Мистер Одри, мне приказано проверить камин в вашей комнате, - оправдательно прошепелявила старуха из-за двери, сгибаясь в поклоне, которого мужчина никак не мог увидеть.

- Я занят, - отрезал тот. - Приходите через час.

- Но господин, камин может простыть, - старуха оказалась на редкость настойчивой. Билл невовремя подумал, что такой могла быть его маменька, если б ей когда-либо довелось быть прислугой. К счастью, подобного с ней не случилось, иначе он бы пожалел хозяев дома, в котором она бы работала.

Генри тихо ругнулся, и не будь ситуация такой серьёзной, это бы рассмешило Уильяма. Хотя он все же не смог сдержать тихого смешка. Одри посмотрел на него с невыразимой нежностью, поглаживая по плечу.

- Одевайся, - тихо сказал он на ухо своему молодому любовнику, щекоча его дыханием. - Эта старуха, кажется, не собирается уходить.

- Я приказываю тебе проверить камин пока в какой-нибудь другой комнате! - громогласно заявил он. Старуха, бурча себе под нос, отправилась прочь.

Уильям бесшумной ланью поднялся с кровати, собираясь и одеваясь. С каким-то чувством гордости за себя Генри смотрел на тонкую изящную фигуру. Он не хотел, чтобы тот как вор уходил из его постели, и волна горечи поднялась в его душе. Мужчина тоже поднялся, начиная одеваться.

- Я украду тебя, - сказал он твёрдо ещё раз, будто подтверждая собственные права на молодого человека и завершая мысль в своей голове. Тот обернулся, улыбаясь так счастливо, что было понятно - он не против.

Уильям легко выскользнул из окна, спускаясь по растущему рядом дереву, и, махнув на прощание своему любовнику, он стремительно исчез, поднимая воротник плаща. Генри проводил его взглядом и открыл дверь. Служанки не было, потому он твёрдым шагом направился в столовую. Настроение у него было изумительное, а потому улыбка, с которой он пожелал доброго утра брату и сестре Адамсонам, вышла на редкость искренней. Эдвард с легким изумлением проводил друга взглядом, однако тут же расплылся в ответной улыбке.

- Скажи, мой друг, что привело тебя в такое прекрасное настроение? - поинтересовался он. Мисс Адамсон повернулась к мужчине тоже.

- Прекрасный день для прогулки, не находите, дорогие друзья? Эдвард, ты, кажется, не будешь возражать, если мы пригласим на обед старших Томсонов? Я как раз хотел порекомендовать новую книгу мистеру Томсону, он прекрасный образованный юноша.

Речь Одри произвела странное впечатление на Адамсонов. Девушка тихо хмыкнула себе под нос, отпивая чаю из чашки, а молодой человек при упоминании мисс Томсон слегка смутился, однако ответил всецело положительно. Решено было отправить слугу в дом Томсонов с приглашением.

***

Уильям ворвался в дом с ворохом снега на плечах и в волосах. Лицо его дышало счастьем, которое заметили даже слуги. Он стремглав поднялся наверх, однако путь его завершился перед дверью Кэйт, которая как раз вышла из комнаты.

- Доброе утро, брат! Ты уже одет и уже в снегу? Неужели первый снег? - удивилась она. - Где же ты был в подобную рань?

- Утренняя прогулка, сестра, - сияя улыбкой, произнёс Билл. - Я вскоре спущусь, передай мои извинения за опоздание.

- Хорошо, - все ещё не вполне понимая сияющего брата, проговорила Кейти и продолжила свой путь вниз. Билл же вошёл в комнату, которая показалась ему столь иной в сравнении с тем, какой она была, когда он покидал её. Все здесь теперь было для него иным, или он сам изменился? Билл не мог сказать точно, однако чувство счастья наполняло его с ног до головы. Наскоро переодевшись и попытавшись согнать с лица улыбку, он спустился вниз. Кейт настороженно следила за ним, словно подозревая, где он был на самом деле. Билл постарался выглядеть естественно, он сел на место и поздоровался со всеми. Внутренние изменения в Билле не заметил никто, кроме Кейт. Отец посмотрел на него дольше обычного, однако ничего не сказал. Завтрак прошёл в обычной атмосфере, разве что Уильяму не терпелось вернуться в Мэйндор. Он ничуть не удивился, когда прибыл слуга из поместья и принёс приглашение на обед для Кейт и него. Зато матушка разволновалась, снова благодаря судьбу, что ее дети общаются со столь богатыми особами и даже получают от них приглашения через день. Билл не сомневался, что эта тема будет обсуждаться не раз между маменькой и соседками.