Это было у моря (СИ)

Он подхватил девчонку – легкую, как перышко – тяжелую, как будто ему на руки положили всю загребучую землю - и направился к задней калитке, что была за флигелем – слуги были в доме, бояться было нечего. Опасаться, впрочем, им надо привыкать – за ними начинается охота. Выйдя в лес, он устроил Пташку возле кривого тополя – вокруг валялись красно-коричневые узловатые ветки, и густо пахло смолой. Девочка уже начинала приходить в себя. Он легонько потряс ее.

- Пташка, пожалуйста. У нас мало, дьявольски мало времени – может, полчаса, а то и того меньше. Если ты в силах – пойдем. Если нет – могу тебя понести. Нам надо отсюда убираться – если только ты не хочешь остаться. Но здесь уже ничего не исправишь. Ты можешь только скрыться. И жить…

Она подняла рыжие ресницы. Глаза ее были сухи – и отражали самую глубокую бездну, что можно было представить… Мизинцева пропасть, вот она – наконец она их настигла…

- Жить? Это даже смешно… Не стоит так шутить…

- Ну хорошо, не жить. Хотя бы выжить. Своей смертью ты ничего не дашь этим – он кивнул на серый забор - кроме облегчения… Можешь ты попробовать, ну попытаться? Ради братьев, сестры?

- Могу попробовать. Ради тебя.

- Хорошо, пусть так. Тогда пойдем?

- Пойдем. Увези меня отсюда подальше. Здесь – слишком страшно…

- Тогда подымайся. Сможешь идти?

- Наверное.

- Тогда нам лучше поспешить. Пошли.

Тихо, как тени, крадучись, шли они по непрочищенной, полной сухостоя и поломанных, как карандаши, еловых стволов чаще – надо было привыкать – теперь это – их жизнь. Сандор осторожно обводил Сансу вокруг поваленных деревьев, каких-то кривых пней – весь лес за забором был каким-то чудовищным причудливым кошмаром из детских страшных сказок. Свет сюда не пробивался – только на сухих ветках и стволах там и сям болтался какой-то серый мох, унылым призраком навевая тревожные видения и приковывая к себе взгляд. Санса шла не глядя, почти на ощупь, вцепившись ледяной рукой в плечо своего спутника. Вскоре они взяли левее и вышли на дорогу…

========== XIII ==========

‘Cause it’s a bittersweet symphony, this life

Try to make ends meet

You’re a slave to money then you die

I’ll take you down the only road I’ve ever been down

You know the one that takes you to the places

Where all the veins meet yeah,

No change, I can’t change

I can’t change, I can’t change

But I’m here in my mold

I am here in my mold

But I’m a million different people

From one day to the next

I can’t change my mold

No, no, no, no, no

Well I never pray

But tonight I’m on my knees yeah

I need to hear some sounds that recognize the pain in me, yeah

I let the melody shine, let it cleanse my mind, I feel free now

But the airways are clean and there’s nobody singing to me now

No change, I can’t change

I can’t change, I can’t change

But I’m here in my mold

I am here in my mold

And I’m a million different people

From one day to the next

I can’t change my mold

No, no, no, no, no

I can’t change

I can’t change

‘Cause it’s a bittersweet symphony, this life

Try to make ends meet

Try to find some money then you die

I’ll take you down the only road I’ve ever been down

You know the one that takes you to the places

Where all the things meet yeah

You know I can’t change, I can’t change

I can’t change, I can’t change

But I’m here in my mold

I am here in my mold

And I’m a million different people

From one day to the next

I can’t change my mold

No, no, no, no, no

I can’t change my mold

No, no, no, no, no,

I can’t change

Can’t change my body,

No, no, no

I’ll take you down the only road I’ve ever been down

I’ll take you down the only road I’ve ever been down

Been down

Ever been down

Ever been down

Ever been down

Ever been down

Have you ever been down?

Have you’ve ever been down?

Bitter Sweet Symphony

The Verve

1.

Они прошли какое-то время по дороге. На пыльную поверхность начали падать редкие капли – начинался дождь. Ничего уже не исправить – ничего. Санса не замечала, куда она идет. Зачем идет. Она уже всюду опоздала. Пока она маялась ничего не стоящими проблемами – потакала себе – награждала себя за не выигранные баталии, нацепляла на грудь медали, на которые не имела права – все время этого мира незаметно просочилось между бессильных пальцев – и кончилось. Наступило безвременье. Наступило безверье. И не было точки опоры. Единственной подобной точкой была его рука, что тянула ее вперёд. Но и на это она не имела права. На это – особенно. Из-за этой привязанности у нее отняли все. У других отняли все. Жизнь, будущее. На что надеялась та девочка, что ехала рядом с Роббом в такси? На счастливую жизнь вместе? А получила бесславную смерть – из-за того, что на другом конце света одной дуре не хватило пороху двумя неделями раньше поменять билет. Из-за слабости – из-за никчемного, порочного чувства, которое она допустила, в котором утонула по самую макушку. А теперь за это платят – уже заплатили другие. Вот это - цена ее любви. Санса взглянула на свои бледные руки. После того, что она услышала возле окна, ее не покидало ощущение, что они по локоть в крови. Умойся в это красной воде, девочка, прими причастие плотью твоих близких. Вот твой дар этому миру – смерть. Неси его гордо – это все, что у тебя осталось.

Она не могла вернуться к сестре. Не могла обнять братьев. Им она тоже задолжала – мать и брата. А по пятам за ней катилось шипастое колесо – кто знает, кого оно еще под себя подомнет? Нет, к остаткам семьи она не поедет. А куда тогда? Ответ был очевиден. Никуда. В никуда. В молчанье – во мглу. Так все кончится. И вдруг Сансе невыносимо захотелось, чтобы кончилось – сейчас. Нырнуть в забвенье, как в зеленую воду. Минутная агония – и она свободна. Теряя себя, растворяясь в небытии. Человек без плоти, без имени. Без памяти.

Да, она обещала ему попробовать. Но зачем? Санса пробовала, ежеминутно, как мучают заглохший без подпитки мотор, еще раз, еще – ну, давай. Но уже начиная, понимала – это бессмысленно. Искры не будет. Все сгорело: она - фигура, сделанная из пепла, что движется только по инерции, пока вдруг не пробьет час – и она рассыплется, развеется ветром по пустоши. Ну что ж. Подождём этого часа. В безвременье ожидание ничего не стоит – ибо нет ни начала, ни конца. Все прошло, пройдет и это.

Они добрели до перекрёстка с магазинами. Сандор посадил ее в какую-то обшарпанную беседку, спрятанную за кустом жимолости. Санса послушно села. Есть ли смысл сопротивляться? Нет, как и не было резона ни в чем другом.

- Посиди тут пару минут, ладно? Я сейчас. Только не уходи никуда.

- Я не уйду. Куда мне идти?

- Вот и хорошо. Сиди. На тебе куртку, ты дрожишь.

- Зачем? Мне не холодно. Оставь. Спасибо, впрочем.

Он внимательно посмотрел на нее – Санса отвела глаза. Покачал головой, скрылся за жимолостью. Санса зажала рукой рот – главное - ничего не говорить – от разговоров только хуже, всем - и начала тихонько покачиваться. Отвлекает. Как в колыбели. Туда-сюда, туда-сюда. Она – одинокая лодка с пробитым дном. Надо было только ждать. Вода и ветер сделают все за нее… Нужно только плыть по волнам, качаясь… туда-сюда, легко, как скорлупка от лесного ореха с круглой дырочкой червоточины. Вода зальет пустоту – и она сама станет водой…