День греха

Первым клиентом Сэчела в этот вечер оказался хорошо одетый юппи, стройный, как девушка. Лихорадочный блеск глаз и резкие движения без слов свидетельствовали, что у него ломка по кокаину. Сэчел сделал знак официантке и заказал выпивку на двоих.

– Черт! – нарочито громко воскликнул Макьюэн, поднимаясь. Он начал действовать по намеченному сценарию. – Вот это была девка. Потрясная штучка. С ума сойти, волосы на лобке сбрила! Ну, ладно, я в сортир пошел.

Он вышел из-за стола, за которым они с Берком сидели, и направился в сторону туалета. Берк тоже встал, делая вид, что внимательно изучает счет, который ему подала грудастая официантка.

Подходя к двери, Макьюэн уронил спичечный коробок и наклонился его поднять.

Берк увидел, как юппи что-то передал Сэчелу, вроде бы сложенную купюру. С ловкостью шулера Сэчел накрыл деньги ладонью, одновременно доставая что-то из кармана своей желтой куртки.

Барабанщик не успел поднять и опустить палочки, а Берк уже стоял возле столика с пистолетом в руке и приказывал Сэчелу не двигаться. Макьюэн тоже очутился рядом, дуло его пистолета упиралось за правое ухо юппи.

Двое других полицейских, изображавшие подвыпивших бездельников, среагировали мгновенно и помогли произвести арест.

Дерганый юппи, когда ему зачитывали его права, дрожал с головы до ног, плакал и лепетал, что ему нельзя в тюрьму, ребята, он же сдохнет там, в тюрьме. Сэчел же, пока на него надевали наручники, обыскивали, доставали из кобуры, прицепленной у него на лодыжке, маленький пистолет, ругал полицейских на чем свет стоит и орал, какого черта они себе позволяют. Не дождавшись ответа, он потребовал встречи со своим адвокатом – Пинки Дювалем.

– Десять к одному, что этот подонок Дюваль окажется в участке раньше нас, – сказал Макьюэн, когда они с Берком выходили из клуба.

– И ты наверняка снова выиграешь, Мак.

– Лейтенант Бейзил, рад снова видеть вас так скоро.

– Ты бы не имел этого удовольствия, Дюваль, если бы не был со всех сторон окружен дружками-преступниками.

Как и предвидел Макьюэн, к моменту их прибытия в участок адвокат уже находился там. Должно быть, верный человечек в клубе известил его, что Сэчела арестовали на месте преступления при продаже наркотика.

– Что, продолжаете переживать из-за процесса Уэйна Бардо?

Больше всего на свете сейчас Берку хотелось врезать по наглой холеной физиономии Дюваля, чтобы с нее исчезла издевательская улыбка. Хотя было далеко за полночь, когда любой человек, только что выдернутый из кровати, будет выглядеть слегка помятым, на адвокате была свежая накрахмаленная сорочка и отличный костюм-тройка. Седые волосы причесаны волосок к волоску.

Видя, что назревает скандал, Пату шагнул между ними:

– Я провожу мистера Дюваля к его клиенту.

Берк, тебя ждут.

Он кивнул в сторону комнаты для допросов, размещавшуюся за стеклом. Там сидел задержанный юппи и затягивался сигаретой с такой страстью, словно курил последний раз в жизни.

– Как его зовут? – спросил Берк.

– Рэймонд… – Пату заглянул в папку и передал ее Берку. – Хан.

– Аресты были?

– Хранение наркотиков, нарушение общественного порядка. Получил условный срок.

Когда Берк повернулся к двери, Дюваль кинул ему вслед:

– Зачем вы его арестовали, Бейзил? Надо было просто застрелить.

Понимая, что Дюваль старается его спровоцировать на какую-нибудь дурацкую выходку, чтобы потом подать жалобу, Берк сдержался и даже не остановился. Он нарочито спокойно вышел, даже не хлопнув дверью.

Он видел, как Пату проводил Дюваля в такую же комнату, где сидел Сэчел. Адвокат, конечно же, посоветует Сэчелу ни в чем не признаваться, а говорить тому все же придется. Разговор с Сэчелом получится долгим, но, если полицейским повезет, Дюваль завтра к вечеру сам будет за решеткой.

Мак Макьюэн уже поговорил с Ханом, двое других полицейских – тоже. Теперь была очередь Берка. Он налил себе тепловатого кофе, придвинул свой стул ближе к арестованному.

– Давай побеседуем, Рэй.

Подняв руки в наручниках, секретный агент жадно затянулся.

– Пустышка. – Он обвел быстрым взглядом мрачные лица сидящих в комнате; – У него при себе почти ничего не было, так? – спросил он, обращаясь к полицейским.

– Пара унций. Сейчас обыскивают его машину, но, похоже, там чисто.

– Значит, дело не выгорело, – продолжал Хан. – От большого срока Дюваль его отмажет. Поскольку угроза небольшая, торговаться с нами ему не имеет смысла. Может, уже снимете эти штуки?

Один из офицеров снял с него наручники.

– Спасибо. – Хан начал растирать запястья. – Ты меня до смерти перепугал, когда дернул через комнату с пистолетом, – обернулся он к Бейзилу.

Кажется, Хан все еще нервничал. Берк подумал, что он, наверное, и вправду кокаинист, потому-то и вел себя так правдоподобно с Сэчелом.

– После нашей утренней встречи мы поговорили с бывшими клиентами Сэчела, которые сейчас сидят в тюрьме, – сообщил Хану Берк. – Они готовы дать на него показания взамен на досрочное освобождение. Разные сложности плюс подготовка свидетельств для суда, да отсрочки, да всякие там переносы… Все это займет столько времени, что его сынок успеет университет окончить.

– Вообще-то должно сработать. – Рэймонд задумчиво грыз заусенец. – Хотя, черт его знает. Сэчел – псих с бешеным самомнением, но он не дурак. Хоть он и жалуется на босса, но, я думаю, здорово его боится. Кроме того, его могут выпустить под залог, пока суд да дело.

Вошел Пату.

– Удивительная вещь: мистер Дюваль посоветовал своему клиенту держать язык за зубами. Надеюсь, Рэй, ты припас для нас что-нибудь стоящее?

Вместо секретного агента ответил Берк:

– Знаешь, что я думаю? – Он медленно встал, потер висок, в котором продолжала пульсировать боль. – Я думаю, мы идиоты, что стали брать Сэчела на ерундовой сделке. Надо было подождать, когда у нас появится возможность обыскать его фабрику и склад.

– Он там этим не занимается, – вмешался Хан. – Я много раз предлагал встретиться на фабрике. Он отказывался. Он придерживается твердого правила вести дела отдельно одно от другого.

– Этому он научился у Дюваля, – сухо заметил Мак.

– Кроме того, мы уже пробовали работать по этому методу, но ничего не добились, – напомнил Пату. – У нас нет оснований устраивать рейд против вполне законного предприятия. Ни один судья ордер не выпишет.

– Я просто говорю…

– Будет еще один провал, и мы снова не прищучим Дюваля. Если, конечно, это Дюваль.

– Это Дюваль, – отрубил Берк.

– Тем более надо соблюдать осторожность.

– Я понимаю, Дуг, но…

– Литрелл не примет дело к производству, если мы не предоставим весомых…

– …доказательств! – заорал Берк. – Без тебя знаю. Я тысячу раз это слышал!

– Нам не нужны больше провалы, – огрызнулся Пату. – Наш отдел, да и ты тоже, этого просто не выдержим.

Они так орали друг на друга, что остальные офицеры в смущении отвели глаза.

– Ладно вам, ребята, – пробормотал Мак. – Остыньте.

В отделе все, а особенно Берк, знали, что Пату относился к нему лучше, чем к остальным. Не только потому, что считал Бейзила хорошим полицейским, но и потому, что считал его своим другом.

В академии они учились в одной группе. Пату пошел по административной линии, однако разница в звании никак не сказывалась на их отношениях. До недавнего времени. Смерть Кевина Стюарта и сопутствовавшие ей обстоятельства внесли в их дружбу некоторую напряженность. Берк это чувствовал. И он прекрасно понимал, почему так произошло. Дуг отвечал перед начальством за поведение и работу каждого полицейского, находящегося в его подчинении; Быть посредником между начальством и подчиненными всегда трудно, но особенно – когда стараешься защитить репутацию офицера полиции, который к тому же является твоим другом.

Берк знал: Пату не хотел, чтобы он ушел из полиции из-за нелепой ошибки. Дуг за него горой стоял, когда под сомнением оказались его психическая устойчивость и надежность. И наедине, и публично поддерживал его на все сто. Несмотря на душившую его ярость, Берк понимал, что Дуг желает ему добра. Стоило только Берку потерять голову, совершить какой-то безрассудный поступок, как нервное начальство тут же отберет у него значок.